Тренировочный полет - Гарри Гаррисон

Сэр Исаак Ньютон, 1682 г.

«Л. боится, что Ф. знает! Если это так, возможно, мне конец. Не будь я настолько обольстительно привлекателен, то оказался бы в чьей-нибудь еще постели, но она привела меня в свою. Она говорит, что может продать кое-что из своих драгоценностей и купить те три корабля, которые недавно ей так понравились. Проклятые Острова пряностей – это самое последнее из всех мест, куда бы мне хотелось отправиться сейчас, в разгар мадридского сезона. Но Ф. король, и если он действительно узнает!..»

(Приписывается Христофору Колумбу из Генуи, 1492 г., хотя атрибутика точно не установлена.)

«Какой я молодец, что купил маленькому Пьеру детский конструктор. Как только он уснет, я утащу у него смешную башенку, которую он построил вечером. Я знаю, что Выставочный комитет не примет ничего подобного, но все же это заставит их заткнуться на некоторое время».

Александр Густав Эйфель, 1888 г.

«О, горе Китаю! Этот год вновь оказался неурожайным, и дела в Поднебесной идут все хуже. Миллионы не имеют никакого дела, чтобы заработать на жизнь. Единственный план, который кажется в целом осуществимым, – строительный проект, который Во Пин А так горячо проталкивает. Он говорит, что это резко подтолкнет экономику и сразу же снова введет в обращение наличные деньги. Но до чего же сумасбродная затея! Выстроить стену в сто пятьдесят десятков миль длиной! Он хочет использовать свои собственные инициалы и назвать стройку проектом ВПА, но я собираюсь сказать о ней кое-что другое и сообщить людям, что она должна остановить грозящих с севера варваров, поскольку всегда можно продать акции оборонного предприятия, если, конечно, предварительно как следует напугать народ».

Император Цинь Шихуанди, 252 г. до н. э.

«Сегодня полная луна – ну прям как пленная царевна, – так что будет достаточно светло, чтобы разыскать этот балкон. Мне очень не по себе из-за того, что я разгуливаю под боком у этой ненормальной семейки, но Мария самая милая лапочка во всем городе! Она уговорила свою сестренку Джульетту – тоже обещает вырасти в настоящее чудо! – проследить, чтобы окно было открыто».

Ромео Монтекки, 1562 г.

(Выписка из судового журнала.) «Сегодня высадились на берег – на скалистый обрыв. Какое искусство навигации! Направлялись в Виргинию, а причалили в Массачусетсе! Если я когда-нибудь изловлю того поганца-квакера, который украл компас!!!»

Бриг «Мэйфлауэр», 1620 г.

Сохранилось еще немало записей, но и этих образцов достаточно для того, чтобы доказать: профессор Хакачиник был гением, далеко опередившим свое время; человеком, перед которым ученые, подвизающиеся в области истории, находятся в неоплатном долгу.

Поскольку относительно смерти профессора ходило множество слухов, я хочу продолжить свой отчет и сообщить всю правду до конца. Именно я обнаружил тело профессора, так что я знаю, о чем говорю. Разговоры о том, что этот замечательный человек покончил жизнь самоубийством, являются ложью, наглым и грубым искажением действительного положения вещей. На самом деле он был глубоко влюблен в жизнь, которой лишился в наивысшей точке своего поприща; я уверен, что он видел впереди долгие годы плодотворного труда. И при этом он не погиб от электрического разряда, хотя аппарат, названный им ТПЗ, находившийся рядом, весь деформировался и оплавился, словно через него прошел электрический разряд невероятной мощи. В официальных документах в качестве причины смерти указывается остановка сердца, и из-за отсутствия более подходящего выражения это выражение так и будет фигурировать в документации. Со стороны мне даже в первый момент показалось, что профессор находится в полном здравии, у него был прекрасный цвет лица, но при этом он был окончательно и бесповоротно мертв. Так как его сердце больше не билось, в документах можно было с чистой совестью указать причиной смерти остановку сердца.

В заключение позволю себе заявить, что, когда я обнаружил профессора, он сидел за своим столом, подавшись всем телом в сторону громкоговорителя. В пальцах была зажата авторучка. Под рукой лежал блокнот с неоконченной записью на странице, из чего следует, что он в самый момент смерти вел запись. Я не делаю никаких заключений по этому поводу, а всего лишь привожу этот текст в качестве констатации факта.

Запись сделана на старонорвежском, но для удобства отдельных читателей, плохо знакомых с этим интересным языком, я перевел ее на современный английский:

«…Собрание будет проведено согласно повестке дня, так что, если вы не уберете прочь эти рога с медом, здесь будет несколько разбитых черепов. Тут я не шучу. Теперь к повестке дня. Поступили сообщения о том, что на Иггдрасиле завелись гусеницы-листовертки, а также отмерло несколько веток, но к этому мы вернемся позже. Из более срочных дел: трещины в цементном основании моста Биврест. Я хочу… впрочем, минуточку. Это закрытое собрание, и тем не менее кто-то нас подслушивает. Тор[8], позаботься, пожалуйста, о любопытном…»

Перевод Г. Корчагина

– Похоже, тут какие-то беспорядки, – произнес капитан Кортар, глядя с мостика через толстое стекло панорамного иллюминатора на лежащий тысячью футами ниже космопорт.

Там, за его оградой, уменьшенные перспективным сокращением до муравьиных размеров, вокруг только что приземлившегося вертолета во множестве суетились люди. Не сделав ни одного лишнего движения, старший помощник Дейксем сфокусировал электронный телескоп и подал изображение на экран главной консоли.

– Буйная толпа, сэр, но небольшая, и ее сдерживает полиция. Из вертолета высадился человек, в него бросают все подряд… Попали, сэр!

Теперь оба напряженно смотрели на экран. Ушибленный незнакомец прижал ладонь к виску, повалился на колени и в следующий миг исчез за стеной зеленых мундиров. Сгруппировавшиеся вокруг полицейские быстро препроводили его в здание управления космопортом; вслед летели камни и иные мелкие предметы. Но как только объект нападения скрылся из виду, толпа подуспокоилась и даже начала рассеиваться.

– Мне эта планета никогда не нравилась, – отвернулся от экрана капитан. – Население тут больно уж вспыльчивое и склонное к насилию. Как только все наши пассажиры окажутся на борту, взлетим. Долго еще?

– Несколько минут, сэр. Стюард доложил, что последние пассажиры уже проходят таможню.

– Отлично. Закрыть все люки, кроме пассажирского, и по моей команде начать стартовую процедуру.

– Разрешите покинуть мостик, сэр.

– Разрешаю.

Спустившись в осевом лифте до пассажирской палубы, Дейксем прошел к центральному шлюзу, где увидел пожилого стюарда и матроса.