Сад утрат и надежд - Хэрриет Эванс

– Мне бы хотелось взглянуть на кукольный домик.

– Он пока в ремонте, но скоро его привезут. Слушай, врачи говорят, что Санди выпишут через несколько недель. Так что ты приезжай до этого, потом начнется бедлам.

Сэм остановился на ступеньках музея, а Джульет искала в сумке ключи.

– Дело за тобой. Пригласи меня.

Джульет обвела взглядом длинное, приземистое здание из белого камня, сверкавшее под весенним солнцем.

– Да ты просто приезжай так, без приглашения.

– Джульет, я уже стал англичанином. Я живу здесь давно. Я больше не хожу в гости без приглашения, я не говорю «извини», подразумевая на самом деле: «Уйди с дороги немедленно, или я убью тебя». Я даже нервничал, когда оставлял посуду у порога.

Она засмеялась и открыла машину.

– Как ты быстро учишься. Вообще-то… – Она погрызла ноготь. – Ко мне приезжают родители. И мне не хотелось бы никаких визитов, пока они останутся у меня.

– Я думал, что твои родители никогда тут и не были.

– Ну, они приезжают, чтобы мне помочь. Будут стоять у меня над душой и давать всякие советы, а потом отвалят. И ухитрятся готовить только такие блюда, которые мои дети не едят. Все это невероятно способствует релаксации.

– Сочувствую. Моя мама приезжала ко мне в прошлом году, когда я переехал в нынешний дом. Через три дня я стал каждый день ездить в пункт утилизации, просто чтобы что-то делать, и готов был покупать всякий хлам в «Оксфаме», чтобы было что возить в переработку.

– Это объясняет, почему у тебя в доме избыток мебели. Для переработки. Хороший ход, – сказала Джульет. – Ладно, скоро увидимся, и спасибо.

– Тебе спасибо, – серьезно сказал он. – Это было очень приятно.

Она улыбалась, когда встраивалась в плотный поток автомобилей…

Когда вечером Джульет вернулась домой из больницы, ее отец стоял среди овощных грядок и чесал в затылке.

– Гляди-ка, – проговорил он, ткнув носком ботинка рыхлую землю. – Я знаю, что к этому времени лук уже крупный, но у тебя он просто гигантский. Мы в Динаре и не мечтаем о таком. Тут почва другая. Плодородная. – Он оперся на мотыгу и улыбнулся дочери: – Как там сегодня Санди?

– Лучше, его уже сажают. – После долгого сна он капризничал и не хотел делать упражнения с Джанин, приятной сотрудницей-физиотерапевтом, чтобы укреплять мышцы на его здоровых руке и ноге, но Джульет считала, что ее родители не способны осмыслить всякие частности, это лишает их равновесия.

– Он должен больше двигаться, – сказала ей терапевт. – Я понимаю, что бедняжке тяжело. Санди? Давай мы с тобой пойдем и поищем Бима, ладно? Он куда-то убежал, и я знаю – он хочет, чтобы ты нашел его. Может, и мама пойдет с нами?

– Да, – ответил Санди и позволил осторожно поднять его с матраса. Джанин поддерживала его спину, а Джульет взяла его за здоровую руку. Ее восхищала бесконечная, безграничная доброта этих людей: терпение Джанин, Али, сиделки, которая присматривала за Санди в ночное время, когда он просыпался с плачем и звал Джульет, а она не всегда ночевала возле него. Восхищала его доктор Маллиген – она даже принесла видео ее детей и их щенка, чтобы показать Санди, говорившего, что он любит собачек.

– Завтра мы с бабушкой Элви съездим и посмотрим на него, – сказал ее отец, возвращаясь к своей работе. – Она сейчас в доме, готовит омлет к чаю.

– О, – сказала Джульет. – Замечательно.

Зайдя в дом, она услышала пение и запах стряпни. Вздохнула и пошла через столовую в кухню.

– Привет, мои дорогие! – крикнула она, слегка нервничая. – Привет, Фин, рада тебя видеть! Привет, Би, милая, привет, дорогая Айла, как дела у тебя в школе?

– Привет, мам, – сказала Би, оторвав глаза от телефона.

– Привет, Джульет, – сказала Фин. Она отложила майку, на которую нашивала полоску с вышитой на ней надписью «Мать Драконов». – Как там сегодня Санди?

Айла скрестила руки и угрюмо смотрела на мать.

– Тут зеленая штука, – сообщила она и кивнула на стоявшую перед ней тарелку.

– Мама! Как вкусно пахнет! – крикнула Джульет.

Ее мать стояла возле плиты «Ага» с лопаткой в руке и вытирала лоб. Прядь волос прилипла к ее лбу.

– Омлет aux fines herbes, – кратко сказала она и отпила глоток воды из кувшина.

– Там в нем зеленая штука! – снова крикнула Айла из столовой. – КУЧА ЗЕЛЕНОЙ ШТУКИ, МА.

– Айла, – прошипела Джульет. – Пожалуйста, будь вежливой. Спасибо. Ешь свой омлет.

– Но там зеленая штука, ЗЕЛЕНАЯ…

– Не обращай внимания и будь вежливой.

– Дорогая моя, у твоих детей необычное отношение ко всему, что может быть полезным для них! – воскликнула мать с легкой истерикой.

– Да, увы. Я растила их на куриных наггетсах и фруктовых соках, так что не удивительно. – Джульет поставила сумку на стол и достала с полки кружку.

– Что?

– Ничего. Спасибо, что вы сегодня приглядели за ними.

– Не за что! Мы получили огромное удовольствие… – Элви немного помолчала. – Я хотела пройти вдоль реки в деревню, но тропинка вся заросла. Да еще там ужасное старое дерево раскололось зимой пополам. Ты не можешь его спилить?

– Шелковица-то? Его нельзя просто так убрать, увы. Ему триста лет, и тут нужен древесный хирург. Она уже росла у реки, когда строился этот дом.

– Очень жаль. Если его подрезать, откроется дорожка. У нас в Динаре каждый год подрезают деревья. Это действительно очень разумно. Сохраняется порядок и чистота…

В кухню вошел отец.

– Чай? – воскликнул он с удивлением. – О Элви, ты потрясающая. Мне как раз очень хотелось выпить чашку чая. Как ты догадалась?

Мать улыбнулась и отдала ему чашку чая Джульет.

– Шестым чувством, мой дорогой.

– Ты мой ангел. Какое угощение.

Джульет смотрела на них и удивлялась, что они после стольких лет совместной жизни получают такое удовольствие от простых вещей, от нехитрых услуг друг другу. Я плохая, вот почему мой брак и потерпел фиаско, подумала она. Я не радовала Мэтта чашкой чая и не поблагодарила бы его, если бы он это сделал. Она слегка улыбнулась при мысли о том, как ее почти бывший супруг хлопал бы в ладоши от радости при виде чая. Она знала, что его всегда раздражало это в ее родителях, хоть он никогда не говорил об этом. Просто принимал это. Когда они познакомились с ним в канун Нового года, ее поразило, что на следующий день он попросил у нее номер телефона и позвонил ей. Без всяких церемоний. Без раздумий, в отличие от ее университетских бойфрендов, без туманных намеков, как у Эва.