Дикая сердцем - Кэти А. Такер

сидя на противоположных углах жестяной лодки, Мейбл неоднократно принимала течение за клюнувшую рыбу, Джона отчитывал меня за мое нытье, а папа посмеивался над всеми нами.

В тот день на мою удочку ничего не клевало, а часы казались долгими и утомительными. Чего бы я только не сделала, чтобы вернуться в тот день, хотя бы на мгновение!

– Судя по всему, у вас двоих здесь все хорошо, Калла.

Я ловлю взгляд Агнес, обращенный на мою шею, и понимаю, что играю со своим кулоном. Я плавно накрываю его рукой.

– Так когда вы решили, что приедете? Это было после того, как Джона позвонил тебе в субботу вечером?

Неужели она так беспокоится о нас, что взяла отгул на работе и прилетела сюда?

Агнес переводит взгляд на озеро и мягко улыбается.

– Этот визит давно назревал. Для всех нас.

Это не ответ, но я не настаиваю, потому что не имеет значения, по какой причине Агнес сейчас здесь. Она здесь, и она принесла с собой необъяснимое чувство уюта.

– Иногда действительно бывает тяжело, – признаюсь я шепотом, прислоняясь к столбику крыльца.

– Здесь никогда не бывает просто.

– Я знаю. – Я смотрю, как Джона поправляет свою бейсболку. – Наверное, я думала, что так будет только зимой. – Все только об этом и говорят – о длинных, холодных, темных ночах, которые тянутся бесконечно. – А теперь Джона целыми днями тушит пожары, а я изо всех сил стараюсь поддерживать его. А сама постоянно тревожусь. Обо всем.

– Ты всегда будешь беспокоиться о нем, несмотря ни на что. Я всегда буду беспокоиться о нем. Так всегда бывает с людьми, которых любишь. – Агнес вздыхает. – Думаю, он еще сам ко всему привыкает. – Она протягивает руку, чтобы легонько похлопать меня по предплечью. – Ты тоже во всем разберешься. Я верю в это.

Над озером разносится глубокий звонкий смех Джоны. Я качаю головой.

– Он такой громкий.

– Джона всегда был громким. – Ее оценивающие темные глаза окидывают озеро, деревья за ним и нависающие горы. – Но нет, здесь просто так тихо. Мирно, – быстро поправляется она. – Ваш собственный кусочек рая.

Я вспоминаю, как Диана устраивалась в плетеном кресле позади нас, надев пижаму, с бокалом вина в руке, и восхищалась видом и безмятежностью этого места.

– Думаю, мой кусочек нравится мне больше, когда я делюсь им с кем-то.

– Мы не станем жаловаться. – Агнес прячет свою улыбку в кружке.

– Знаете, вам двоим стоит переехать сюда. Жить вместе с нами.

Это импульсивное приглашение, совсем не обдуманное, и все же, как только эти слова вырываются, я понимаю, что говорю всерьез. Мысль о том, что Агнес будет рядом, согревает мое сердце. Она – частичка моего отца, которого я знала.

– Молодой паре нужно уединение, Калла.

Мысли о прошлой ночи – о равномерных ударах изголовья нашей кровати о стену, о кульминации Джоны – заставляют меня покраснеть. Постоянно проживать в доме с гостями будет непросто – особенно в таком маленьком доме, как наш.

– Ты можешь построить свой собственный домик.

– Мой собственный домик. – Агнес смеется и качает головой, как будто эта идея выглядит слишком абсурдной.

Я бросаю взгляд на дальний берег нашего огромного частного озера.

– На другой стороне есть один, где-то шестидесятых годов постройки. – Я указываю в его примерном направлении, потому что не совсем уверена, где точно стоит дом.

Агнес прищуривается, разглядывая деревья на противоположном берегу.

– Отсюда его не видно. Все заросло, дом старый, заплесневелый и крошечный. Диана сказала, что я должна попытаться отремонтировать его и сдавать в аренду на выходные.

Парам, желающим провести романтический отпуск. Я не знаю, возможно ли это вообще, учитывая его состояние, но с тех пор как она это предложила, я не могу избавиться от этой идеи. Было бы неплохо встречать признаки жизни в пределах своей видимости.

– Как ты его вообще обнаружила?

– Мюриэль. Она показала его мне.

– А… Понятно. – Агнес хмурится. – Она – целеустремленная дама.

Я фыркаю.

– Это еще мягко сказано.

К тому времени, когда я завершила свою экскурсию Агнес, Джорджу и Бобби по дому и вывела их в сад, пальцы Мейбл уже стали красными от ягодного сока. Джордж и Бобби полетели к себе, а мы провели вторую половину дня на кухне, разливая по десяткам стерилизованных банок клубничный джем, приготовленный по рецепту Колетт, пока Мюриэль инструктировала нас на каждом шагу.

– В общем, однажды она предложила мне прокатиться. Тот домик в удивительно хорошем состоянии для такой старой постройки.

Агнес медленно кивает.

– Похоже, она хорошо заботится о вас двоих.

– Она подарила мне ружье на день рождения.

– Джона говорил, да. – Глаза Агнес искрятся от смеха. – Ты уже научилась стрелять?

– Нет. Но, наверное, стоит, – неохотно признаю я.

– Это было бы разумно, учитывая, где вы живете, – соглашается она. – И я думаю, что аренда домика – тоже хорошая идея. Уверена, его будут арендовать круглый год.

Мейбл издает шутливый вопль, за которым следует твердое «Нет!».

– Я давно не видела ее такой.

Агнес улыбается. Но еще я замечаю, как блестят ее глаза, когда она смотрит на свою дочь.

– Мейбл меняется, да?

Рот Агнес открывается, однако она медлит.

– Один из ее друзей умер несколько недель назад. Он жил в деревне неподалеку.

– Как!..

– Самоубийство.

Мой желудок сжимается. Я никогда не теряла никого из своих близких таким образом.

– Он был немного старше ее. Ему было пятнадцать.

– Он был другом или…

Агнес многозначительно смотрит на меня.

– Я думаю, ближе, хотя она ничего мне и не сказала. Она в курсе, что я пока не хочу, чтобы она с кем-то встречалась. Она слишком молода для этого.

– Как она восприняла это?

– Она справляется. Такое часто происходит здесь, особенно в деревнях. Слишком часто. Люди живут в изоляции, у них не так много вариантов. Они начинают увлекаться спиртным, несмотря на то что легально его нигде не достанешь. – Она качает головой. – У этого мальчика были проблемы с алкоголем, и я думаю, что, может быть, Мейбл иногда выпивала с ним. В последние несколько месяцев я замечала… – Ее слова затихают.

Мейбл? Как кипучая невинная двенадцатилетняя девочка, которая прошлым летом гоняла кур и водила меня собирать чернику, так сильно могла измениться за год?

Тишина на крытом крыльце становится какой-то обескураживающей.

– Ты должна была рассказать нам, Агнес, – упрекаю я.

– Я не хотела вас волновать. Вам и так есть о чем беспокоиться. И Джона… ну, я не уверена, что рассказывать ему об этом – хорошая идея. Иногда он бывает не слишком обходительным в общении.

– Ага. Понимаю.

Он может