История запорожских казаков. Военные походы запорожцев. 1686–1734. Том 3 - Дмитрий Яворницкий

После таких обстоятельных донесений в царском лагере всем ясно стало, что кошевой Гордиенко хитрит в отношении русских и имеет злые в своем уме намерения.

Гетман Скоропадский, как раньше того Иван Мазепа, причину враждебности запорожцев к русским приписывал не столько самому войску, сколько кошевому Константину Гордиенку. Поэтому, извещая Меншикова о неверности запорожского войска русскому престолу, Скоропадский, в виде меры удержания его за государем, рекомендовал князю «изыскать способ ко изспровержению кошевого атамана Константина Гордеенка».

Меншиков все добытые сведения о запорожцах, а равно и предложение гетмана о ниспровержении кошевого поторопился отослать государю[632].

В это же время о положении дел в Запорожье отправил донесение государю и князь Григорий Федорович Долгорукий. Долгорукий писал, что замыслы запорожцев уже вполне стали известны, но тем не менее он надеется их «опровергнуть», лишь бы только в том не помешали татары[633].

Такого же мнения относительно запорожцев был и сам царь Петр Алексеевич. «О татарах объявляю вам, – писал царь Долгорукому февраля 21-го дня, – что уже другую конфирмацию получили мы из Константинополя, что хану, под смертию, заказано мир блюсти, и для того в том уже не сомневайтесь, но потщитесь вышереченное зло пресечь. Получили мы письмо от гетмана, в котором объявляет воровство запорожское и советует кошевого переменить; но о сем надлежит ему искать два способа, в чем и вам старание свое иметь надлежит, хотя б и немалое что дать, и какой способ на то найдете, пиши ко мне»[634].

При всем том так как намерения запорожцев становились все более и более очевидны, то фельдмаршал граф Шереметьев, желая предупредить приход их в Малороссию и не дать им возможности внезапно напасть на малороссийские города, февраля 21-го дня предписал гетману Скоропадскому послать в города и местечки Манжалеевку, Поток, Кременчук и Омельники из регулярных войск по батальону от пехотных полков и при них «от кумпании» по собственному рассуждению, а во все места, удобные для сооружения мостов и перевозов, велел отправить легкие партии за реку Псел для поисков над запорожцами; если же поисков нельзя будет сделать, то написать несколько писем «к развращению (то есть отвращению) запорожцев от Мазепиной прелести» и разбросать те письма в удобных местах, чтобы они попались в руки запорожцам и чтобы запорожцы из тех писем могли «выразуметь прелесть изменника Мазепы и воровство кошевого атамана»[635].

Но «прелесть» Мазепы и кошевого Гордиенка столь была велика, что на запорожцев подобные меры уже не могли подействовать. Сам Гордиенко в это время избил перначом и посадил в оковы возвратившегося из Крыма и задержанного в Сечи посланца гетмана Скоропадского Ивана Черняка за то, что будто бы он посланные им в Крым гетманские письма не все объявил войску. В это же время запорожцы открыто приняли к себе Чигиринского сотника Василия Невинчанного, избившего другого какого-то гетманского посланца, отправленного Скоропадским в Чигирин. Поэтому от запорожцев стали ожидать уже всего самого худшего.

Царь Петр Алексеевич извещал князя Меншикова, находившегося в то время в городе Харькове, что запорожцы собрались близ крепости Новобогородицкой на реке Самаре и что поэтому нужно опасаться, как бы они не причинили ей чего-нибудь дурного, а также как бы они не были проведены своим кошевым атаманом и войсковым судьей через Переволочну на соединение к шведам. Поэтому государь приказывал князю поставить в удобном месте ингерманландский русский полк, «дабы иметь око на их поход»; также, если возможно, прибавить в Новобогородицкую крепость и в Каменный Затон полка два или больше того гарнизонного войска; в самой же Сечи постараться переменить через посредство миргородского полковника Даниила Апостола главную старшину – кошевого атамана и войскового судью.

Впрочем, едва этот приказ успел дойти по назначению, как царь марта 1-го дня отправил тому же Меншикову другой приказ. Этим последним приказом внушалось, как можно стараться о том, чтобы склонить на русскую сторону запорожское войско, действуя на казаков прежде всего добрым словом и только в крайнем случае оружием. «В Каменном Затоне учинить командира из бригадиров, кто поумнее, ибо там не все шпагою, но и ртом действовать надлежит, а кого (следует учинить), то полагаюсь на вас; пункты посылаю при сем; токмо едина материя суть, чтоб смотреть и учинить запорожцев добром по самой крайней возможности; буде же оные явно себя покажут противными и добром сладить будет невозможно, то делать с оными, яко со изменниками»[636].

В чем, собственно, состояли пункты, посланные царем Меншикову, неизвестно; но, по замечанию Голикова, «содержание их было то, чтоб склонить казаков к избранию нового кошевого ласкою и подарками[637].

На письмо государя вместо князя Меншикова дал ответ марта 3-го дня 1709 года князь Григорий Федорович Долгорукий: «О воровстве запорожцев неоднократно писал я до миргородского полковника, дабы оный, выбрав из своего полка добрых казаков и удовольствовав послал в Запороти в разные курени, чем бы возможно там заводчиков, кошевого и судью, испровергнуть и во всех противниках доверие учинить, також и господин гетман в свою сторону с общего совету отвращая оных своевольников, писал и другими способы (-ами) тайно и неусыпно трудился, как и ныне удовольствовав деньгами, посылает с письмами казаков, которые прежде сего были в Сече кошевыми… чрез которых надеется с помощью божией оных удержать»[638].

Но скоро оказалось, что и эти меры были уже напрасны.

Уже в самом начале марта сам царь писал о запорожцах князю Меншикову: «Запорожцы, а паче дьяволе кошевой, уже явные изменники стали, и зело опасно Богородицкова не для города, но для артиллерии и аммуниции, которой зело там много, а людей мало; того ради зело потребно один конный полк, хотя из тех, которые с Кампелем, послать в оную, и велеть оному там побыть, пока из Киева три полка будут в Каменной Затон, из которых велет сот пять водою туда отправить на перемену сему конному; впрочем, извольте сами сему подобных дел смотреть; ибо я, отдаления ради, не всегда и не скоро могу слышать все»[639].

Обнадеженные гетманом Мазепой и настроенные кошевым атаманом Гордиенком, запорожские казаки действительно с этого времени решили большинством голосов действовать против русского царя. Сперва из Сечи отправлена была депутация в числе 80 человек с каким-то полковником к гетману Мазепе с объявлением о том, что казаки берут его сторону, так как они узнали, что деньги, которые царь прислал им в подарок, отняты им у казака Фляка[640] и что это вовсе не подарок, а добыча, отнятая царем силой у одного брата и отданная другому[641].