Красное море под красным небом - Скотт Линч

Локки прикусил щеку, чтобы сосредоточиться, и вцепился в борт шлюпки. Черт побери, это не красивый жест, не игра. Это не для него! Он задышал глубже, чтобы успокоиться.

Локки Ламора мал, зато Бич Каморра огромен. Бич не подвластен ни клинку, ни заклятию, ни насмешке. Локки вспомнил Сокольничего, истекавшего кровью у его ног. Вспомнил Серого Короля, которого убил его нож. Подумал о состояниях, протекших у него, Локки, сквозь пальцы, и улыбнулся.

Спокойно, неторопливо он извлек саблю и взмахнул ею. Три шлюпки теперь шли в ряд, оставляя за собой белые треугольные следы; от цели их отделяла минута. Локки намеревался подняться на борт в одеждах из величайшей в своей жизни лжи, которая окутает его, как облачение. Через несколько минут он может быть мертв, но до тех пор, боги свидетели, он будет Бичом Каморра. Он капитан Оррин Ревелл, чтоб его!..

— «Орхидея»! «Орхидея»! — Он встал на носу, как статуя, и рубил саблей воздух, словно вознамерился прорубить отверстие в корпусе корабля. — Вперед за призом! А ну навались! За мной, «Орхидея»! Мы всех умней и богаче!

«Ядовитая орхидея» вышла из дымного облака, оставляя за собой серый след, словно корабль выходил из призрачной руки какого-то божества. Моряки у борта снова закричали, потом смолкли. Задрожали паруса. Дракаста торопливо лавировала, чтобы резко развернуть корабль правым бортом. Так она окажется рядом с «флейтой» на удобном расстоянии.

Наступившее на «Орхидее» молчание позволило Локки впервые услышать голоса с «флейты» — приказы, панические выкрики, споры, возгласы ужаса. Затем, перекрывая весь этот шум, тонкий отчаянный голос в рупор:

— Спасите нас! Ради любви всех богов умоляем… спасите нас!

— Дерьмо. Не совсем то, к чему мы привыкли, — сказала Дельмастро.

Но Локки некогда было раздумывать. Шлюпка со стуком ткнулась во влажные доски борта с подветренной стороны. Корабль чуть накренился, создавая иллюзию, что вот-вот перевернется и раздавит их. Как ни удивительно, поблизости обнаружилась абордажная сеть и тросы. Локки вцепился в сеть, держа саблю высоко над головой.

— «Орхидея»! — кричал он, объятый страхом, карабкаясь по влажным веревочным петлям. — «Орхидея»! За мной!

Момент истины; его левая рука нащупала край палубы над абордажной сеткой. Стиснув зубы, Локки неловко замахал перед собой саблей на случай, если на палубе кто-нибудь поджидает. Потом перевалился через планшир, откатился — и с безумным криком вскочил.

На палубе царил хаос, и никто не обратил на Локки внимания. Ни сетей-лезвий, ни лучников, ни рядов пик и сабель, ожидающих тех, кто пойдет на абордаж. Панически метались матросы, мужчины и женщины. На палубе у ног Локки валялся брошенный парусиновый шланг, похожий на коричневую змею; вода из него растекалась лужей.

Матрос поскользнулся в луже и налетел на Локки, размахивая руками. Локки замахнулся саблей, матрос съежился и поднял руки, показывая, что безоружен.

— Мы хотели сдаться, — сказал этот матрос. — Хотели. Они не позволяют. Боги, помогите нам!

— Кто? Кто не позволяет вам сдаться?

Матрос показал на приподнятый ют корабля, и Локки повернулся посмотреть, что там.

— О дьявольщина! — прошептал он.

Не меньше двадцати человек, все мужчины и все как на подбор. Загорелые, коренастые, мускулистые. Бороды аккуратно подстрижены, волосы до плеч, в них вплетены ленты. Головы повязаны ярко-зелеными платками, а то, что кажется тонкими темными рукавами, знал Локки по прошлому опыту, на самом деле священные стихи, вытатуированные на их руках черным и зеленым так густо, что прокрывают любой самый крошечный участок кожи.

Джеремиты-Избавители. Религиозные фанатики, которые считают себя единственным возможным спасением своего острова зла. Они превращают себя в живые жертвы джеремитским богам, бродят изгнанниками по миру и, пока никто им не угрожает, вежливы, как монахи.

Их священная клятва — убить или быть убитыми, противостоя насилию; с честью умереть за Джерем или безжалостно уничтожить всякого, кто поднимет на них руку. И все они очень внимательно смотрели на Локки.

— Язычники предлагают нам красное очищение! — Избавитель во главе группы показал на Локки и поднял обитую медью деревянную дубину. — Омоем души языческой кровью! УБИВАЙТЕ ЗА СВЯТОЙ ДЖЕРЕМ!

Подняв оружие, они устремились с юта вниз по трапу, нацелившись на Локки и при этом демонстрируя, как способны кричать безумцы. Какой-то матрос, желая убраться с их пути, упал, и его череп разлетелся, как арбуз, под дубинкой предводителя. Остальные затоптали тело на бегу.

Локки ничего не мог с собой поделать. Вид этой надвигающейся на него решительной, совершенно безумной смерти был так далек от его предыдущего опыта, что он расхохотался. У него поджилки тряслись от страха, и в этом была неожиданная, поразительная свобода. Он воздел свою бесполезную саблю и занял оборонительную позицию, чувствуя себя легким, как пылинка на ветру. И отчаянно закричал:

— Сюда! Предстаньте перед Ревеллом! Боги послали вам вашу судьбу, осквернители собственных матерей!

Несколько секунд спустя он непременно был бы мертв, если бы не Жеан, который, как всегда, следовал собственным планам.

На Локки обрушился предводитель джеремитов, вдвое более массивный фанатик-убийца. Кровь и солнечный свет блестели на шипах его поднятой дубины. И вдруг на месте его лица оказался топорик, его ручка торчала из одного глаза. Столкновение — не с дубиной, а с бесчувственным телом — отбросило Локки на палубу, выбив из него дух. На его лицо и шею лилась горячая кровь, он лихорадочно старался высвободиться из-под дергающегося Тела. Вся палуба вокруг неожиданно покрылась дерущимися, пинающимся, кричащими и падающими фигурами.

Мир растворился в сумятице бессвязных образов и ощущений. Локки не успевал распознавать их…

Топоры и копья, нацеленные в него, попадали в тело предводителя джеремитов. Отчаянный взмах саблей — и потрясение, когда лезвие погрузилось в незащищенное бедро джеремита. Жеан поставил Локки на ноги. Джабрил и Стрева помогали подниматься на палубу другим морякам. Старпом Дельмастро, сражаясь рядом с Жеаном, усаженной стеклом рукоятью одной из своих сабель превратила лицо джеремита в красную кашу. Тени, движения, бессвязные крики.

Невозможно было держаться рядом с Жеаном: слишком силен был напор наступающих Избавителей, слишком много ударов приходилось отражать. Падающее тело снова сбило Локки на палубу, и он откатился влево, продолжая вслепую отбиваться саблей. Палуба и небо завертелись, и он вдруг начал падать.

Перед ним оказался открытый главный люк трюма.

Локки отчаянным усилием остановился и отполз вправо, избежав падения в люк. Взгляд вниз позволил ему увидеть там еще трех Избавителей. Локки встал, и на него немедленно напал очередной джеремит; отчаянно отбиваясь, Локки отступал, стараясь уйти подальше от открытого люка. Но ничего не получалось: потрясая окровавленным копьем, появился второй противник.