Остров спокойствия - Нора Робертс

– Увидимся в сентябре на свадьбе Нари. С тобой и Сиси. И ты придешь с Ридом.

– Да. А ты приедешь на свадьбу Нат в октябре.

– Конечно. А в декабре я приеду ради большой вечеринки Сиси. Но… Поехали со мной, Сим! Ты и Сиси – поехали со мной в Бостон на несколько дней!

– Ты знаешь, почему я не могу. Риду не следовало тебя просить, чтобы ты меня уговорила.

– Он тебя любит. И я тебя люблю.

– Знаю. Поэтому он и просил, поэтому ты и приехала. Я его люблю и не могу его покинуть. И я люблю тебя, поэтому ты уезжай.

– Я бы тебя не послушалась, но он заставил меня поклясться, что с тобой или без тебя, но я вернусь на паром. – В отчаянии Ми сжала руки в кулаки. – Мне не стоило давать ему слово… Завтра двадцать второе. Почему ей было мало, Сим? Столько смертей по вине ее брата, и она хочет еще.

– За всем этим всегда стояла она. Я думаю, брат был ее орудием, которое, по ее мнению, дало осечку. Рид говорит, она психует, делает ошибки. Господи, Ми, она выложила свое видео на Фейсбук. Ей так хотелось внимания, что она рискнула взломать чужой аккаунт.

– Они еще не отследили, откуда был взлом?

– Ничего, найдут. Но Рид остановит ее вне зависимости от того, найдут они или нет.

– Я никогда не видела, чтобы ты так в кого-то верила. Ну, кроме Сиси.

– И тебя.

– Тринадцать лет, – вздохнула Ми и повернулась к полкам с лицами погибших. – Ты занимаешься чрезвычайно важным делом. Со временем люди забывают любой кошмар. Однако никто не сможет забыть, когда они увидят то, что ты сейчас делаешь.

– Я и сама пыталась забыть.

– Но не смогла. А Тиффани? – Ми осторожно сняла бюстик с полки.

– Как напоминание, что у всех, кто выжил двадцать второго июля, остались шрамы. Но мы выжили, Ми. Мы можем помнить погибших и по-прежнему ценить жизнь, которая нам дана. Тиффани, сама того не желая, дала мне это понимание. И в качестве благодарности я храню в студии ее лицо.

– Ты не сделала Тиш.

– Я хочу сделать ее последней. Она значит для меня больше, чем кто-либо другой, поэтому образом Тиш я завершу свою работу.

– Я все еще скучаю по ней. Сделай мне одолжение… Нет, я не собираюсь снова упрашивать тебя ехать, – быстро добавила Ми, увидев, что Симона напряглась, – когда будешь готова начать лепить Тиш, позволь мне быть здесь? Я знаю, ты не любишь отвлекаться во время работы, но я хотела бы быть рядом.

– Мы поступим лучше. Когда я буду готова, ты мне поможешь. Мы сделаем это вместе.

– Ты всегда говорила, что я хороший ученый, а хороший ученый – тоже художник.

– Точно. – Симона улыбнулась. – И мы сделаем это вместе. Теперь я тебя выгоняю, чтобы ты не пропустила паром.

– Если с тобой что-нибудь случится…

– Думай позитивно. – Она взяла Ми за руку и повела ее из комнаты.

– Буду думать, что ее нет на острове. Это позитивный негатив.

Когда они спускались по лестнице, из своей студии вышла Сиси.

– Солнце клонится к закату. Как насчет выпить во славу прошедшего дня?

– Ми пора ехать.

– Я могу задержаться и выпить вместе с вами.

– И пропустишь паром.

– Поеду на следующем.

– Ты тянешь время, – сказала Симона. – Ты дала слово.

– Не следовало его давать. – Вздохнув, Ми взяла свою сумочку. После звонка Рида она купила билет на ближайший рейс и прилетела без багажа. – Он думал, что я просто тебе позвоню, и очень разозлился на меня, когда я сказала, что приеду. Он хитрый и умный. Он мне очень нравится, Симона. Очень нравится.

– Мне тоже. У вас обоих будет возможность получше познакомиться, когда ты вернешься. Мы покажем тебе дом, и к тому времени будет готов окончательный план моей студии.

– Напиши мне завтра. Пиши каждый час.

– Хорошо.

– Не волнуйся, мы позаботимся друг о друге. – Сиси поцеловала Ми на прощание. – Возвращайся скорее.

Симона проводила подругу до арендованной машины.

– У меня такое чувство, как будто я бросаю тебя в трудную минуту, – сказала Ми.

– Нет. Ты в меня веришь. Этот остров всегда был моим убежищем, когда возникала нужда. Это не изменится. Напиши, как приземлишься в Бостоне.

– А завтра – каждый час, Сим.

– Обещаю.

Симона смотрела вслед машине, пока та не пропала из виду, потом повернулась, чтобы идти к дому. Краем глаза она уловила движение, остановилась и увидела, как женщина, шедшая по безлюдной дороге, неуверенно замерла.

– Я могу вам помочь? – спросила Симона.

– О нет. Простите. Я просто любовалась домом. Он такой красивый. Такой необычный.

Женщина положила руку на выпуклый животик, поправила солнечные очки.

– Я заглянула из любопытства, – сказала она с застенчивой улыбкой. – Услышала в деревне, что в этом доме живет известная художница, и мне захотелось взглянуть на него и с этой стороны. Это вы – известная художница? Сиси Леннон? Имя мне назвала одна дама из галереи.

Такое летом часто случалось – к дому приходили туристы, фотографировали его и надеялись мельком увидеть Сиси Леннон.

– Я ее внучка, – с улыбкой ответила Симона, разглядывая женщину.

Светлые волосы, шляпа с мягкими полями. Рюкзак за плечами, дорогие ботинки, розовая футболка и спортивные шорты цвета хаки до середины бедра.

– Мой муж наверняка знает ее работы. Бретт – большой любитель искусства. Мне не терпится ему поскорее рассказать. Мы приехали в отпуск на несколько недель, из Колумбуса.

Нет, подумала Симона. Слишком много в ее произношении от Мэна.

Колумбус. Город, где недавно застрелен выживший из «Даун-Ист». И штемпель на последней открытке.

– Надеюсь, вам нравится на острове, – сказала Симона, делая шажок к дому.

Теперь она ее видела. Несмотря на темные очки, шляпу и выпуклый живот. Видела в линии подбородка, в профиле, в форме ушей.

– Очень нравится. Решили отдохнуть, набраться сил перед рождением ребенка. Вы тоже здесь живете?

– Остров – мой дом.

Еще шажок, еще. Симона протянула руку назад, нащупывая дверную ручку.

Она разбирается в лицах, поэтому сразу увидела перемену.

В единый миг они узнали друг друга.

Она бросилась внутрь, пока Патрисия скидывала рюкзак. Симона заперла дверь и промчалась до кухни к ошеломленной Сиси.

– Бежим!

Рид еще раз проинструктировал своих людей и поблагодарил двух агентов ФБР, которых прислала ему Джакоби, потом неторопливо пошел домой – пешком, по деревне, вдоль пляжа. Он старался быть на виду, надеясь выманить Хобарт.