Секретарь старшего принца 3 - Любовь Свадьбина

– Отпусти, сам дойду, – потребовала я шёпотом. – Хватит меня таскать!

Элор зарычал, но, как я поняла мгновение спустя, вовсе не из-за моего требования: Дарион направился к нам, посверкивая золотом на красном мундире. И лицо у него было мрачное-мрачное, направленный на Элора взгляд – колючий.

Если не принимать во внимание пол участников, то ситуация вполне достойна Халэнна: ему доводилось оказываться меж двух, а то и трёх любовниц, а для меня подобное странно. Напряжение между Элором и Дарионом наэлектризовывало воздух, сгущало и без того мрачную атмосферу настолько, что казалось – меркло само солнце. Или это настроение Элора влияло на погоду? Он всё крепче прижимал меня к себе, чуть провернул корпус, как бы прикрывая от Дариона.

– Что тебе надо? – почти прорычал Элор, и краем глаза я заметила, как сжались кулаки Дариона, но он тут же разжал пальцы:

– Я хочу помочь. Халэнну нужен целитель, а Велларр, как и остальные, покинул дворец.

В голосе Дариона было раздражение, в неровном дыхании Элора ощущался гнев. Мгновение было чувство, что Элор уйдёт, но он вздохнул, и вода схлынула с моей руки, открывая её для Дариона. Тот приближался медленно, осторожно тянулся ко мне. Прикосновение больших тёплых пальцев было таким знакомым, и в то же время эта мягкость касания фонтанировала понятными только нам с Дарионом смыслами. Целебная магия потекла в тело, врачуя перенапряжённые мышцы, заживляя промытые солёной магической водой раны…

Мы с Дарионом даже не взглянули друг на друга, я не могла прочитать его мыслей, потому что он медведеоборотень, и не улавливала чувств сквозь его ментальный амулет, но всё же была уверена, что Дариону неприятно видеть меня на руках Элора, неприятно фактически просить, чтобы мне помочь.

Но это никак не сказывалось на лечении, и так тепло было от этой привычной целебной магии…

– Что здесь произошло? – спросила я тихо, по-прежнему на Дариона не глядя, чтобы не провоцировать Элора на резкие действия: только между ними драки не хватало.

– Это…

– Закончил с лечением? – в голосе Элора сквозило раздражение, ноздри подрагивали.

Пока мой запах прикрывала серно-солёная вонь оставшейся на мне воды, но мне следовало выбираться из когтистых рук и приводить себя в порядок, полноценно маскировать запах.

– Ещё нет, – упрямо отозвался Дарион. – Мне пришлось потратить много магии, чтобы защитить жителей дворца во время вашей разборки.

– Не можешь быстро помочь – не берись, – Элор дёрнулся, будто собирался меня унести, но удержался от порыва, остался стоять, зло наблюдая за Дарионом, пока тот меня исцелял.

И хотя эта ситуация, их агрессивный настрой, кураж недавней битвы тянули вырываться, осадить Элора, я сдерживалась – изо всех сил сдерживалась сейчас, опасаясь, что моё упрямство спровоцирует Элора выместить злость на Дарионе. А целебная магия всё текла, избавляя от тупой ноющей боли. И когда эта боль, ставшая настолько естественной, что я воспринимала её просто фоном, стала исчезать, я осознала, как много травм получила в бою. Измученное тело, так верно мне послужившее, расслаблялось, и на меня накатила неподъёмная усталость.

Эта слабость пугала, но никаким усилием воли я не могла побороть невольное расслабление: слишком много сил и магии я использовала, теперь нужен отдых, просто отдых, а Элор так некстати в меня вцепился.

Отнимая свою тёплую руку, Дарион едва уловимо скользнул пальцами по моей ладони, и её тут же спрятал под собой слой воды, а Элор развернулся и поспешил к своей башне.

– Что тут произошло? – спросила уже его. – Или ответа я недостоин?

– Я решил проверить, как у тебя дела в ИСБ…

Проклятая Бездна!

– …но не смог найти, попытался связаться через метку – и не ощутил тебя, – слова Элор из себя выдавливал, и, несмотря на почти нормальную интонацию, в них клокотала сдерживаемая ярость с нотами страха. – А потом отец потребовал отчёта о выслеживании похитителей Арена, я ответил, что не могу отвлекаться, потому что ты пропал. Тогда-то отец и сказал, что не пропал, а ушёл по его приказу.

Расправив крылья, Элор перепрыгнул очередную трещину в земле, и мы попали в тень его башни.

– Не знаю, что на него нашло, но отец упёрся в моё недостаточно вежливое с ним обращение и наотрез отказался говорить, куда тебя послал, а я… Вернулся с ним поговорить.

Элор как раз развернулся, чтобы пронести меня в дверь башни, и передо мной во всей красе предстали последствия этого разговора: наполовину разрушенный дворец, разломанные беседки, трещины в земле, вывороченные камни… одиноко стоящий возле валуна Дарион, провожающий нас взглядом.

И мне подумалось, что идея Дариона приберечь меня для наследного принца Линарэна не так уж хороша: я слишком много для Элора значу, и если достанусь его брату – покоя и мира в семье Аранских не будет.

В следующий миг мы оказались в сумраке башни. Элор снова взмахнул крыльями, рванул вверх. Шелест разнёсся по высокой шахте эхом. На последнюю площадку Элор приземлился бесшумно и прежде, чем я успела сообразить, чем это обернётся, толкнул крылом дверь в мою комнату.

Разрушенное жилище с тошнотворной откровенностью говорило о моём душевном состоянии. Судорожно вдохнув, Элор крепче прижал меня к себе и прошептал с болью в голосе:

– Халэнн… – Он опустил голову, в полумраке сверкнули его глаза, и надломленный шёпот повторился: – Халэнн…

Элор прижал меня к себе крепко-крепко, поцеловал в лоб, в макушку. Вздохнул… и развернулся к своей комнате. Я не хотела туда, почти боялась, что само пребывание там пробудит во мне прежнюю страсть.

В комнате Элора всё было по-прежнему, и только Сирин Ларн в одной сорочке сидела под окном и читала письмо… Она вскинула голову, показывая своё заплаканное, но счастливое личико. Брови приподнялись от удивления, она вскочила, сверкнув перламутром волос:

– Господин Халэнн, что с вами?

Чуть не споткнувшись, Элор так глянул на неё, что Сирин Ларн стушевалась, опустила голову, и волосы снова сверкнули в лучах солнечного света.

– Подожди снаружи, – приказал он.

Кивнув, Сирин Ларн по стеночке с витринами и перьями прошмыгнула до двери и скрылась за ней.

– Поставь меня на пол, – попросила я своим привычным ровным безэмоциональным голосом.

Тягостное молчание длилось всего мгновение, а затем Элор рыкнул, бросился вперёд, швырнул меня на покрытую новым меховым покрывалом постель и навис надо мной, прижимая к постели своим тяжёлым телом. Преграда воды между нами была слишком тонкой и ненадёжной. Он скалился, тяжело дышал сквозь зубы, но в его потемневших глазах была не страсть:

– Ты должен был сразу связаться со мной через метку! Должен был!

– Ты это уже говорил, – напомнила я, наслаждаясь тем, что лежу под ним и не сгораю от страсти, а просто устала и немного злюсь.