Арбалетчики князя Всеслава - Безбашенный

И уж выкладывается-то он за эти секунды без остатка – несется молнией и выгибается при этом что твой гепард, и в этом зрелище еще одна немалая доля азарта. Если ему повезло, если нагнал, если сцапал – тут же вцепляется клыками в горло жертвы, не оставляя ей уже ни единого шанса. Ну а нет – тогда уйдет ушастый, и другого придется ловить, когда силы восстановятся. Раз на раз не приходится, и это тоже добавляет интереса.

Если его очередная охота оказалась удачной, везучий кошак с гордым видом доставляет добычу к ногам раба-дрессировщика, и постепенно перед тем скапливается внушительное количество тушек, которые раскладывают ровными рядами. Но главное тут, конечно, не результат, а сам процесс, и теперь я, понаблюдав за ним сам, вполне могу понять и Велию, несколько раздосадованную тем, что ее не взяли на это мероприятие.

Увы, не удается толком поиграть в болельщиков и нам. Это наш лже-Волний тут развлекается за имитируемого им хозяина, а мы ведь на службе и при деле. Разосланные по всем окрестным турдетанским деревням наблюдатели еще не возвращались, но один из этрусков Фуфлунса заметил подозрительный периодически появляющийся и исчезающий дымок, – причем в стороне от всех этих деревень.

– Слишком хорошо заметен, – охарактеризовал показанный ему дымовой сигнал Тордул. – Я бы сделал так, если бы хотел нарочно привлечь этим внимание противника.

– Ты думаешь, там засада? – предположил наш «бригадир».

– Может быть и засада. А может, нас заманивают просто для того, чтоб услать подальше отсюда. Я бы разведал кружным путем, не поднимая шума.

– Тогда так и сделай – тебе виднее.

– Ты дашь мне аркобаллистариев? – Учитывая дефицит лучников, мы были по местным меркам достаточно мощной стрелковой силой, и наш бывший командир не забыл еще, на что мы способны.

– Ладно, выбирай двоих, – согласился наш нынешний босс без особой радости, поскольку тоже уже знал нам цену. Еще больше он скис, когда Тордул сразу же выбрал меня и Васькина, но идти на попятный было уже несолидно.

С нашим бывшим командиром было человек пять наших прежних сослуживцев, в том числе оба его ветерана, а остальные были надежно спрятаны в лесу с приказом не обнаруживать себя. Прибыв к ним и узрев среди «засадного полка» еще добрый десяток знакомых рож – остальных, плохо ездящих верхом, заменили другими, гораздо лучшими наездниками – мы весело, хотя и беззвучно, поприветствовали друг друга. Приятно все-таки, когда рядом с тобой уже неоднократно проверенные в деле камрады.

Дабы не геройствовать понапрасну на вполне вероятный случай засады, Тордул повел нашу кавалькаду окольными тропами в обход, и выходили мы к дымящему костру не спереди, а сзади. Немного не дойдя, все спешились, оставили лошадей под охраной четверых, а основными силами тихонько выдвинулись к нужному месту. Засаду – пятерых лучников – обнаружили сразу же. Они явно поджидали нашего появления спереди, и финт нашего бывшего командира оказался для них весьма неприятным сюрпризом.

Помимо нас у Тордула имелись и свои лучники, так что дружный залп уложил незадачливых стрелков разом. Двое колдовавших над костром, увидев такое дело, как-то растерялись и упустили шанс сделать ноги. Когда они все же опомнились и попытались, их тут же ранили и повязали – командир велел взять их живыми для допроса. Он как раз собирался заняться этим, когда мы с Хренио, переглянувшись, подумали об одном и том же – слишком слаба засада. Сами-то эти олухи, непохожие на очень уж крутых наемников, вполне могли и в самом деле недооценить нас, но вот тот, кто их на это дело нанял, ну никак не должен был облажаться до такой степени. Нет, что-то тут не так…

Выслушав нас, Тордул согласился с нашими соображениями и понял, что эти обыкновенные лузитанские разбойники – мы даже и не въехали, по каким признакам он определил их племенную принадлежность, еще не допросив – сознательно пожертвованы нам и ничего интересного не скажут. И не оттого, что пионеры-герои – у нашего командира и не такие пели соловьем, – а оттого, что и сами-то ни хрена толком не знают.

– Быстро назад! – скомандовало начальство, сообразив, для чего нам подсунули этих бедолаг-смертничков. Его ветераны тут же прирезали обоих, весь отряд в считанные секунды собрал трофеи – потом уж поделим эти жалкие крохи по справедливости, – и мы побежали обратно к лошадям.

