Задача – выжить - Олег Викторович Данильченко

С замиранием сердца слежу за цифрами телеметрии, проецируемыми искином на внутренний интерфейс нейросети. При такой скорости (а я уже выдавила из «Пчёлы» всё возможное) шанс вырваться из ловушки пятьдесят на пятьдесят, и то исключительно в том случае, если у вражин, возжелавших «комиссарского» тела, не установлены какие-нибудь хитрые пушечки. Расчёты показывали, что пересечь границу условно безопасной зоны я успею чуть раньше, чем окажусь в зоне поражения стандартного вооружения такого класса летунов, как «добытчик». Это хорошие новости. А вот если ребятки установили что посерьёзней…

– Входящее сообщение, командир.

– Соединяй.

– Тысяча извинений, – мужской голос аж сочится напускной доброжелательностью, – поделитесь грузом, пожалуйста, в пользу страждущих!

Наверное, даже идиот не поверил бы в такую насквозь лживую вежливость.

– Приношу нижайшие извинения! – в тон говорившему ехидничаю я в ответ. – Иду порожняком, а так бы с превеликим удовольствием. Всегда считаю своим долгом подавать нищим и убогим.

– Очень жаль, что разговора не получилось…

– Искренне скорблю, любезный.

Связь оборвалась, а летун, что пёр на перехват с правого борта, резко ускорился. Ну всё, дотрынделась. Теперь убивать будут. Но если злобный дядя думал, что напугал меня, то очень ошибался. Пуганая уже. За три года промысла не раз бывала в подобных передрягах. И убивать уже приходилось не только местную фауну. Любые иллюзии враз развеиваются. Тут иначе не выживешь. Не ты, так тебя кто-нибудь грохнет. Если б я после каждой угрозы откладывала тысячу кредитов, уже б, наверное, на новый летун накопила.

Одно время на меня даже специально охотились. Уж больно, видимо, по их мнению, удачлива была в плане промысла. Правда, на самом деле госпожа Удача вряд ли слышала обо мне в принципе. Иначе б жизнь по-другому сложилась. Было бы нормальное детство не на помойке, живые родители, хорошая школа и так далее. У меня же всё было с точностью до наоборот. А промысел, он такой. Тут пахать на износ надо и рисковать каждый день. Никакой удачи, чистая работа, тяжёлая и опасная. Но поди объясни это прохиндеям.

Короче, угрозы на меня действуют не так, как на большинство. Напротив, в такие минуты какое-то прямо-таки ледяное спокойствие появляется. Как говорится, чему быть, того не миновать, а Учитель всегда вдалбливал в голову, что барахтаться надо до конца. Бывает ли мне страшно? Всегда. Я ж не дура безмозглая, которая не понимает последствий. Но жизнь давно научила перешагивать через страх. Побояться и даже поплакать от страха можно потом, во время боя это лишнее.

– Внимание, вероятный противник активировал систему наведения, – сообщил искин.

Вот тоже, блин, новость. А то сама не вижу. Но даже после этого, по законам хозяйствующей на Экзотте корпорации «Биорес», противник оставался всё ещё только вероятным.

– Вижу, Пчёла. Захват цели. Приготовиться к манёвру уклонения. Огонь на поражение открывать только в ответ.

– Принято. Огневой контакт будет возможен через пятнадцать минут.

– Работаем.

Вот только стрельбы не случилось. Потому что буквально за секунду до того, как преследователь вошёл в зону поражения и, возможно, открыл бы огонь, откуда ни возьмись на голову свалились два патрульных боевых бота.

– Внимание! Говорит патрульное подразделение «Экзот-один». Отключить системы наведения. Пилоты «Пчёлы» и «Дроба», вам предписывается встать на курс по направлению к главному шлюзу. Любое неповиновение рассматривается как агрессия и сопротивление власти корпорации.

Ну, ёжики курносые!!! Не могли, что ли, чуть раньше появиться? Теперь, блин, начнут крутить арапа на нос. Этих уродов хлебом не корми, дай промысловика без портков оставить. Обидно, чёрт побери. Буквально впритирку с их зоной ответственности криминальный элемент лютует, а стружку ещё и с меня снимать станут. В этом плане имперцы недалеко от землян ушли. Действуют по давно известному принципу: разобраться как следует и наказать кого попало.

И попробуй вякни. С этих козлов станется. Влепят ракету в борт – и поминай как звали. Их же даже поцарапать, начни я сопротивляться, хрен получится. Боевой бот – это боевой бот. Он заточен именно для войны. Там и настоящая силовая защита, и вооружение соответствующее, способное боевой фрегат уработать при удачном стечении обстоятельств.

Поэтому даже мыслей не возникло сопротивляться. Себе дороже. Даже если выставят штраф, это всего лишь деньги. А жизнь, какой бы она ни была, одна. Бандюганам, скорее всего, тоже штраф нарисуют, вот только менее обидно от этого почему-то не становится. Это меня ограбить хотели, а не я…

Глава 29

Казалось бы, всё закончено. Осталось под конвоем добраться до базы и получить причитающуюся порцию неприятностей, но тут Экзотт решил показать свой норов. Два летуна, что участвовали в загонной охоте, а теперь, чуть отстав, маячили неподалёку, в мгновение ока, как это часто тут бывает, из охотников превратились в жертву. Потому что подверглись внезапной атаке сетевика.

И я вам так скажу: это та ещё зараза. Потому что сетевик – не одно существо, хоть и имеет название, подразумевающее единственное число. На самом деле имеется в виду некая колония больших жуков, если так можно выразиться. Да, вы правильно поняли. Твари поодиночке не живут, но максимальное количество в «семье» редко превышает десять особей. Чаще пять-шесть охотников-«солдат» и матка, которую они кормят.

Что можно про них сказать? Ну, к примеру, «мамочки мои». Правда, это всё, что успеете вякнуть, если нарвётесь. Это бронированные твари трёх метров в длину, внешне чем-то напоминающие земную медведку и живущие под землёй. А матка так и вовсе вырастает до огромных размеров. Точных цифр не назову, потому что ну-ка на фиг её мерить. Однако и видят их редко, а если даже и видят, то, как правило, рассказать по понятным причинам уже не могут. Мне до сегодняшнего дня ни разу не доводилось встречаться. К счастью.

Насекомые роют сеть разветвлённых нор, сходящихся в одной точке, где и располагается основное гнездо. Ходы могут тянуться на многие километры, потому и заметить тварей невозможно: они охотятся, не выходя на поверхность. Выставят наружу плевательную трубку, которая по совместительству является своеобразным сенсором, способным улавливать малейшие вибрации, как по поверхности, так и в воздухе, а заодно неплохо различает запахи и изменения температуры, и вот так сидят тихонечко, сканируя окрестности, пока какая-нибудь тварь не окажется в зоне досягаемости.

Далее следует плевок, и жертва оказывается опутана прочнейшими нитями вроде паутины. Эта изначально жидкая субстанция на воздухе становится настолько прочной, что даже летун вырваться не может. Разве что вывернет самого жука наружу, как морковку