Последние часы. Книга II. Железная цепь - Кассандра Клэр

Сегодня не обошлось без неприятных происшествий. Во-первых, после двенадцати начался снег с дождем, а во-вторых, проходя по Брюэр-стрит, Томас едва не столкнулся с патрулем Сумеречных охотников. Он отвлекся, выискивая взглядом загадочную черную фигуру, и лишь в последний момент заметил четверых мужчин в броне и тяжелых пальто. К счастью, он успел вовремя скрыться за углом и, пробежав несколько десятков ярдов по узкой улице, очутился на Голден-сквер. Меньше всего Томасу хотелось, чтобы его поймали, посадили под замок и запретили выходить по ночам. Он не намерен был сидеть в четырех стенах, пока убийца безнаказанно бродит по Лондону.

Он не мог бы четко объяснить, что двигало им в последнее время, что гнало его по вечерам на безлюдные заснеженные улицы. Определенно, не последнюю роль сыграла любовь к Джеймсу – к Джеймсу, которому сегодня пришлось всю ночь провести привязанным к кровати, пока друзья сторожили внизу, приготовившись к встрече с демоном и в то же время не веря в нее до конца. К Джеймсу, с ранней юности страдавшему от своего темного происхождения. Люси как будто не коснулась тень Принца Ада, но Джеймса этот кошмар преследовал уже несколько лет, и это было видно по его глазам.

Существовал только один человек кроме Джеймса, у которого Томас видел такие глаза. Они были не золотые, а темные, однако взгляд их был полон той же вечной печали. Возможно, именно это противоречие всегда влекло его к Алистеру – противоречие между жестокостью слов и холодным безразличием, с которым они произносились. Тоскливый взгляд и злой язык. И Томасу всегда хотелось спросить: «Скажи мне, кто разбил тебе сердце, откуда в тебе эта горечь и боль?»

Томас шагал по улицам Блумсбери, не обращая внимания на то, что пальцы ног онемели; ему придавала сил надежда на то, что «добыча» ждет за ближайшим углом. Но он никого не встретил, если не считать нескольких полисменов и рабочих, возвращавшихся домой после ночной смены; люди были закутаны в пальто и плащи, лица их скрывали капюшоны, но Томас не чувствовал никакой угрозы. На рынке Ковент-Гарден еще до рассвета начиналась жизнь: под колоннадами выстроились шаткие пирамиды деревянных ящиков, туда-сюда сновали торговцы, толкавшие тележки с цветами, фруктами и даже рождественскими елками, от которых исходил приятный аромат хвои.

Томас обошел несколько кварталов, сделал большой крюк и, наконец, повернул на запад, в сторону Сохо. Он ненадолго задержался в центре Голден-сквер, осмотрел мраморную статую Георга II. Над площадью разносилась печальная мелодия – в одном из домов играли на пианино. Ранняя пташка, подумал Томас. Через какое-то время ему показалось, что небо на востоке побледнело. Через несколько минут взойдет солнце, и его друзья там, на Керзон-стрит, получат ответ на свой вопрос. Если сегодня никого не убили, Джеймс по-прежнему останется под подозрением, а в случае если убийца уже успел нанести очередной удар, они окончательно убедятся в том, что Джеймс невиновен. И Томас подумал: как это странно, не знать, какой исход для тебя предпочтительнее.

Внезапно эти размышления опротивели Томасу, ему захотелось просто вернуться к «Веселым Разбойникам». Он зашагал быстрее, потирая замерзшие руки. В такой холод от перчаток не было никакого толку. Небо над верхушками деревьев порозовело – солнце, наконец, взошло.

