Карл XII, или Пять пуль для короля - Борис Григорьев

Но вернемся на поле Полтавской битвы.

Собрав всю армию в большой впадине с восточной стороны Будищенского леса и укрыв ее на время от русских ядер и глаз, не теряя надежды на благоприятный исход миссии Хъельма отыскать Рууса, Реншёльд, после двухчасового отдыха, через болотисто-лесистую местность двинул ее в северном направлении параллельно русскому лагерю. Но скоро вернулся Хъельм и доложил, что Рууса он не нашел. Тогда на поиски пропавшей пехоты послали генерал-майора А. Спарре, дав ему вместо драгун два батальона Вестманландского полка. К отряду даже присоединился генерал Лагеркруна, которого Реншёльд, вероятно, отпустил без всякого сожаления. Кроме того, Реншёльд послал на поиски еще двух адъютантов (один из них — Нильс Бонде — как мы уже упоминали, пробился к Руусу, но выполнить свою миссию не успел).

Армия шла на север, то и дело останавливаясь и оглядываясь на юг — не показались ли батальоны Рууса? По пути пришлось преодолеть два болота, которые оказались довольно трудным препятствием для кавалерии, но наконец армия стала: она достигла того места к северо-западу от русского лагеря, с которого должна была приступить ко второй фазе боя. Не хватало только восьми батальонов пехоты: шести разыскиваемых и двух разыскивающих. Без них Реншёльд на штурм русских позиций не решался. Пока шведы пребывали в нерешительности, русские терялись в догадках, куда же подевались шведы. Обнаружив их наконец у Будищенского леса, они вышли из лагеря и стали выдвигаться вперед, строя свои батальоны для генерального сражения. К этому времени русское командование уже знало, что шесть батальонов шведской пехоты уже выбыли из игры.

Лучше всего теперь обратиться к рассказу Юлленкрука: «... Потом я поскакал налево к пехоте и увидел носилки Е. В., находившиеся неподалеку от Эстьётской пехоты. Между тем мы постепенно приблизились к полю, перед которым было небольшое болото. Сделали остановку, и Е. В. опустили на носилках на землю. Граф Пипер сел рядом с носилками на барабан... поздравил Е. В. и пожелал дальнейшего успеха; я сделал то же самое, только добавил: “Дай Бог, чтобы генерал Рууе был с нами, и тогда бы мы могли дальше промышлять врага”. Е. В. ответил, что посланные за ним Спарре с Лагеркруной уже вернулись и говорят, что он скоро появится здесь. Армия продолжала при этом стоять... Немного спустя пехота начала переходить через болото, и я последовал за батальоном Нэрке. Тут ко мне подошел Е. П., фельдмаршал, и сказал, чтобы я не торопясь продвигался с левым флангом по направлению к леску, к правому флангу кавалерии противника, выстроившейся в две линии против нас за болотом. Несколько казаков стояли за палисадами деревни и открыли огонь по батальону. Я выделил 50 человек, которые их прогнали, и продолжал движение к указан-? ному мне лесу, при этом наш левый фланг выдвинулся несколько дальше правого. Поскольку кавалерия противнику находилась рядом, я решил идти дальше с батальоном так, чтобы его можно было повернуть во фронт противнику, когда он задумает наступать. Скоро ко мне подскакал Е. П., фельдмаршал, и спросил, не лучше ли мне было маршировать колонной. Я ответил, что поведу весь батальон фронтом к противнику до самого леса. Я хотел дать ему дополнительные пояснения, но он, не ответив мне, сказал; “Марш, марш!” — и ускакал. После того как мы прошли еще немного, поступил приказ остановиться. Я сказал полковнику Врангелю, что хочу уточнить, почему мы остановились, и уехал. Скоро я подъехал к месту, где были Е. В. и генерал Спарре, который ему делал доклад о том, что он ад смог пробиться через позиции противника, но сказал, что Руус находится в лесу и отлично защищается, на что я сказал: “Да, да, господин генерал, но лучше, если бы Руус был здесь, потому что я опасаюсь, что дела у него идут не так уж хорошо”. Генерал-майор Спарре ответил, что если тот не в состоянии защищаться со своими шестью батальонами, то тогда пусть он делает, что хочет — он ему помочь не сможет. В этот момент к Е. В. подходит фельдмаршал и сообщает, что противник вывел вперед из своих позиций пехоту. Е. В. ответил: “Не лучше ли нам было двинуть сначала нашу кавалерию на кавалерию противника и отогнать ее прочь?” Е. П., фельдмаршал, ответил: “Нет, В. В., мы должны пойти найти их»[167] (то есть пехоту Рууса. — Б. Г.). Е. В. ответил: “Ну хорошо, делай как знаешь”».

И тогда все батальоны отошли назад.

Из этого отрывка воспоминаний Юлленкрука явствует, что отряд Спарре, посланный на поиски Рууса, не смог пробиться сквозь русские редуты, которые русское командование снова заполнило свежими частями, как только шведы ушли с них. В то время как Руус, окруженный в лесу, отчаянно отбивался от наседавших со всех сторон русских, Спарре со своими двумя батальонами прийти ему на помощь не рискнул. (Окруженный Руус видел собственными глазами, как повернул обратно Спарре, но ничего уже исправить не мог.) Не прийти на помощь своим и не попытаться вызволить их из окружения — такого в поведении шведских генералов ранее не замечалось. Тем более что Спарре, в отличие от Рууса, знал, что без батальонов Рууса операция будет сильно затруднена. Примечательно и то, что в присутствии самого короля Спарре нагло заявил, что пусть Руус защищается сам, как может!

Остановка движения армии, как выяснил генерал-квартирмейстер, произошла из-за того, что шведское командование с прискорбием узнало правду о том, что появившиеся на хвосте армии какие-то части оказались не батальонами Рууса, как предполагалось вначале, а... вышедшей из лагеря русской пехотой для повторного занятия своих редутов! А потом поступило известие о том, что русская армия выходит из лагеря. Этому сначала никак не хотел поверить фельдмаршал — он не мог себе представить, чтобы русские, которые всю войну только оборонялись от наседавших на них шведов, вдруг осмелились наступать! Потребовалось много подтверждений, прежде чем Реншёльд смог убедиться в истинности докладов своих генералов и адъютантов. Последним, кто указал ему на появление русских в поле, был генерал Кройц, наблюдавший за русским лагерем с холма. «Пусть это вас не волнует», — спокойно-недоброжелательно ответил Реншёльд и поспешил к королю.

Передаем его беседу с Карлом XII в более подробной и убедительной, на наш взгляд, версии П. Энглунда.

Король воспринял известие о выступлении русской армии не так спокойно, как его фельдмаршал.

— Сегодня фельдмаршал сделал не очень удачную рекогносцировку, — ворчливо сказал он Реншёльду, обращаясь к нему, так это было принято в старой Швеции, в третьем лице (что означало сугубо официальный тон). — Пошлите кого-нибудь на возвышенности понаблюдать, что происходит.

— В этом нет нужды, — возразил Реншёльд, — я и так знаю, как обстоят дела. Я знаю эту местность как свои пять пальцев.

Тут пришло донесение, что русские маршируют полным ходом. Король снова приказал фельдмаршалу проверить, действительно ли это так, но тот упрямо отказался, ответив, что русские не могли вести себя так дерзко и нарушать шведский план, согласно которому армии Петра отводилась роль пассивных наблюдателей за действиями противника. Тогда король приказал лейтенанту драбантов Ю. Ертте съездить и уточнить последнее донесение адъютантов. Тот скоро вернулся и доложил, что все так и есть: русские идут!