Пора предательства - Дэвид Кек

— Идем, — решительно сказала Дорвен, сражаясь с намокшей верхней одеждой. Наконец она справилась со своей задачей и осталась лишь в мальчишеской полотняной рубахе и штанах. — Надо выбираться из колодца. Не знаю, что они там наверху думают по этому поводу. Куда нам?

Дьюранд отвел глаза от девушки, взглянул на крошечный клочок неба над головой и постарался сообразить, в какую им сторону. Через миг отверстие колодца наверху уже звенело от криков.

* * *

Холодная вода безжалостна. Она скручивает мышцы, сжимает кости в тисках мучительной боли. Медленно удаляясь от пятна света, Дьюранд обратил внимание на причудливых существ, что сновали вокруг основания каждой колонны. Скалились демоны, танцевали крестьяне.

Он шел все глубже в бесформенную мглу.

— Так вот где проходил Альдуан, — выдохнула Дорвен дрожащим голосом.

— Подозреваю, он был последним, кто проходил здесь.

На миг воцарилась нерешительная тишина.

— Интересно, а когда Альвен звала своего возлюбленного, она знала, где ему приходится проходить?

— Не думаю, — отозвался Дьюранд. Думать тут было нечего. — Представь, что было бы, скажи он ей. — Если бы Альвен знала, она бы ни за что не допустила, чтобы он шел через такое место. — Нет, он держал рот на замке.

Стальная хватка воды поднималась все выше по груди Дьюранда, и скоро он уже вынужден был плыть — неуклюже, сражаясь за каждый вздох. Среди перезвона и гулкого плеска воды слышались и какие-то иные шорохи, но видно ничего не было.

Наконец растопыренные пальцы Дьюранда ударились о каменную стену — ровную, глухую. Ни выступа, ни шва. Дьюранд на секунду зажмурился.

Рядом плеснула вода — это Дорвен догнала его и столь же безрезультатно попыталась нащупать какой-нибудь потайной рычаг.

— Как же мы отсюда выберемся? — спросила она.

— Бог весть.

Маленькая ножка девушки задела занемевшую от холода кожу Дьюранда.

— Ты уверен, что справишься? Я слышу, как тяжело ты дышишь.

— Тут должна быть какая-нибудь труба, — проговорил Дьюранд. — Или еще что-нибудь.

Неловко перебирая ногами, он поплыл вдоль стены, царапая склизкий камень, пока не нащупал прямо под поверхностью что-то вроде горлышка огромного глиняного сосуда.

— Здесь! — прохрипел он, ощупывая пустое кольцо.

— Это верный путь, — убежденно произнесла Дорвен. — Боги. Ну то есть я так думаю. Я вижу позади крышку колодца.

Надеюсь, мы куда-нибудь выберемся. Не знаю, сколько еще я смогу проплыть.

Дьюранд ощупал края отверстия — изгиб сверху и снизу. Пожалуй, в такой проход он как-нибудь протиснется. С трудом, но все же.

— Отверстие. Достаточно большое. Мы пронырнем, — выдохнул Дьюранд. И если повезет — вынырнут уже внутри цитадели. — Да?

— Ныряем. Да. Владычица Небесная!

Дьюранд закрыл глаза, набираясь мужества для нырка в застывшую темноту.

— Только не думай, сколько таких труб может быть под крепостью, — предупредила Дорвен.

Дьюранд потянулся к ней. Он хотел лишь коснуться ее, убедиться, что она не просто голос во тьме. Во всяком случае, так он думал. Но стоило ему коснуться кожи возлюбленной, как он не смог удержаться от того, чтобы не прижаться холодными губами к ее щеке, лбу, губам.

Наконец, заставив себя отстраниться от нее, он набрал в грудь побольше воздуха и нырнул вниз — так до конца и оставшись предателем.

* * *

Он продирался через трубу меньше обруча от маленькой бочки, подтягивался за черные соединительные швы в тех местах, где сходились два отрезка трубы. Плечи застревали, так что ему приходилось дергаться и извиваться.

О том, сколь тесны эти границы, Дьюранд старался не думать. Назад все равно не повернешь — места нет разворачиваться. Легкие уже ломило и покалывало. Он скоро утонет. Однако Дьюранд все равно рвался вперед. И — ярд за ярдом — не находил ничего: лишь тот же узкий желоб.

Темные мысли вскипали переливающимися пузырями. Если этот самый Альдуан плавал, как водяная крыса, то он, Дьюранд, утонет. Если Альдуан был тонок и пролазлив, как выдра, — Дьюранд утонет. Любая самая малая оплошность — и он навеки останется тут, в этом глиняном гробу. А позади него Дорвен, она ведь тоже не сумеет развернуться назад. Ему вдруг вспомнились тела, привязанные на реке меж камышей под витыми кристаллами речных гробниц. Дьюранд зажмурился — так заломило вдруг легкие тоской по глотку воздуха.

Ярд за ярдом он продвигался вперед, пока сердце не начало грохотать в груди, точно молот. Дьюранд стискивал зубы, сопротивляясь вкрадчивым черным пальцам воды. Меж зубов вырывались пузырьки воздуха.

Вот тут-то он и наткнулся на стену. А заворачивать было некуда. Дьюранд мгновенно набросал свой портрет: болван, заплывший в тупик, оставленный строителями в незапамятные времена. Беспомощно шаря по стене пальцами, он вдруг нашарил не стену, но — пустоту. Это был не тупик, а всего лишь неожиданный поворот туннеля.

В панике Дьюранд израсходовал уже почти все запасы воздуха. Он барахтался и изворачивался с такой силой, что легкие чуть не разрывались, а больные ребра чуть не ломались заново. Меч Оуэна звенел и громыхал. Дьюранд поднялся повыше и ударил рукой вверх: поединок между тем, что осталось у него от силы воли и…

И вырвался через черную пленку воды на чистый воздух.

Звуки своего же собственного судорожного дыхания и плеск гремели в ушах молодого рыцаря. Этакий шум любой болван услышит, на много лиг вокруг. Каждый вдох отдавался болью в ребрах, точно от крепкого пинка. На шее проступили вены. Дьюранд судорожно дышал, давился воздухом. Наверху, в нескольких фатомах от него, висел — еще одной луной — серый потолок.

Когда восторженное содрогание первых глотков воздуха наконец оставило Дьюранда, он прижался к стене, давая воде успокоиться, и принялся ждать, пока на поверхность поднимется Дорвен.

Он ждал и ждал, весь дрожа от страха и холода.

Ждал так долго, что плещущая вода успокоилась, сделалась ровной, как гладь пруда. Лишь легкая рябь морщила поверхность воды напротив бешено колотящегося сердца Дьюранда.

Перед его мысленным взором успело пронестись множество леденящих душу видений: Дорвен, попавшаяся в ловушку, Дорвен, барахтающаяся и умирающая, Дорвен, безмолвная во тьме — далеко внизу у него под ногами — не дотянешься, не поможешь.

— Прах побери!

И вернуться за ней он не мог тоже. Он вполне понимал, какая была бы цена встречи в этой узкой трубе.

Но потом в его барахтающиеся ноги врезалась твердая голова, и Дорвен вырвалась на поверхность, кашляя и хватая ртом воздух. Двоим пловцам тут хватало места лишь с трудом, и все же Дьюранд сиял, точно война уже была выиграна. Он крепко обнял девушку.