Три повести - Виктор Семенович Близнец

весной здесь разбили парк. Молодежь с механического завода поработала здесь на славу: засыпали канавы, корчевали пни, а главное — посадили две плантации туи. Женя очень любила эти красивые темно-зеленые деревца, пахнувшие смолой: они были похожи на молодые кипарисы и напоминали девочке Крым, Алушту и ласковое, разомлевшее от жары море, в котором резвятся дельфины. Туи росли на пригорке за стадионом, и по вечерам, когда заходило солнце, над их острыми вершинами, точно так же, как в Алуште над кипарисами, сияли золотистые солнечные короны. Сейчас, окутанные мокрым туманом, туи стояли на возвышении, похожие на согнутых стариков в тулупах.

От тумана, от сырости и ветров, разгулявшихся на открытом месте, Женя промерзла, а Зайчик и вовсе закоченел. Он уже не тарахтел, как раньше, без передышки, а только тихонько сопел носом.

— Давай поворачивать к дому, — сказала Женя.

— Давай! — быстро согласился Мотя.

И они повернули назад, как вдруг услышали мальчишеские голоса и среди них — воинственные клики Бена, а затем резкий пронзительный свист Вадьки Кадухи. Голоса и свист неслись со стороны рва, над которым росла первая аллейка туй.

Женя с Мотей разом обернулись на шум и… Что за чудеса?! Туи не стояли на месте. Они то ли плыли, то ли бежали в тумане. Вот одно деревце стремительно понеслось по кругу, остановилось, спряталось за другими, и чей-то голосок, точно дразня, позвал: «Ау! Я тут!» Женя ничего не понимала. Создавалось такое впечатление, что кто-то из мальчишек гонялся за туями, а те дразнились, отскакивали, то разбегались, то сбегались.

— Что они делают? — спросил Зайчик, удивленно выглядывая из-под материного платка.

— Кто они?

— Да мальчишки! Из нашего двора.

И тут Женю пронзила страшная догадка: «Неужели мальчишки… неужели можно такое сделать — вырвать с корнями? Эти прекрасные, стройные деревья, на которых по вечерам сверкают золотые короны?»

— Идем туда! — решительно сказала Женя. — Бегом!

Схватила Мотю за руку и потянула вверх по крутому склону, а ноги скользили, ехали вниз вместе с глиной и мокрыми листьями. Наконец вскарабкалась на пригорок, хватанула побольше воздуху и, точно как отец в момент сильнейшего возмущения, хлопнула себя по коленке:

— Ты только погляди! Шпана, хулиганы! Что они делают!

А надо рвом гонялись взад-вперед туи. За одним деревцем с ободранной корой мелькнула спина Бена. Он поправил черный пилотский шлем и побежал дальше, прикрываясь туей, выкрикивая в азарте: «А ну, поймай меня, поймай! Вот он я!» Еще какие-то головы и спины выглядывали из густой зелени; промелькнул красный шарф Кадухи. Вадька прыгнул вбок — и все туи мигом сорвались с места, точно их подхватили невидимки и понесли куда-то в туман.

— Что вы натворили, хулиганы! — задыхаясь от бега и возмущения, закричала Женя. — Да я сейчас!.. Я милицию позову!

Туи, только что метавшиеся из стороны в сторону, вдруг замерли. И низенький парнишка, что гонялся за ними, так и застыл на месте, раскинув руки. У него на глазах была не повязка, как думала Женя, а черные светозащитные очки, плотно прилегавшие к лицу; сейчас, в тумане, сквозь эти стеклышки он, наверно, едва различал во тьме какие-то черные тени, похожие на призраков.

И тут Жене все стало ясно: армия Бена играла в шпионов, а молоденькие деревца понадобились им для маскировки…

— Что вы наделали! — закричала Женя, и голос ее зазвенел от слез гнева и возмущения. Чего-чего, а такого Женя от Бена не ожидала!

Туи неподвижно стояли над рвом, словно бы испуганно поглядывая на этих двоих, прервавших игру; между деревьями пробежал приглушенный шумок. Еще мгновение — и туи наверняка двинулись бы на Женю и Мотю колючим строем. Но тут неожиданно прозвучал свисток, прозвучал так решительно и требовательно, как мог звучать только у младшего сержанта милиции Евгена Рябошапки. А это, оказывается, Зайчик вспомнил про отцовский подарок — судейский свисток и с перепугу изо всей силы дунул в него.

— Братва, мильтоны! — закричал Кадуха, и перепуганная армия, прятавшаяся за туями, дружно сыпанула в кусты, в глубокий ров, только затрещало и зашуршало под ногами.

— Ах вы бандиты! — кричала им вслед Женя. — Вот я родителям расскажу!

Но тут ее внимание привлекло другое: деревца, только что стоявшие надо рвом, вдруг разом попадали. Женя и Зайчик бросились к ним. И оторопели: плантация туи была полностью уничтожена.

— Смотри! А вот… И эти! Ну как же так можно? — ходила и охала Женя. У нее будто что-то перевернулось внутри — все деревья были выломаны: видно, у Кадухиных дружков не было ножей, и они выкручивали деревца руками. Некоторые туи были покрепче и сломать их не удалось, они были только покалечены и ободраны.

А самые молодые деревца, которые легко было вырвать и которыми прикрывались в игре, лежали теперь как мертвые.

Мотино посиневшее от холода личико сморщилось, губы задрожали — вот-вот заплачет.

— Самые настоящие варвары! Ну как же так? Как же так можно? — с болью в голосе приговаривала Женя, нагибаясь над каждым деревцом. — Это все Кадуха! Его работа! Ой, а где же моя туйка? — девочка оглянулась, посмотрела по сторонам.

Вспомнила, как весной они с отцом тоже пришли на субботник и посадили тую — наверно, самую-самую маленькую, такую стройную и аккуратненькую. Посадили у самого края плантации. С волнением посмотрела на то место: нет деревца! Из земли торчал расщепленный ствол с белыми выкрученными жилами.

— Бен! — глухо проговорила Женя, и что-то внезапно сдавило ей горло. — Как ты мог? Нет, я этого так не оставлю!

— Я же говорил! Я же говорил! — жалобно всхлипывал Мотя. — Я говорил, что у Бена аппендицит в голове!

А тем временем мальчишки очухались. Вадька Кадуха, как наиболее опытный в деле «беги — догоняй», заметил, что никакой милиции нету, что на пригорке стоят два несчастных «шкета» из их двора и что, выходит, целая армия куста испугалась. И вот затрещали, закачались ветки, зачавкала под ногами мокрая глина, герои начали окружать Женю и Зайчика. Мотя вцепился в руку девочки и испуганно затаился.

Осмелевшие мальчишки закричали все вместе:

— Эй, Жабулина! Ты чего сюда притащилась? Подглядывать? Доносишь?

— Шпионка! Да еще и микроб с нею!

— Братва, обходи с флангов! Не выпускать!

— Огонь! Шрапнелью!

Женя с Мотей пригнулись, в них полетели палки, сучки, комья глины.

И вот уже перед Женей выросла грозная фигура Вадьки Кадухи. Девочка стояла пригнувшись и одной рукой заслоняла Зайчика.

— Ну? — грозно глянул на нее Кадуха и хлопнул Женю по шапке, пока еще без злости. — Становись на колени, слышишь! И клянись, что не скажешь!. Ты ничего не видела! Становись!