Космопорт - Сергей Чернов

Ближний космос, 240 км над уровнем моря. Модуль «Грин».

Грэг.

С самого начала оценил общую механику разворачивания орбитальной площадки, ещё на земных испытаниях. Хотя кое-какие «нелепые» опасения конструкторов вызывали насмешку. Пока один раз не напоролся на долгий уничтожающий взгляд Главного.

— И откуда у нас такой умный дяденька нарисовался? — и слегка уточнил вопрос: — В каком полку служили?

Издалека зашёл. Видя, что не понимаю, — а как это понять? — расшифровал полностью. Смысл его гримасы при этом понял позднее, она называется: «повторяю для слабоумных».

— Какой вуз закончил? — лицо при этом стало кислым.

— А… МАИ.

— Ф-ф-ф-у-у-х! — выдохнул с облегчением. — Слава небесам, не МГУ, а то всё равно что узнать, что твоя родная мать когда-то работала проституткой.

Почувствовал себя так, будто оказался в эпицентре ракетного залпового удара «Сонцепёка». В окружении весёлых и ехидных смешков. Сильно я тогда уронил репутацию родной альма-матер. Позор на мои седины, пока ещё несуществующие.

— Значит, ты считаешь, что шток-штанга, жёстко соединяющая два модуля на орбите, не будет испытывать никаких деформаций? Ни на изгиб, ни на скручивание, сжатие-растяжение тоже нипочём?

— Да с чего бы, Виктор Александрович? — не выдержал на свою беду. — Оба модуля идут точно по одной орбите… разве не так?

— Григорий, вас не учили, что любая точность имеет допуски? Два разных модуля НИКОГДА не будут идти абсолютно по одной траектории, пока не соединятся очень жёстко. Хоть на сантиметр в апогее, да разница будет. А значит что? А это значит, что будут колебания, изгибы и прочее.

Так очевидно всё, когда тебе растолкуют и в рот положат. И теперь вижу, насколько он прав. Немного, но если присмотреться, то можно заметить, как соединяющий наши модули шток медленно, очень медленно вибрирует. Мы молодцы, воткнулись быстро, наш модуль главный, мы — папа. Второй — мама, что служило темой постоянных шуток ещё на Земле.

Теперь следующий этап.

Основание штока кольцом охватывает «паук». Название устройства неправильное, у пауков восемь лап, а у нашего — всего шесть. Каждая лапа «паука»-инвалида на конце соединена зацепом со своим штоком. Тем самым те будут жёстко ориентированы по уже задействованной центральной штанге. Шаг влево, шаг вправо ничем не караются, они просто невозможны.

Выдвигаем шесть штоков неодновременно. Они в трубках, как поршни, выдвигаются давлением. Портативный ручной компрессор, похожий принципом работы на домкрат, подключается поочерёдно. Снабжать каждый шток отдельным устройством, да ещё со своим электрическим приводом — абсолютное барство, недопустимое для космонавтики. Это одноразовые устройства, как и первый, центральный шток.

Между модулями пять метров, так что процесс идёт верно, но крайне медленно. Приблизительно через половину суток воткнём «маме» ещё шесть штоков. Когда продвинулись на четверть метра, раздаётся вкрадчивый, но непреклонный сигнал вызова из ЦУПа. Парни продолжают заниматься делом, отвечать мне, как командиру корабля.

— Центр вызывает «Гриню», приём.

— «Грин» на связи. Слушаю вас.

После паузы Главный неуверенно произносит:

— Мальчик, позови кого-нибудь из взрослых.

Вот опять! Чтобы Главный пропустил возможность над кем-то поржать? Хотя надо признать, когда мы в барокамере привыкали к гелиевой атмосфере, нас поначалу срубило в такой дикий хохот, что никак не могли остановиться. Натуральный приступ. Тот сеанс тренировочный пришлось извне и принудительно прерывать. Хорошо, что не в космосе нас разобрало. Аварийная ситуация запросто могла случиться.

Мои парни смеются дурацкими детскими дискантами. Я «обижаюсь»:

— Нет на борту нормальных взрослых, шеф. И вообще, будете так продолжать — пущу разговор через синтезатор.

— Почему сразу так не сделал? — как всегда, шеф режет на лету.

Никому не советую с ним связываться. Сам не хочу, но приходится.

— Сейчас нас кто-нибудь подслушает, потом будет рассказывать сказки, что мы детей на орбиту отправляем, — продолжает выговаривать шеф. — Ладно, давай докладывай.

Докладываю. Общий итог: всё замечательно, шеф!

Главного не уважать нельзя. И захочешь — не получится. Я на шесть лет старше, но рядом с ним чувствую себя недорослем. Во-первых, он женат в отличие от меня. Согласно мутным слухам, это во-вторых, где-то на стороне у него дети есть. Двое или трое. Когда только успевает? Не говоря об остальном.

Но от запредельного чувства юмора шефского постоянно попадаю впросак. Говорят, что оно свойственно только умным людям. А шеф невероятно умён. Вследствие чего и шуточки у него космического уровня.

Поэтому не знаю, кем себя считать. Ведь я же герой, разве нет? Агентство именно нашими руками творит нечто абсолютно новое в космонавтике. Мы — первые! Мы первые строим супертяжёлую орбитальную станцию, на которой смогут жить обычные гражданские. Жить и работать в человеческих условиях, а не как мы сейчас. Один вакуумный унитаз чего стоит! А на нашей станции будет нормальный санузел, с земным унитазом, душем, возможно, ванной. Короче, всё как у людей.

Но как чувствовать себя героем, когда шеф выставил нас какими-то скоморохами, клоунами. Конечно, нам «повезло», что в числе отряда космонавтов нашлось много Григориев, включая меня, и Александров. Так вот, Главный, который по совместительству главный шутник нашего Агентства, сформировал две команды. Одна исключительно из Гриш, другая — из Сашек. Хотел сначала дать имя нашему модулю «Гриньки», а нашим партнёрам — «Саньки». Кое-как под общий хохот отряда уговорили смягчить. Теперь мы «Грин», а наши смежники — «Алекс».

Позывные у нас соответствующие: Грэг, Гриша и Гриня. В противоположном модуле живут и плодотворно работают: Саня, Саша и Шура. Хорошо, что хоть не пронумеровали. Нам теперь надо привыкать, что Гриня и Гриша это совершенно разные люди.

Нам предстоит не сильно сложная, но кропотливая работа. Как только «паук» соединит наши модули, наденем скафандры. Неопасно. Это выходить в открытый космос риск, а работать, будучи присоединёнными воздуховодными шлангами к бортовым баллонам с дыхательной смесью, вполне безопасно. Отрабатывали на Земле много раз. Да мы всё отрабатывали.

Затем отсоединим люк. К освобождённому концу центрального штока прицепим тканевую оболочку. «Саньки» подтащат свой конец к себе, а мы затем протолкнём к ним сквозь концевые отверстия оболочки первый фрагмент соединительной трубы. Именно труба с толщиной стенки в два сантиметра и диаметром метр шестьдесят — главная ось будущей станции. А пока главное — соединение между модулями. Все фрагменты по семь метров, больше не влезло. У нас один и оболочка, у «Саньков» — аж семь. Когда поставим, между нами появится мощный трубопровод больше полусотни метров. Мало. Для организации шлюзового входа хватило бы, если бы