Добрым демоном и револьвером #1-#7 - Харитон Байконурович Мамбурин

которой мне приходилось подписывать счета на укрепленные бюстгальтеры. Гэндзи Момо, хоть я её до сих пор особо не рассматривал, тоже каким-то боком принадлежала к фракции «неправильной, но обаятельной» красоты, вызывая мощную симпатию. Далекая родственница бога грома и молний, Райдзина, она была лучшим, что смог подарить миру её неудачливый род.

Что объединяло всех девушек, о которых я сейчас подумал? Наверное то, что ни одна из них пока не использовала данное ей от природы для создания впечатления. Мы, что бы не говорило законодательство этого мира, еще были детьми, которые росли.

Скарлет Монтгомери, урожденная Эмберхарт, была ошеломительно красива. Мужчины нашего рода сделаны как под копирку — высокие, худые, мрачные, с острыми и резкими чертами лица, с почти черной радужкой глаз, смуглокожие. Сестре все эти признаки достались в самой женственной из пропорций. Высокая, гибкая, порывистая, она всегда привлекала внимание своей совсем незаурядной, особенно для Англии, внешностью.

Но… слишком узок круг людей, способных оценить ее красоту. Древний Род таился от мира. Скарлет была глубоко возмущена этим совершенно безобразным с ее точки зрения обстоятельством, что впоследствии вылилось в очень оригинальный протест. Моя сестричка сделала из своей феноменальной внешности оружие массового поражения. Этого ей запретить не могли.

В свои двадцать три года, прожив уже более трех лет замужем во Франции, Скарлет отточила свои навыки и внешность до совершенно умопомрачительного уровня. Она, в почти глухом черном платье с подолом до пола, двигалась так, что в моем кабинете даже паркет попытался вздыбиться. Ее внешность не кричала по сторонам «смотрите, какая я», она не виляла бедрами и даже не улыбалась. Высокая гибкая фигура приковывала взгляд к себе. Оторваться от образа Скарлет было… невозможно. Каким-то образом, находясь даже на периферии зрения, девушка «тянула» на себя внимание всех и каждого с непреодолимой силой.

Изумительно. И так ведь она действует на своего родного брата. Что же тогда было с Уокером?!

Проскользнув в открытую дворецким дверь, Скарлет раскинула руки в стороны, чуть приспуская с плеч черную шаль, и радостно воскликнула своим чуть хрипловатым контральто:

— Братик!

— Мадам Монтгомери, Таната, — чинно поклонился я, встав из рабочего кресла, приветствуя обеих гостий, но практически сразу садясь обратно.

Пока Скарлет стояла, переваривая, точнее надумывая, обиду, Таната, небольшая, но очень изящная пантера-фамильяр, продефилировала к моей кровати, на которую тут же залезла, вольготно развалившись.

Постояв пару секунд с насупленным видом, сестра решительно обогнула кресло для посетителей и изящно запрыгнула прямо ко мне на стол, взмахивая краями шали как крыльями. Приземлив свою обворожительную пятую точку на свободное место, она почти нависла надо мной, протянув руку к моему лицу. Но… не дотронулась.

Правильное решение.

— Только у вас с отцом такой холодный взгляд, — протянула она, убирая руку, — Я по нему скучала…

— Скарлет, прекрати паясничать.

Брюнетка, для которой слово «жгучая» было бы изрядным преуменьшением, отпрянула назад, начав рассматривать меня с великой обидой. Я молча ждал, рассматривая её в ответ. Что не говори, но этого она точно заслуживала.

— Шрамы… тебе идут, Алистер, — наконец выдала вердикт сестра, легко и грациозно соскакивая со стола, — А вот грубость — нет. Ты обижаешь меня… а я так рассчитывала, что ты повзрослел!

— Повзрослел достаточно, чтобы начать капать слюной на твою шикарную оболочку, как остальные мужики кроме отца, а, сестренка? — хмыкнул я, закуривая, — Не смеши меня. Я больше был бы рад лицезреть здесь Александера, целящегося мне в голову из двух револьверов разом, чем тебя. Но вот, ты здесь…, и я спрашиваю — зачем?

Переварить этот пассаж Скарлет смогла с большим трудом. Ну а что тут скажешь? Наши старшие братья, слишком занятые своим обучением, редко бывали дома, да и предпочитали общаться с красавицей-сестрой лишь формально. Сам же граф Эмберхарт не уделял достаточно внимания воспитанию дочери, у него было аж четыре потомка поважнее, поэтому эта бестия выросла, буквально купаясь в обожании своих немногих знакомых мужского пола. А уж после того, как вышла замуж, так вообще забыла, что к ней могут относиться с неприязнью. Я ей лишь вежливо намекнул прекратить дурить мне голову.

Еще бы она слушала советы…

— Ладно, не хочешь по-хорошему, давай начистоту, — брюнетка с деловым видом нахмурилась, заставляя свои чудесные густые брови забавно изогнуться, — Отец направил меня следить за тобой. Обеспечишь меня достойными покоями в этом уродливом здании. Надеюсь, что за неделю управишься. А если еще сможешь представить меня достойным местным аборигенам, то я, так уж и быть, буду иногда делиться с тобой Баркером. Всё понятно?

Глубоко вздохнув, я прикрыл глаза, медленно считая про себя до десяти. А потом взглянул на стоящую с независимо-выжидающим видом женщину. Эгоистичную и до мозга костей тщеславную лгунью, которая была способна на всё что угодно ради своих сиюминутных целей.

— Скарлет, сестрица… ради нашего родства, я на краткий миг забуду твои выходки, — начал я, — Как те, из-за которых страдал весь замок Гримфейт, так и те, которые мы всей семьей разбирали на собраниях. На этот краткий миг я забуду все гадости, что ты делала мне и слугам ради собственного развлечения, забуду твои попытки удрать ради того, чтобы попасть на выпускной бал к принцу Артуру и даже забуду про то, что ты в пятнадцать лет протащила в родовое гнездо телокрада, с которым радостно теряла девственность на протяжении трех недель. Я даю тебе шанс сохранить лицо, честно ответив родному брату, что ты здесь делаешь.

Рёв Танаты и шипение Скарлет показали, что я перестарался, тыкая сестру носом в ее грешки.

— Ты! Тварь! Что ты себе позволяешь?! — брюнетка одним махом превратилась в разъяренную фурию, — Как ты смеешь мне это говорить! Как ты вообще смеешь смотреть на меня, как на равную, ты, изгой! Ты никто! Ты всегда был никем, жалкой игрушкой моего отца! Моего! Хочешь правды?! Я твой палач! Я буду следить за каждым твоим шагом, отброс! Ты будешь зависеть от каждого моего слова! Не нравится, когда с тобой по-хорошему? Значит будешь послушным псом! Моим псом!

— Заткнись, стерва.

Скарлет Монтгомери как будто ударили под дых. Ей пришлось даже опереться на спинку софы, пока она переваривала небрежно брошенное мной оскорбление. Рявкни я на нее, воспылай гневом, подними руку — да, сестричка бы с удовольствием бы спустила своего внутреннего демона вместе с Танатой с поводков. А вот так, вскользь и брезгливо…

— Мне несложно догадаться, почему ты здесь, — процедил я, не давая спектаклю идти по чужому сценарию, — Ты снова обгадилась. Это ссылка. Бедный Леопольд уже изнемог от твоих