Пляска на плахе. Плата за верность - Марина Баринова

Ойвинд задернул шатер и красноречиво посмотрел на эрцканцлера, давая понять, что вождям требовалось побеседовать наедине. Альдор пожал плечами и вернулся к своей лошади. Грегор догнал его быстро.

— Вынужден признать, ты был прав. Зря я медлил, — сказал он, светясь лучезарной улыбкой, и барон внезапно осознал, что давно не видел его в настолько приподнятом настроении. — Эти переговоры открыли перспективы, о которых я и не смел мечтать.

Миссолен.

Коронация больше напоминала военный парад.

В воздухе витала тревога — носилась над толпой, вселяя беспокойство и в лордов, и в простолюдинов. Напряженное ожидание наполняло воздух, давило, лишая покоя. Демос знал, что, как ни старайся, обмануть чернь невозможно — люди всегда чувствуют неладное.

«Даже невооруженным глазом видно, что город разделился».

Солдаты объединенной имперской армии теснили возбужденных горожан к обочинам улиц. Воины щеголяли черными плащами и начищенным до блеска оружием. На их новеньких щитах красовались символы Криасморского договора — семь черных мечей, расположившиеся кругом на серебряном диске Гилленая.

«Знаки следует обновить. После того, как Хайлигланд от нас отрекся, мечей должно остаться шесть. Или пока лучше не торопиться?»

Отряды бельтерианской кавалерии в зеленых мундирах неусыпно патрулировали улицы, помогая давно переставшей справляться городской страже. Корабли Энриге Гацонского привезли в Миссолен еще три сотни пехотинцев и рыцарей — настолько похожих между собой, что, казалось, они были рождены одной матерью. Собрались здесь и знаменитые канеданские лучники, и освендийские копьеносцы, и рикенаарские воины, вооруженные изогнутыми саблями.

Воспользовавшись положением канцлера, Демос призвал всех, кого мог, стараясь не вызвать панику среди местного населения. На полях вокруг города уже было не протолкнуться от солдатских шатров и палаток. В совокупности насчитывалось около пяти тысяч человек.

«Я не могу рисковать. Не теперь».

Великий наставник принял вызов и согнал в Миссолен братьев-протекторов из каждой обители восточной части империи. Разведчики лорда-протектора Анси донесли о трех тысячах воинствующих монахов в дополнение к пяти сотням обитателей Эклузума. Шпионы Арчеллы докладывали еще о двух тысячах вооруженных церковников, развернувших лагерь в одном дне перехода от столицы. Однако в спину им дышали полторы тысячи бельтерианских пехотинцев и полк тяжелой кавалерии, что должно было немного охладить пыл святого воинства.

«Если конфликту суждено перерасти в столкновение, город утонет в крови. Но вряд ли все ограничится одной лишь столицей».

Численное преимущество пока оставалось на стороне Демоса, хотя на деле лояльных ему воинов было меньше — военмейстер Офрон Аллантайн отказался принимать какую-либо из сторон назревающего конфликта.

«Оно и к лучшему. Его задача — обеспечивать порядок в городе, а не подливать масла в огонь. Пусть за Освендис говорит лорд Брайс».

Демоса и Витторию облачили в золото с ног да головы. Тяжелая повозка — тоже золоченая от козел до колесных спиц — проседала от обилия сверкающей парчи и зеленого бархата. Каждая деталь этого произведения искусства сияла, словно тысяча солнц. Нарядно одетые горожане бросали под ноги растянувшейся процессии мелкие розовые цветы — последние дары ушедшего лета. Один из них попал на плечо Демосу, он аккуратно снял его за лепесток и принюхался. Пахло тухлятиной.

«Как и вся эта история. Со стороны красиво, а тронешь — в нос бьет гниль».

Перед повозкой шествовали монахи, братья-протекторы, кавалеристы, почетные караульные — всех и не сосчитать. Хвалебные гимны, что пели церковники, совершенно глохли, подавляемые шумом толпы. Демос не слышал самого себя.

Царственная Виттория смотрелась среди всего этого великолепия гораздо уместнее, чем ее супруг. Гацонка раздавала ослепительные улыбки, махала рукой горожанам, кивала головой в знак благодарности за пожелания долгого и счастливого правления — словом, вжилась в роль не хуже благовоспитанной латанийки королевский кровей.

Но истинный триумф принадлежал леди Эльтинии. Вдовствующая герцогиня вовсю смаковала победу сына.

«Или свою?»

Ее карета следовала сразу же за повозкой Демоса и мало чем уступала в убранстве императорской — столько же золота и зелени, столько же алмазов и жемчуга баснословной ценности. Рядом с Эльтинией восседал бледный как полотно Линдр — без жены и детей.

«Кто же станет держать все яйца в одной корзине? Нет-нет, дорогой брат, твое семейство ждет тебя в другом месте в окружении моих надежных слуг».

За Деватонами растянулась длинная процессия кумов, сватов и других прихлебателей, связанных с Домом узами крови. Ренар, как и ожидалось, к праздничному шествию не присоединился. Но более всего Демоса нервировала недосягаемость Ихраза. Энниец, следуя правилам, шел в отдалении, предоставив заботу об охране господина дворцовой страже. На мужей, облаченных в прекрасные, но бесполезные церемониальные доспехи, Деватон положиться не мог.

«Да и на кого теперь можно?»

На соборной площади повозка остановилась. Слуги, не переставая гнуть спины в поклонах, приставили невысокую лесенку и помогли Демосу выбраться. Он искренне пытался сделать это с изяществом, но вышло скверно, и от неминуемого конфуза будущего императора спасла лишь трость Лахель. Виттория же, приняв протянутую супругом руку, покинула золотой экипаж столь грациозно, словно умела летать.

Выходивший на просторную городскую площадь фасад Великого Святилища украшало множество флагов, стягов, вымпелов; мечи Криасмора, серебряный диск Хранителя, старый герб Таллонидов, башня Деватонов, кораблик Гацоны — от разноцветного великолепия разбегались глаза.

— Готов? — проигнорировав важность момента, подмигнула Виттория.

— Нет, может отложим? — съязвил Демос.

Гацонка возвела очи горе и тяжело вздохнула. Высокие ворота собора разверзлись, пыхнув на процессию сизыми клубами дыма благовоний. Святилище уже наполнились людьми, и в этот день их собралось даже больше, чем во время Вселенского Суда.

Демос с легким поклоном подал руку супруге, и она, присев в реверансе, взяла его под локоть. Леди Эльтиния, затянутая в тугое зеленое платье, с торжествующей улыбкой шла на десять шагов позади и волокла за собой Линдра. Изумрудный камзол графа дивно оттенял болезненную бледность еще не зажившего от побоев лица. Но даже следуя на столь почтительном расстоянии, они оба рисковали нечаянно наступить на непомерно длинный золотой шлейф платья Виттории.

«Еще какая-то сотня шагов — и я император?»

Демос замедлил шаг, наслаждаясь последними мгновениями относительной свободы. Зал украсили с гораздо большей помпезностью, чем он смел ожидать — всюду золото и серебро, бархат и шелка, звезды и солнца, гобелены и витражи. Каждый вельможа вырядился как герцог. От обилия вышивки и кружев рябило в глазах; балконы грозили обрушиться под массой напиравших на перила знатных зевак. Аристократы давили друг друга, толкались локтями, пыхтели и шипели друг на друга, пытаясь расчистить себе обзор.