Любовь и голуби - Владимир Гуркин

Витька (опустив голову, словно окаменел. Не обращает внимания на удары). Я тихонько… Танечка…

Татьяна. Мама… Помо… Ма-ма!..

Витька. Не бойся… Это хорошо, вот увидишь… (Уносит ее.)

Слышен шум придушенной отчаянной борьбы. В комнату входит Санька. Услышав «Помогите!», бросается на голос. Возвращается, хватает бутылку с водкой, подскакивает к двери и бьет бутылкой об пол. Пауза. Выглядывает распаленный Витька.

А? Ты чего? А?

Санька не отвечает. Из комнаты выскакивает Татьяна, бросается к выходу.

Санька… А-а?

Санька. Шахты закрывают…

Витька. Зачем?.. Водку… Ты разбил?

Санька (отступая к выходу). Убьют…

Витька. А?

Санька. Я скажу… Мужики убьют…

Витька кидается на Саньку, но тот успевает выскочить за дверь.

Витька. Н-ну, парень… Н-ну, Санька… (Ходит по комнате, что-то ищет.) Придушу. (Сдергивает со стены бельевую веревку, сложив, засовывает в карман брюк. Берет полотенце, осторожно промокая водочную лужицу, отжимает водку в стакан.)

Чердак дома. Белеют четырехугольные колонны труб. Полумрак. На заднем плане – выход на крышу. За окном невеселое предвечернее небо. Около трубы сидит Татьяна. В центре чердака приподнимается люк, и на чердак влезает Санька. В руках у него газетный сверток. Подходит к Татьяне.

Санька. Тань, на.

Татьяна. Что?

Санька. Не пла-ачь.

Татьяна. Не плачу. Что?

Санька. Пироги. Мама напекла. Вкусные, с грибами.

Татьяна. Не хочу.

Пауза.

Видел его?

Санька. Угу. Во дворе с мужиками. Пьяный. Хочешь, у нас ночуй.

Татьяна. Тетя Нина что подумает?

Санька. А что?

Татьяна. Будет выспрашивать.

Санька. Скажи, что боишься одна ночевать.

Татьяна. Раньше не боялась, а теперь… Нет. Смотри, чтоб он с тобой чего-нибудь не сделал.

Санька (достал из кармана нож). Только сунется. Пусть. (Втыкает нож в пол.) Гад…

Пауза.

Татьяна. Не надо с ножом. (Кладет свою руку на руку Саньки.)

Санька. Ничего мне не будет. Я несовершеннолетний.

Татьяна. И для маленьких… для несовершеннолетних тюрьмы есть. Не надо.

Санька. А чего он? (Вскакивает.) Терпеть уже не могу! Пьют все, как эти… Матерятся все время… Драки… уже надоели. Воскресенье начинается или праздники… С утра хорошо так, потом начинается… Ждешь только: изобьют или убьют кого. Уеду – вырасту. Честное слово.

Татьяна. А мать с отцом?

Санька. Потом к себе заберу. Вырасту и заберу. Вон, другие живут в больших городах, на самолетах летают… А у нас близко его никто не видел. (Помолчав.) Денег, наверное, у них…

Татьяна. У кого?

Санька. Кто на самолете. Дорого же.

Татьяна. Не знаю. Шахты закроют… Вы тоже уедете?

Санька. Грузчиков не берут, только шахтеров. А вы?

Татьяна. Маме дальше нашей области выезд запрещен.

Санька. Хитрюга… На автобазе окопался. Хоть бы был на шахте и уехал бы.

Татьяна. Витька?

Санька кивает.

Жалко, все разъедутся…

Санька. Мужики говорят – еще на сто лет угля бы хватило. Два разреза оставляют.

Татьяна. Пищит кто-то. Слышишь?

Санька (прислушавшись). Точно. (Приглядываясь, пошел вглубь чердака.) Птенец! Дикаря! (Приносит птенца Татьяне.) В перьях уже.

Татьяна. Как он здесь оказался?

Санька (подняв голову). С балки… Точно, вон гнездо на балке. Оттуда навернулся.

Татьяна. Дадим ему пирога?

Санька. Давай.

Татьяна (отщипывает от пирога, но птенец не ест). Не ест. (Сама начинает есть пирог.)

Санька. Не умеет еще. (Тоже ест пирог.)

Татьяна. В гнездо его положим?

Санька. Конечно.

Татьяна. Скорей бы весна.

Санька. Дай лету кончиться.

Татьяна. Поступлю в педучилище, потом в Иркутске в институт. Страшно здесь, правда?

Санька. Че хорошего… Тоже уеду. Или в деревню, или артистом в кино.

Татьяна. Туда очень трудно попасть. Талант нужен. Поступишь, думаешь?

Санька. Не знаю. Сны мне мощные снятся. Сколько книг у вас брал… Про что прочитаю, то и снится. И как будто я сам там же. Как в другие времена попадаю. Точно.

Татьяна. Здорово.

Санька. Здорово. Я думаю, у артистов так же в кино получается. Представляешь: р-раз, как нырнул, и на коне со шпагой, по-настоящему, без булды. Точно-точно! Как в машине времени. Смотря про что снимают. Хочешь – на сто лет назад, хочешь – на сто вперед. Здорово.

Молчание.

Татьяна (берет у Саньки птенца). Дай подержу. А мне редко сны снятся.

Санька. Знаешь, как просто! Ложусь и загадываю себе: хочу, чтоб приснились мушкетеры или… или космос. Еще что-нибудь. Тургенева люблю загадывать. «Вешние воды» там или «Асю». Что загадаю, то и снится.

Молчание.

Татьяна. Ты хороший. Молодец.

Санька. Ты тоже хорошая. Правда.

Пауза.

Татьяна. А вдруг не поступишь?

Санька. В деревню поеду. Собак заведу и коня. Все лучше, чем тут. Каждый день одно и то же – тоска… Гайки эти всю жизнь крутить, неинтересно, даже страшно… Честное слово.

Резко откинулась крышка люка, и появился Витька.

Татьяна. Ой!

Витька. Санька, хреновый из тебя партизан. Следы-то затереть внизу не догадался? (Смеется.) Танька, я папке скажу…

Санька. Че те надо?

Витька подходит ближе, но Санька, схватив нож, держит его перед собой.

Витька (оторопел). Ах ты, мать твою!..

Санька. Попробуй подойди!

Витька. Убери нож, дурачок.

Санька (кричит). Не уберу! Чего к ней пристал? Сдачи дать не могут, обрадовался?

Пауза.

Витька. Бил я ее, что ли? Тебя пальцем тронул?

Санька. Не подходи! Хоть раз да пырну.

Молчание.