Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке - Евгений Горбунов

В начале 1937 года японское правительство провело реорганизацию разведывательных и контрразведывательных органов. При правительстве было создано специальное «бюро», которое должно было руководить всеми разведывательными организациями, установить жесткую централизацию в работе секретных служб. Эти мероприятия были направлены на усиление разведывательной деятельности против Советского Союза. Кадровые японские разведчики, работавшие под дипломатической «крышей» в составе посольства и консульств, руководили агентурой, забрасываемой в СССР, а также занимались вербовкой лиц японской, китайской и корейской национальности, проживавших в основном в дальневосточных районах страны.

В 1937 году обе разведки уже сотрудничали, несмотря на то что тогда еще не было заключено никаких официальных соглашений между двумя разведывательными ведомствами. Это подтвердил и полковник Осима. Уже после войны, сидя на скамье подсудимых Токийского трибунала, он в своих показаниях отмечал: «… хотя в 1937 году и не было никаких тайных соглашений, германская и японская армии согласились снабжать друг друга разведывательной информацией о вооруженных силах России. В этом отношении было решено использовать белоэмигрантов, которых уже до этого немного использовали». Бывший генерал-лейтенант и посол немного поскромничал. Японская разведка и до этого использовала белоэмигрантов в полную силу.

В 1938 году тайное сотрудничество решили узаконить и четко определить взаимные обязательства между двумя разведками. Создавалась военная ось Берлин – Токио, и этот военный союз пользовался поддержкой со стороны тайных служб как Германии, так и Японии. Летом 1938 года Осима по поручению японского правительства начал переговоры с Риббентропом по этому вопросу. Проект соглашения о сотрудничестве разведок был представлен Осима 28 июня 1938 года. В этом небольшом документе всего три пункта, и все они касались шпионажа против Советского Союза:

«Руководствуясь духом Аитикоминтерновского пакта от 25 ноября 1936 года, германский вермахт (за исключением военно-морского флота) и японские вооруженные силы пришли к соглашению в следующем:

1. Обе стороны будут обмениваться поступающей информацией о русской армии и о России.

2. Обе стороны будут сотрудничать в проведении подрывной работы против России.

3. Обе стороны не реже одного раза в год будут проводить совместное совещание с целью облегчения проведения вышеупомянутого обмена информацией и подрывной работы, а также с целью особо подчеркнуть дух дополнительного протокола к Антикоминтерновскому пакту…»

Проект был переработан заместителем министра фон Вейцзеккером и представлен Риббентропу. В первый пункт добавили, что будут обмениваться информацией генштабов о русской армии и о России. Очевидно, в Берлине не хотели давать Японии информацию политической разведки и решили ограничиться только тем, что получал абвер от своей агентуры. Во втором пункте убрали слова о подрывной работе и заменили их на оборонную работу. Решили, что так благозвучнее, хотя смысл остался тем же. В третьем пункте слова о подрывной работе заменили на оборонную работу и убрали упоминание о духе дополнительного протокола, вставив несколько слов об интересах вермахта.

Немецкая разведка не только сотрудничала с японской разведкой в разведывательной деятельности против Советского Союза, но и самостоятельно занималась разведкой на Дальнем Востоке. Ее центр военной разведки в этом регионе – «Кригсорганизацион Дальний Восток» находился в Шанхае. Сотрудники центра работали под прикрытием дипломатических и торговых представительств. Интересовала их в первую очередь военная и политическая информация о советском Дальнем Востоке. Для сбора этой информации использовались резидентуры в Маньчжурии и других провинциях Китая. Вся полученная информация пересылалась в Берлин дипломатической почтой. Конечно, деятельность этого центра не была секретом для японских военных миссий. Но союзнику не мешали, создавая благоприятный режим для разведывательной деятельности против СССР.

В точном соответствии с соглашением японская разведка уже в начале 1939 года развернула более интенсивную разведывательную, подрывную и диверсионную деятельность против Забайкалья и Дальнего Востока. Очень немного документов о деятельности японской разведки из центрального архива ФСБ рассекречено. Но и то, что стало доступно исследователям, дает достаточно полную картину тайной войны на Дальнем Востоке.

Японская разведка на азиатском материке, и в первую очередь в Маньчжурии, имела солидного помощника в лице «Российского фашистского союза». Эта белоэмигрантская антисоветская организация была создана в 1926 году в Маньчжурии. С 1933 года его деятельность проводилась под руководством японской разведки. С 1935 года к руководству союза подключилась и немецкая разведка. С 1936 года эта организация начала заброску в Советский Союз не только агентов-одиночек, но и вооруженных групп террористов и диверсантов. Конечно, как и всякая солидная организация, Союз имел свои программные установки и положения. На 4-м съезде, состоявшемся в январе 1939 года в Харбине, были подтверждены следующие положения:

1. РФС стремится создать мощный кулак из наиболее антисоветской части эмиграции.

2. Всю работу против Советского Союза РФС согласовывает с фашистскими государствами, готовясь к вооруженному выступлению вместе с этими государствами против СССР.

Съезд выразил готовность поддержать Японию и всякую страну в войне против СССР. Была также подтверждена необходимость посылки на советскую территорию террористов, шпионов и диверсантов. Эта организация была тесно связана с разведками и генштабами Японии, Германии и Польши, которые осуществляли ее финансирование для ведения подрывной работы против Советского Союза.

Члены союза проходили обучение в японских разведывательных школах. Экипировались, вооружались, снабжались всем необходимым перед заброской на советскую территорию на японские деньги. Задания получали в японских военных миссиях, там же и отчитывались после возвращения. Поэтому советской контрразведке приходилось действовать и против японской агентуры, и против агентуры РФС.

В апреле 1939 года разведотдел Управления погранвойск Приморского округа направил начальникам погранотрядов директиву об активизации борьбы с японской разведкой. В этом документе отмечалось: «Целый ряд материалов, имеющихся в разведотделе, говорит о том, что японские разведывательные органы и штаб Квантунской армии за последнее время активизировали свою деятельность за счет выброски на нашу сторону отдельных воинских групп с целью захвата наших пограничников, создания провокационных конфликтов на границе, усиления разведки нашей погранполосы и укрепленных точек путем выезда офицерских групп к линии границы, выброски своей агентуры в интересующих японцев направлениях…» Следует отметить, что территория «независимого» государства также была нашпигована нашей агентурой, которая проникала во все щели от Амура до Порт-Артура. Военные – разведотделы Забайкальского военного округа и ОКДВА, имели свою агентурную сеть. Полпредства НКВД Восточносибирского и Дальневосточного краев также имели свою агентурную сеть. Разведотделы погранвойск Забайкальского и Приморского округов старались не отставать от соседей и имели свои глаза и уши по ту сторону границы. Для агентурной работы использовали местное китайское население, которое после разоблачения и ареста перевербовывалось японской разведкой. В той же директиве указывалось: «Установлено, что японцы, перевербовав часть нашей агентуры и подставив нам свою, систематически направляют ее на разведку интересующих их пунктов, перебрасывая ее зачастую в разных направлениях, давая ей, помимо этого, задания распространять провокационные слухи, производить диверсионные акты и пр.».