В этот момент тишину разорвал страшный крик. Томас, не думая, не успев сообразить, куда и зачем бежит, бросился на крик – так приказывал ему инстинкт, выработанный годами тренировок. Он молился про себя о том, чтобы это была ссора между мужем и женой, или пьяная потасовка у паба, или кража – допустим, грабитель выхватил портфель у клерка…

Завернув за угол, он очутился на Синк-стрит и резко остановился. У крыльца одного из домов на снегу было распростерто тело женщины. Она лежала ничком, одежда ее была забрызгана кровью, седые волосы рассыпались. Томас огляделся, но никого поблизости не заметил. Он опустился на колени, приподнял тело, повернул голову, чтобы увидеть лицо…

Это была Лилиан Хайсмит. Он ее знал – все в Лондоне ее знали. Она была уважаемой фигурой, одной из «старейшин» Анклава, а кроме того, она была добра. У нее всегда были с собой полные карманы мятных леденцов, которые она раздавала детям. Томас вспомнил, как она угощала его конфетами, когда он был маленьким, как тонкая рука гладила его волосы.

На женщине было утреннее платье – видимо, она не собиралась выходить на улицу. Ткань была разрезана, из многочисленных ран текла кровь. На губах несчастной появились кровавые пузыри, и тогда Томас понял, что она еще жива. Трясущейся рукой он вытащил из кармана стило, начал с лихорадочной быстротой чертить на коже Лилиан иратце. Руны на мгновение вспыхивали и сразу гасли, исчезали, подобно камню, брошенному в озеро.

Сейчас Томасу отчаянно хотелось, чтобы тот патруль вернулся. Он встретил этих людей в нескольких кварталах отсюда. Как они могли не заметить убийцу?

Ресницы Лилиан Хайсмит дрогнули, она вцепилась в лацкан пальто Томаса и покачала головой, словно говоря: «Довольно. Это бесполезно».

У него перехватило дыхание.

– Мисс Хайсмит, – торопливо заговорил он. – Вы не узнаете меня? Я Томас, Томас Лайтвуд. Кто это сделал?

Женщина с неожиданной силой притянула его к себе и прошептала:

– Это он. Но он умер, погиб во цвете лет. Его жена… она плакала и плакала. Я помню ее слезы. – Она посмотрела прямо в глаза Томасу. – Возможно, в ином мире не будет ни прощения, ни воздаяния.

Пальцы ее разжались, руки скользнули по пальто Томаса, оставляя кровавые следы. А потом свет в ее глазах погас навсегда.

Ошеломленный Томас осторожно положил обмякшее тело на снег. Он совершенно растерялся и не знал, что делать. Может быть, внести ее в дом? Сейчас появятся прохожие, а она не защищена гламором; простые люди не должны видеть ее тело. А что, если нельзя трогать убитую? Вдруг это помешает расследованию?

По крайней мере, он мог придать телу соответствующее положение – уложить его так, как укладывали умерших Сумеречных охотников на погребальном костре. Он осторожно прикрыл мертвой глаза, потом взял руки, чтобы сложить их на груди. Какой-то предмет выкатился из левой руки Лилиан и негромко звякнул о мостовую, покрытую льдом.

Это было стило. Почему она держала его в руке? Может быть, пыталась исцелить раны?

Томас услышал хруст снега и машинально поднял голову. Неужели убийца испугался, что Лилиан выживет, и вернулся, чтобы заставить ее замолчать навсегда? Томас быстро сунул стило в карман и вытащил из-за пояса нож.

– Эй ты! Ни с места!

Томас замер. Это были те самые Сумеречные охотники, с которыми он недавно разминулся. Из-за угла появились четверо мужчин в главе с Инквизитором Бриджстоком. Приблизившись к месту убийства, они замедлили шаг и потрясенно уставились на Томаса и тело мисс Хайсмит.

Еще мгновение, и до него дошло, как эта сцена выглядит со стороны. Мертвая женщина, Сумеречный охотник, а рядом он с кинжалом в окровавленной руке. Хуже того, сегодня была не его очередь патрулировать и никто не знал о его ночных вылазках. Никто не мог поручиться за него, подтвердить, что он не убивал. Да, друзья скажут, что он по ночам занимается патрулированием в одиночку, но что это ему даст?