Мы неслись таким галопом, что только седло и спасло меня от падения со всего маху, а уж каким чудом удержался на своем скакуне наш испанский мент, известно одним только турдетанским богам. Зато оба не отстали от туземных камрадов, учившихся этому нелегкому искусству практически с детства, что уже само по себе было весьма нехилым достижением для нашего с испанцем первого раза. Так галопом – разве только без лихого казачьего гиканья – и вынеслись мы всем отрядом на поляну, где лже-Волний развлекался травлей несчастных кроликов тартесскими котами. Да только и он к тому времени уже не развлекался, а довольно ловко орудовал фалькатой, не давая сделать кролика из себя самого. Мы успели как раз вовремя, чтоб с ходу ввязаться в уже кипевший на поляне бой.

Основная масса напавших на двойника нашего нанимателя и его охрану была пешей и здорово смахивала на таких же лузитан, как уже оприходованные нами у костра. Матерым бандитам Фуфлунса они были бы так, на один зуб, если бы не пятерка лучников и десяток конных, существенно осложнившие жизнь нашим товарищам по бандитской «бригаде». Лишь часть из них успела вскочить на коней, остальные дрались пешими, и исход схватки до нашего появления не был ясен. Несколько человек убитыми уже валялось на земле, но некогда было разбираться, чьи они были при жизни…

– Лучники и аркобаллистарии – выбить стрелков! Остальные – за мной! – скомандовал Тордул и повел основную массу в гущу резни.

Повинуясь натянутому поводу, Мавр замер как вкопанный – вот что значит скифская дрессировка! Конечно, еще удобнее было бы взводиться и целиться, стоя на своих двоих, но выбирать не приходилось. Войдя в «состояние пустоты» и не обращая внимания на посвистывающие стрелы – одна даже чиркнула меня по шлему – я навел взведенный арбалет на одного из лучников противника, рассевшегося на дереве. Треньк!

Болт вышиб из него дух раньше, чем он успел понять, что произошло. Пока я перезаряжался, Васкес вычислил и уложил еще одного, засевшего в кустах. Оставшиеся, поняв, что здесь им уже не тут, переключились на нас, но не дремали и наши лучники. Превосходство в метательном оружии оказалось на нашей стороне, и вскоре противник остался без стрелков. Рубаки Тордула тем временем успели переработать на котлетный фарш львиную долю атаковавших и теперь истребляли остальных, кинувшихся от них врассыпную. Еще несколько вражин, не замеченных нами ранее, спрыгнули с деревьев, но оказались не лучниками, а рукопашниками, и в бой они не рвались, а рвались в заросли, да в такие, чтоб погуще. Это нас тоже в принципе устраивало – не этот дешевый расходный материал был нашей целью. Нас интересовала цель покрупнее и подороже…

Дагона мы опознали среди трех уцелевших конных, прорубившихся через отряд нашего бывшего командира и пытавшихся теперь уйти. Мы с Васькиным прицелились, но финикиец, тоже заметив нас и мгновенно сориентировавшись, вздернул своего скакуна на дыбы, и оба наших болта угодили в конское брюхо. Дагон же, лихо соскочив с падающей лошади, бросился к одной из бесхозных. Два его оставшихся бойца – тоже финикийцы – прикрыли начальника, дав тому снова усесться верхом, но выйти из боя и оторваться от погони удалось лишь одному – второго с ходу срубил Тордул. При этом наши невольно загородили нам сектор обстрела, и мы дали шенкелей своим скакунам, выдвигаясь вперед. Благодаря «рогам» седла я мог позволить себе пустить Мавра в галоп, но тут уж ни о какой перезарядке арбалета не могло быть и речи – я закинул его за спину и выхватил из ольстера пружинную пистоль. Ох, млять! Оказавшись впереди всех – кони остальных притомились в кавалерийской рубке и слегка приотстали, – я схлопотал тяжелый нож, метко брошенный вторым финикийцем. Если бы не кольчуга под туникой, не принятая ножеметателем в расчет – быть бы мне неминуемо «трехсотым». Осознав это и всерьез рассердившись, я разрядил свою пистоль в этого циркача и влепил ему маленький цельножелезный болт в бочину. Тот кольчуги под туникой не имел и честно завалился набок. Доделать его, если потребуется, могли и другие, а я выбросил подранка из головы, сосредоточившись на уходящем Дагоне. Сколько ж еще можно его упускать, в конце-то концов!