"Магия, инкорпорейтед". Дорога Доблести - Роберт Хайнлайн

– Теперь последует опровержение, контрапункт и прямо противоположное. Мне моя бабушка нравится, я Ее даже люблю, насколько позволяет моя черствая натура, и почитаю Ее целиком, вплоть до Ее жуликоватой души… и я убью тебя и кого угодно, кто встанет у Нее на пути или сделает Ее несчастной. Отчасти причина в том, что Она отбросила на меня тень своего «я» и позволила заглянуть к Ней в душу. И если Она на достаточно долгое время избежит кинжала убийцы, бомбы и яда, то войдет в историю как «великая». Вот ты говорил, что Она слишком многим жертвует. Чушь! Ей нравится быть Ее Мудростью, то есть той осью, вокруг которой вращаются миры. И я не верю, что Она откажется от этого ради тебя или даже пятидесяти еще лучших, чем ты. Опять же Она тут не лгала тебе, Она сказала «если», зная, что за тридцать или за двадцать пять лет много чего произойдет, и, в частности, ты сам так долго не выдержишь. Жульничество, одним словом.

Но это еще самое мелкое жульничество по отношению к тебе. Она обманывала тебя с вашей первой встречи и даже задолго до того. Передергивала, играла с тобой в наперстки, накручивала тебя как дурачка, сдавала назад, когда ты что-то начинал подозревать, и все это время направляла тебя к запланированной судьбе – да так, чтобы ты постоянно был счастлив. Стар никогда не стесняла себя в выборе методов, Она обдурила бы Деву Марию и тут же заключила бы союз с чертом, будь это нужно для Ее целей. О, тебе, конечно, заплатили – и очень щедро, – Она не мелочится. Но пора тебе понять, что тебя обдурили. Заметь, я Ее не осуждаю, я Ей аплодирую, и я Ей помогал… за исключением одного деликатного момента, когда я сжалился над невинной жертвой. Но тебя обдурили так, что ты бы ничего не услышал. Благодари тех святых, что услышали. Я на время сильно психанул, думал, ты идешь к мучительной смерти, широко распахнув свои наивные глазки. Однако Она оказалась умнее меня. Как всегда.

Итак! Я Ее ценю. Уважаю. Восхищаюсь Ею. Я даже немного люблю Ее. Люблю всю целиком, не только светлые стороны, а даже те грубые примеси, что делают Ее сталь крепкой, как нужно. Ну а вы, сэр? Каковы твои чувства к Ней теперь, когда ты знаешь, что Она тебя обдурила, знаешь, какая Она на самом деле?

Я все еще сидел в кресле. Возле меня стоял стакан с выпивкой, до которого я не дотронулся за весь этот долгий монолог. Я взял стакан и встал:

– За величайшую старую кошелку в Двадцати вселенных!

Руфо перескочил через стол и схватил свой стакан:

– Вот так и говори – громко да почаще! И даже Ей – Она такое любит. Да благословит Ее бог, кто бы он ни был, и да охранит. Мы никогда не встретим Ей равной, а жаль! Таких нужно много!

Мы выпили и разбили стаканы об пол. Руфо достал новые, наполнил, уселся в своем кресле поудобнее и сказал:

– Ну а теперь посидим и выпьем как следует. Рассказывал ли я тебе о времени моего…

– Рассказывал. Руфо, я хочу больше знать обо всем этом жульничестве.

– О каком?

– Понимаешь, я многое теперь вижу иначе. Взять хотя бы наш первый полет.

Руфо всего передернуло.

– А вот этого не надо!

– Тогда я не задумывался. Но ведь если Стар могла летать, значит мы могли преспокойно миновать Игли, Рогатых Призраков, болото и не тратить зря время у Джоко…

– Разве зря?

– Я имею в виду – для ее цели. А также не иметь дела с крысами, свиньями и даже с драконами. Просто полететь от первых Врат до вторых. Верно?

Он покачал головой:

– Неверно!

– Не понимаю.

– Если предположить, что Стар могла проделать такой дальний перелет – а я надеюсь, мне никогда не придется этого проверять, – Она, конечно, имела возможность доставить нас к нужным Вратам. Но что в этом случае было бы с тобой? Если бы тебя перенесли прямиком из Ниццы в Карт-Хокеш? Кинулся бы ты вперед и стал бы драться, как росомаха, как было на самом деле? Или сказал бы: «Мисс, вышла ошибочка. Где тут выход из этого парка аттракционов?» Нет-нет, я серьезно.

– Не думаю, что драпанул бы.

– Да, но победил ли бы ты без этого? Оказался бы готовым к бою?

– Понятно. Эти первые раунды были вроде тренировки в условиях, максимально приближенных к боевым. Или боями, максимально приближенными к тренировкам. Было ли это первой частью обмана? Может быть, с гипнозом, чтобы получить нужный настрой? Она ведь в этом деле эксперт, видит бог! Может быть, вообще не было никаких опасностей, пока мы не добрались до Черной Башни?

Руфо снова пожал плечами:

– Нет, нет! Оскар, в любой момент нас могли убить. Никогда еще в жизни я не сражался так отчаянно и никогда так не боялся. И ни одной преграды нельзя было миновать. Я не знаю всех Ее резонов, я же не Ее Мудрость. Но Она никогда не рискнула бы собой, если бы в этом не было необходимости. Она скорее пожертвует десятью миллионами храбрецов, сочтя это более подходящей платой. Свою цену Она знает хорошо. Но Она дралась рядом с нами, дралась изо всех сил… Да ты же сам видел! Значит, это было необходимо.

– И все же мне неясно…

– И не будет. И мне – тоже. Если бы можно было, Она послала бы тебя одного. Если бы в тот последний, самый опасный момент Пожиратель Душ, прозванный так потому, что погубил уже не одного смельчака, погубил и тебя, мы со Стар попытались бы пробиться назад. Я был к этому готов. И если бы мы спаслись – что маловероятно, – Стар не пролила бы по тебе ни слезинки. Ну разве что одну-две. А потом Она трудилась бы еще двадцать, тридцать или сто лет, чтобы найти, охмурить и натренировать другого рыцаря, и сражалась бы так же отчаянно, но уже рядом с ним. У Нее много храбрости, у этой старой кошелки. Она знала, сколь малы наши шансы. Ты не знал. Но разве Она трусила?

– Нет.

– А ключом ко всему был ты. Сначала тебя надо было найти, а потом подогнать к замку´, чтобы годился в дело. Ты действовал сам, ты никогда не был марионеткой, иначе бы победы не одержал. И только Она могла подтолкнуть такого человека, как ты, обольстить его, поставить в условия, где он должен действовать. Менее мощная натура не управилась бы с героем нужного Ей масштаба. Потому Она и шарила по свету до тех пор, пока не нашла тебя… а уж тогда сумела отшлифовать тебя лучше некуда. Скажи, почему ты выбрал фехтование? Ведь в Америке это редкость?

– Почему? – Я задумался. Чтение. «Король Артур». «Три мушкетера». Марсианские романы Берроуза. Но ведь эти книги читает любой мальчишка. – Когда мы переехали во Флориду, я записался в скауты. Командиром скаутов у нас был француз, школьный учитель. Он начал учить фехтованию и нас, мальчишек. Мне нравилось фехтовать, у меня хорошо получалось. Потом в колледже…