Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв. - Сергей Вячеславович Перевезенцев

почитания тех святых, которые соответствовали их представлениям о святости. А последним святым Древней Руси стал Димитрий Ростовский.

Основные идеи смутного времени

Смутное время — такое именование уже у современников получил период конца XVI — начала XVII века. И подобное именование возникло не только потому, что в Российском государстве воцарилась политическая Смута — разрушение общегосударственной власти, угроза потери национальной и религиозной независимости. Тяжелейшие потрясения, выпавшие на долю России в начале XVII столетия, значительным образом потрясли и самые основы всего русского религиозно-мифологического и религиозно-философского сознания. Во всяком случае, «брожение умов», потеря смысла бытия и исторической перспективы в народном сознании тоже стали одними из причин именования этого периода как Смутного времени, ибо Смута властвовала в умах и душах людей.

Отсюда возникают и основные идеи, главенствовавшие в религиозно-философской мысли России Смутного времени. Прежде всего возрождается идея гибели Руси. Только теперь она возрождается на более высоком уровне и воспринимается как гибель «Нового Рима», «Нового Сиона», «Нового Израиля». Практически все сочинения этого периода свидетельствуют о глубочайшем потрясении их авторов самим фактом «разорения» богоизбранной России. Ведь это «разорение» свидетельствовало о том, что Господь разгневался на Своих «избранных детей». Недаром в религиозно-философской мысли начала XVII века появляются многочисленные ассоциации с теми сюжетами Ветхого Завета, где Господь предрекает «ветхому» израильскому народу различные бедствия (например, часто используются сюжеты из книг пророков Исайи, Иеремии и др.). Так, одним из самых популярных памятников в этот период становится «Слово святого пророка Исайи сына Амосова», известное как минимум в восьми списках. Помимо этого, «Слово» включалось в «Измарагд», один из самых популярных сборников, количество списков которого подсчитывается с трудом. В этом «Слове» Русь воспринимается как «Третий Рим» и последнее православное царство, а русский народ как избранный, но отошедший «от пути истины». Сам Господь произносит обвинения: «…Отрину вы от сердца Своего, зане исполнися земля беззакония». А дальше Господь грозил России многообразными страшными карами.

Кроме того, значительную актуальность приобретают апокалиптические сюжеты из Откровения Иоанна Богослова («Апокалипсиса»). Ведь гибель богоизбранной Русской державы напрямую ассоциировалась с гибелью всего мира и приходом антихриста. Более того, в некоторых религиозно-философских сочинениях начала XVII века появляется и предтеча самого антихриста — так называли Лжедмитрия I.

Причины гибели Руси осмысливались в традиционном для русского православного сознания духе. Главная причина — наказание Божие «за грехи наши». При этом для русских мыслителей начала XVII века характерно было признание всеобщности греха русского народа, утерявшего «страх Божий». Ведь только всеобщность греха могла вызвать столь грозный Божий гнев на избранный им народ, каковым теперь считался русский народ. Отсюда возникает и определение главных способов спасения России от «разорения» — возвращение в сердца людей «страха Божиего» и всеобщее, всенародное покаяние.

Царь Борис Федорович Годунов.

Миниатюра из «Титулярника». 1672 г.

Однако в отечественной религиозно-философской мысли этого периода появляются и новые тенденции. Одна из них — это попытка рассматривать причины Смуты с позиций исторического прагматизма. Некоторые русские мыслители стремились определить, во-первых, конкретные грехи русского общества, а во-вторых, конкретных виновников «разорения» Российского государства.

В первом случае основным грехом считалось, естественно, моральное несовершенство. Именно за это и последовало Господнее наказание. В различных произведениях времен Смуты можно встретить подробное, развернутое перечисление многочисленных прегрешений, характерных для всего русского общества.

В то же время в отдельных произведениях присутствуют и попытки определить социальные причины Смуты. Так, во «Временнике» Ивана Тимофеева (Семенова) говорится, что виновность русского общества, помимо морального несовершенства, заключается в его «бессловесном молчании» и «самопослушании». Иначе говоря, «Временник» указывает на подавленность и даже отсутствие общественной инициативы в делах управления и организации Российского государства. Близок к этой же точке зрения анонимный трактат «О причинах гибели царств». А «Сказание Авраамия Палицына» еще более категорично, утверждая, что Россию погубило «безумное молчание».

Отсутствие общественной инициативы приводит к тому, что в обществе теряется взаимопонимание — «единодушие» и «братская любовь». Поэтому общество впадает в «самовластие» и начинается его разрушение. Необходимо отметить особое осуждение «самовластия», которое было присуще большинству произведений того времени. Выход же состоял в том, чтобы восстановить древние обычаи.

Во втором случае при определении конкретных виновников Смуты в сочинениях русских книжников появляется новый тезис в русской религиозно-философской мысли — об особой, личной ответственности русских царей за «разорение» России. Анонимный «Плач о пленении и о конечном разорении Московского государства» называет главными виновниками Смуты всех русских царей. В трактате «О причинах гибели царств», носящем более абстрактный характер, большая часть повествования посвящена осмыслению ответственности царей за разрушение своего государства.

Вполне естественно, что тезис об ответственности царей требовал и конкретного наполнения. Так в отечественной религиозно-философской мысли появляется еще одна новая тема — роль личности в истории. В таких произведениях, как «Временник» Ивана Тимофеева (Семенова), «Летописная книга» Семена Шаховского, «Словеса дней, и царей, и святителей московских» Ивана Хворостинина, можно встретить не только рассуждения о роли того или иного русского правителя или церковно-политического деятеля, но и найти их психологические портреты. Причем в большинстве случаев характеристики деятелей Смуты были далеки от парадных портретов или лишь грозных обличений. Наоборот, они отличались разнообразием и многосторонностью, ибо русские книжники пытались определить меру добра и зла в каждом из своих героев.

Рассуждения о личной виновности русских царей приводили к тому, что в сознании многих русских людей начала XVII века стал разрушаться образ «русского царя» как истинного помазанника Божиего, который является посредником в общении русского народа и Российского государства с Господом.

«Несчастливое» царствование Бориса Годунова, обернувшееся сменой царей и множеством самозванцев, привело к тому, что понятие «царь» в той или иной степени утратило свою сакральность, свое религиозно-мистическое значение, а само царское звание стало доступно любому, кто захотел бы его получить. Но традиционное православное миросозерцание определило тот факт, что все помыслы и русских мыслителей, и русского народа в период Смуты состояли в одном — как вновь обрести истинного царя — помазанника Божиего, который вернет России милость Божию и восстановит в государстве порядок.

Если в русской религиозно-философской мысли начала XVII века появляются отдельные черты исторического прагматизма, то в общественном сознании, наоборот, наблюдается резкий всплеск религиозно-мистических настроений. Особенно ярко этот процесс проявился в практике знамений и видений, небывалое ранее по своей массовости явление которых произошло в Смутное время. По подсчетам современного исследователя Б. В. Кузнецова, с конца XVI по начало XVII века в различных источниках зафиксированы сообщения о 80 знамениях и 45 эпизодах, содержащих 78 оригинальных рассказов о