Ночные объятия - Шеррилин Кеньон

Тэлон замер, услышав эти слова.

«Ты никогда не мог запомнить, где твое место, Спирр. Ты никогда не знал, когда нужно просто опустить меч и хорошо поиграть».

Камулус был прав. Вплоть до сегодняшнего дня Тэлон никогда не знал, когда сражаться, а когда уйти.

Спокойствие позволило ему дотянуться до Эша.

Потом он вспомнил, что тот сказал в ночь, когда Тэлон стал Темным Охотником.

«Я могу научить, как похоронить твою боль так глубоко, что она не будет больше терзать тебя. Но должен предупредить, что ничто и никогда не дается легко, и не будет длиться вечно. Однажды случится что-то, что заставит тебя снова чувствовать, и с чувствами к тебе вернется вся прошедшая боль. Все, что ты спрятал, выйдет и может уничтожить не только тебя, но и любого, кто будет рядом».

И теперь он спрашивал себя, кому в действительности были предназначены те слова. Ему или Эшу?

Он поднял глаза на Ашерона и увидел ярость этого человека, который нападал на него. Это было именно то, что имел виду Эш той ночью. Они оба так долго держали себя на привязи, что ярость полностью ослепила их, не позволяя мыслить здраво. Она заставляла их бросаться в атаку, вместо того, чтобы отступить и заново продумать линию фронта.

Закрыв глаза, он собрал все свое спокойствие и невозмутимость.

Эш снова бросился на него.

На сей раз, вместо того, чтобы драться, Тэлон обнял его, как брата. Сейчас он обладал силами и энергией, подобных которым у него никогда не было. Взяв в ладони лицо Эша, он постарался сделать так, чтобы старый друг увидел его.

Черты лица Атланта больше не были красивыми и человеческими. Это была маска демона. Глаза — кроваво-красные с желтизной, и в них не было милосердия. Они были ледяными и злобными. Цвета циркулировали и танцевали, как огонь.

Тэлон никогда не видел ничего похожего. Кто знал, что у Ашерона был этот вид силы?

И тем не менее, он должен остановить его.

Так или иначе.

— Ашерон, — произнес Тэлон спокойно и медленно, — довольно.

Сначала он подумал, что Ашерон не услышал его, пока тот не повернул голову и не посмотрел на Саншайн, лежавшую на полу.

— Тэлон, — проскрежетал он хрипло.

Глаза Эша вспыхнули, когда он снова посмотрел на Тэлона.

Вдруг по комнате пронеслась еще одна ударная волна, на этот раз в противоположном от первой направлении. Это было похоже на то, что вырвавшаяся на волю энергия возвращается обратно к Эшу.

Дракон резко взмыл к потолку и исчез.

Лицо Ашерона вновь стало лицом человека, которого Тэлон знал все эти прошедшие столетия. Мигнув теперь уже серебряными глазами, словно очнувшись от кошмара, Эш огляделся вокруг. Не сказав ни слова, он отошел от Тэлона, сложил руки на груди и пересек комнату так, как будто ничего не случилось.

Артемида потянулась к нему, когда он проходил мимо, но он уклонился и продолжил путь.

Она с рычанием повернулась к брату:

— Ты дождешься того, что отец доберется до тебя.

— Я? Он знал, что я планировал сделать сегодня ночью. Подожди, я расскажу ему про Ашерона.

Артемида скривилась:

— О, заткнись, плакса, — она вытянула руку и вышвырнула его из комнаты.

Стикс отшатнулся, когда Артемида перевела взгляд на него.

— Ты, — произнесла она с жестокой ненавистью.

Стикс громко сглотнул:

— Как ты можешь защищать что-то, подобное ему? После того, как я умер, меня отправили в Райские Кущи, в то время как он был…

— Не твоя печаль, — прервала она его. — Ты и твоя драгоценная семья повернулись спиной к нему и осудили за то, что было не его грехом.

— Не его грех? Умоляю, — Стикс попытался сказать что-то еще, но у него пропал голос.

— Вот так лучше, — сказала Артемида. — Забавно, вы так похожи друг на друга, но ты ноешь. Спасибо Зевсу, у Ашерона нет такого противного качества. А потом, он всегда был мужчиной, а не маленьким сопляком.

Она прижала Стикса к стене.

— Не могу поверить. Я дала тебе прекрасную жизнь. Свой собственный остров, наполненный всем, что ты когда-либо мог желать, и что ты сделал? Ты провел вечность, ненавидя Ашерона и вынашивая планы его убийства. Ты не заслуживаешь милосердия.

— Ты не можешь убить меня, — пропищал Стикс. — Если ты это сделаешь, Ашерон тоже умрет.

— Я проклинаю тот день, когда Богини Судьбы связали твою и его жизненные силы, — она прищурилась так, как будто хотела разорвать его на части прямо там, где он стоял. — Ты прав. Я не могу убить тебя. Но зато я могу так чертовски ухудшить твое существование, что ты и представить не можешь.

— Что ты собираешься сделать со мной? — спросил Стикс.

Она дьявольски улыбнулась:

— Увидишь, маленький человек, увидишь.

Стикс исчез.

Артемида повернулась к ним. Она глубоко вздохнула и почувствовала, что к ней возвращается спокойствие.

— Позаботься о своей душе, Спирр, — обратилась она к Тэлону. — Знай, что она была куплена по очень высокой цене.

Она тоже исчезла. Так что, они остались наедине с Камулусом.

— Ну, — сказал Тэлон кельтскому богу, — кажется, твои друзья тебя покинули.

Камулус вздохнул.

— Какая жалость. Излишество, Война и Разрушение. Вместе, мы властвовали бы над землей. Ну что же. Я просто должен буду удовлетвориться, снова забрав ее от тебя. В конце концов, она отдала мне свою душу, и я требую ее сейчас. Забавная это вещь — души. Их можно забрать только из мертвого тела.

Камулус бросился к ней.

Тэлон вытащил срэды, готовый сразиться с ним.

Вдруг из ниоткуда комнату осветила яркая вспышка. Она обрела форму, которая была столь же дорога как Саншайн, так и Тэлону.

— Бабуля? — недоверчиво спросила Саншайн.

Ее бабушка встала между ними и Камулусом. Она смотрела на кельтского бога с негодованием.

— Боюсь, нет, дорогой. Ты ничем не владеешь.

Камулус был в ошеломлении от ее появления.

— Морриган? Что ты здесь делаешь? Это тебя не касается.

— О, да, касается.

Ее бабушка превратилась из маленькой старой леди в красивую богиню войны, которую встретил Тэлон будучи смертным человеком.

Тэлон похолодел.

— Извините? Что это такое? — забормотала Саншайн.

Бабушка посмотрела на нее, словно оправдываясь:

— Я не хотела, чтобы ты узнала об этом вот так, Капелька, но Ашерон и я должны были помешать им выпустить Аполлимию. И чтобы освободить Тэлона, нам было нужно, чтобы вы оба встретились с Камулусом.