На перекрестке двух миров - Юлия Цыпленкова

Нибо беспомощный взгляд. Он покусывал губы, наблюдая за щупальцем, уже почти достигшем Элькоса. Я понимала, что Ришем ничего не может не сделать, и не будет делать, чтобы не оставить меня без защиты, но… Но в эту страшную минуту решалась судьба человека, считавшего меня дочерью. Того, кто когда-то держал меня на коленях и потворствовал в шалостях. Того, кто готов был рискнуть жизнью, чтобы помочь мне вернуться в Белый мир.

— О, Хэлл… — простонала я.

Жгут достиг лица магистра, и свечение поползло дальше, накрывая Элькоса, словно призрачное медуза. Оно растеклось по голове, спустилось по шее и расползлось по плечам… Магистр судорожно вздохнул, но так и не пошевелился, пригвожденный к месту чужой волей.

— Нет!!! — выкрикнула я и, не помня себя, бросилась к семиконечной звезде.

Чего хотела? Это было отчаяние и паника. Всего лишь попытка остановить казнь, тщетность которой открылась в следующую секунду… Дэвинн вытянул руку в мою сторону, и меня откинуло назад на руки Нибо. Я на миг задохнулась, то ли от ощущения удара в грудь, то ли от бессильной ярости. Но я задергалась в руках герцога, вновь пытаясь вырваться и добраться до Элькоса, до танров. Сделать хоть что-то, лишь бы не смотреть, как светящаяся медуза обтекает тело магистра!

— Хватит, — прошипел мне на ухо Ришем. — Нам не одолеть их.

— Но он ведь погибнет, погибнет! — закричала я и повисла на его руках: — Они испепелят его…

— Проклятье! — гаркнул Нибо.

Он бросил на меня взгляд, после задвинул себе за спину. Я увидела, как рука герцога взметнулась вверх, и в сторону танров полетел брошенный клинок. Кажется, Ришем берег свое единственное оружие на время, когда древние сущности доберутся до нас, но поддался моему отчаянию и использовал его…

Нож не долетел. Он завис в воздухе между звездой и нами, а после развернулся острием к своему хозяину…

— Боги, — выдохнула я и…

Это было так странно, нечто новое, непонятно и понятное одновременно. Внутри меня словно лопнул воздушный пузырь, не знаю, с чем еще сравнить это ощущение. И, прижав ладонь к животу, я осознала — мое дитя пошевелилось!

— Шанни! — крикнул герцог и оттолкнул меня.

Мимо промчался его нож, лишь задев Нибо по плечу, выставленному навстречу кликну в момент, когда Ришем толкнул меня.

— О, Хэлл, — прошептала я, всё еще прислушиваясь к своим ощущениям.

Рядом снова выругался герцог и оттолкнул меня снова, потому что нож вернулся. Но этого я толком не заметила, потому что от толчка полетела на четвереньки. Взгляд мой уперся в пол, по которому… по которому расползался иней. Сияя задорными искрами, он полз по семиконечной звезде, заполняя изморозью весь зал. Прохлада стала ощутимой, и дыхание вырвалось изо рта облачком пара.

Но даже не это сейчас изумило меня, глаза мои расширились от иного. Мой перстень светился! «Дыхание Белого Духа» наливалось силой. Руку свело от ледяного холода, но и этого я не заметила, потому что «льдинка» вдруг ослепительно полыхнула, и в зал ворвалась метель. А среди этой метели стоял мужчина. Его величавую стать не могла скрыть даже распахнутая шуба с длинным ворсом. Белоснежные волосы реяли в снежной круговерти, заполнившей зал, и пронзительный взгляд синих глаз скользил по застывшим в изумлении фигурам танров.

Первой отмерла я. Порывисто поднявшись с колен, я бросилась к нему:

— Танияр!!!

Глава 21

— Танияр!!!

Мой возлюбленный, мой супруг, мой дайн был здесь! Не греза, не сон и не мираж, из плоти и крови он стоял, наполовину вытянув из ножен ленген, и скользил взглядом по залу. Но стоило мне выкрикнуть его имя, как Танияр стремительно обернулся. Я налетела на него, обхватила за шею и с силой прижалась к широкой груди, в которой билось живое горячее сердце. И, отчаянно зажмурившись, я слушала его взволнованный стук.

Танияр отстранился, и ленген вернулся в ножны. Супруг пытливо вгляделся мне в лицо, и я, охнув, сорвала с головы парик, а после и заколку, державшую волосы.

— Это я, твоя Ашити, — чуть подрагивающим голосом произнесла я на языке Белого мира.

Дайн поднял руку. Он коснулся фальшивой родинки, а затем, подцепив ее ногтем, отлепил. Еще короткое мгновение он смотрел на меня, но вот с уст его сорвался прерывистый вздох, и я оказалась вновь прижата к мужской груди. Не удержавшись, я разрыдалась от облегчения и счастья, совершенно забыв о том, кто находится с нами рядом, и что происходит. Мой возлюбленный зарылся пальцами в волосы на моем затылке, и до меня донесся его ласковый голос:

— Свет моей души, я нашел тебя.

Метель более не завывала, и снежинки, медленно кружась, оседали на каменный пол. Тепло возвращалось в зал с семиконечной звездой. Где-то рядом шумно дышал герцог Ришемский. Его нож, только что охотившийся за собственным хозяином, оказался сметен вьюгой и выброшен куда-то в сумрак. Больше клинок не возвращался, и Нибо, уперев ладони в колени, приходил в себя после этого странного и беспощадного сражения.

А потом я услышала протяжный стон и очнулась. Порывисто отстранившись, я посмотрела на Элькоса и увидела, что он больше не опутан белым свечение. Оно никуда не делось и по-прежнему находилось над головой мага, но исчез жгут, и водоворот превратился неспешно кружившее светило. Магистр опустился на четвереньки, а после и вовсе улегся на бок. Силы, похоже, у него успели забрать.

— Я не могу пошевелиться? — с явным удивлением спросил Дэвинн.

— Я тоже не могу, — отозвался Штоссен.

— Нас сковала сила чуждая этому миру, — заметил Исбир.

— Воля Высших была сказана и услышана, — подвел итог Консувир.

И оцепенение с танров спало. Нибо приблизился к нам с Танияром, бросил на моего супруга любопытный взгляд, но пока не спешил знакомиться, да и рассматривать чересчур пристально не стал, явно оставив знакомство на потом. Уже через пару секунд он, как и я, настороженно наблюдал за четырьмя древними сущностями.

— Кто эти люди, Ашити? — спросил Танияр.

— Это древние маги, — ответила я.

— Тебе угрожает опасность?

— Не знаю, — честно призналась я, потому что и вправду оценить происходящее теперь вовсе не было никакой возможности.

Танияр встал передо мной и, откинув полу шубы, снова взялся за рукоять ленгена. А я вдруг поняла, что больше не боюсь. Ничего и никого, потому что рядом со мной моя каменная стена, моя твердыня, в заботливой тени которой я могу укрыться от любых невзгод. И, прижавшись щекой к спине мужа, я прошептала:

— Мой Ягтыгур.

Однако ничего пугающего не происходило, похоже, угроза и вправду исчезла.