Вселенная сознающих - Фрэнк Герберт

Женщина в белом кителе, подумав, заговорила:

– Если Трию невозможно вписать… То есть мы можем использовать ее эгоизм для того, чтобы ее сдержать. – Она поправила себя. – Если вы не считаете, что мы сможем убедить ее, то мы натравим на нее Броя. – Она пожевала нижнюю губу, а в глазах ее промелькнул страх.

Джедрик недоверчиво поморщилась:

– Что вы подозреваете?

Женщина ткнула в одну из лежавших на столе карт:

– Гар до сих пор участвует в принятии важных решений. Этого не должно быть, но такова реальность. Если он…

Заговорил с угодливым подобострастием мужчина:

– Он оказывает какое-то влияние на Броя!

Женщина с сомнением покачала головой:

– Или Брой играет в какую-то неизвестную нам игру.

Джедрик посмотрела на женщину, на мужчину, потом на Макки. Она говорила, как будто обращаясь к Макки, но говорила для всех:

– Это особое дело. Гар что-то открыл Брою, и я знаю, что именно. Ничто другое не может заставить Броя вести себя так, как он себя ведет. – Она кивнула в сторону карты. – Они у нас в руках!

Женщина отважилась задать вопрос:

– Мы сделали все правильно?

– Даже лучше, чем вы думаете.

Мужчина улыбнулся и произнес:

– Может быть, пришло время поговорить о расширении площади наших апартаментов? Эти чертовы дети постоянно двигают мебель, на которую мы то и дело натыкаемся…

– Не сейчас!

Джедрик встала. Вслед за ней поднялся и Макки.

– Я хочу посмотреть на детей, – сказала Джедрик.

Мужчина обернулся к проему:

– Идите-ка все сюда, Джедрик хочет вас видеть!

Из соседней комнаты стремглав выбежало трое детей. Женщина на них даже не взглянула. Мужчина же лишь окинул их сердитым взглядом. Заговорил он не с детьми, а с Джедрик:

– Они уже почти неделю не носят еду в дом.

Макки, заметив, как внимательно разглядывает детей Джедрик, принялся делать то же самое. Дети выстроились в ряд, встав у стены, и по их лицам невозможно было понять, как они отнеслись к неожиданному вызову. Детей было трое – две девочки и один мальчик. Справа стояла девочка лет девяти, слева – вторая девочка пяти или шести лет; мальчик был старше – лет двенадцати-тринадцати. Он удостоил Макки взглядом. Это был взгляд хищника, с вожделением взирающего на потенциальную жертву, но хищник был сыт и поэтому не двигался с места. Все трое были чем-то похожи на мать, но и отец не смог бы от них отказаться – те же глаза, посадка ушей, нос…

Джедрик удовлетворилась осмотром и жестом указала на мальчика:

– Отправьте его во вторую учебную команду.

– Как это вовремя, – обрадовалась женщина. – Мы будем только рады сбыть его с рук.

– Идем, Макки.

В холле Джедрик сказала:

– В ответ на твой вопрос могу сказать: это типичные дети.

Макки, потерявший от удивления дар речи, судорожно сглотнул. Какие великие цели у этих людей: иметь жилье достаточной площади, чтобы не натыкаться на мебель. В союзе этой супружеской пары он не почувствовал никакой любви. Они были друг для друга удобными спутниками. Когда они говорили, было видно, что они не вызывают друг у друга никаких эмоций. Макки было трудно представить себе, как эта парочка занимается сексом, но, очевидно, что они это делали, иначе откуда бы у них появилось трое детей.

Внезапно Макки осенило. Конечно же, они и не могут выказывать никаких эмоций! Как еще могут они защититься? Единственное, что ценилось на Досади, – дубина, которой можно было загнать человека в чужое стойло. Но было и еще кое-что.

Макки спросил, глядя в спину шедшей впереди Джедрик:

– Эта пара употребляет наркотики?

Удивительно, но Джедрик остановилась и обернулась:

– Как еще я могу удерживать при себе эту парочку? Вещество, к которому они пристрастны, называется «дис». Это очень редкая субстанция. Ее привозят с далеких гор, которые расположены за… Ну, в общем, очень далеко. Окраина посылает детей за дисом. Они добывают его для меня. По дороге из пятидесяти детей погибают иногда тридцать. Ты осознаешь масштабы всего этого, Макки?

Они продолжили спуск.

Макки, понимая, что ему только что преподали следующий урок о Досади, мог только идти за Джедрик и безмерно удивляться, пока она вела его в комнату, где лаборанты принялись отбеливать его чрезмерно загорелые руки и лицо.

Когда они вышли из помещения, Макки уже никому не мог напомнить своим видом о Пилашских воротах.

◊ ◊ ◊

– Все это уже невозможно называть беспорядками, – сказал адъютант, низкорослый говачин с острым личиком, глядя на Броя, сидящего перед молчавшим коммуникатором. На стене за спиной помощника висела карта, ярко светившаяся в лучах утреннего солнца, падавших в кабинет через восточные окна. Под картой, на столике, стоял компьютерный терминал, в котором время от времени что-то щелкало.

В двери показался Гар, заглянул в помещение, как будто кого-то искал, и сразу вышел.

Брой, отметив его появление, посмотрел на карту:

– Мы так и не знаем, где она залегла на дно?

– Ничего определенного.

– Тот, кто провел Макки по улицам…

– Это какой-то рядовой.

– Куда они ушли?

Адъютант показал на карте место – скопление домов на северо-западе кварталов.

Брой воззрился на пустой экран коммуникатора. Его снова обвели вокруг пальца. Он это понимал. Чертова человеческая баба! Насилие в городе уже переступало черту полномасштабной войны. Говачины против людей. Пока нет даже намека на то, что удастся найти склады Гара на Окраине – его кощунственные фабрики. Такое неустойчивое положение нельзя было больше терпеть.

Коммуникатор ожил. Поступило донесение: бои идут у двадцать первых ворот. Брой бросил взгляд на карту. Произошло уже больше ста столкновений вдоль всего периметра. В донесении говорилось о применении нового оружия и безуспешной попытке захватить его образцы.

Двадцать первые ворота?

Это недалеко от того места, откуда появился Макки.

В голове Броя начала складываться новая мозаика. Он взглянул на адъютанта, застывшего у карты в ожидании указаний.

– Где Гар?

Они вызвали других помощников, отправили на поиски вестового, но Гара найти не смогли.