Рокоссовский - Борис Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В эти дни командиры наших подвижных соединений проявили высокое воинское искусство. 2 июля сильным ударом в центре 1-й гвардейский танковый корпус генерала Панова прорвал оборону 12-й немецкой дивизии и совместно с пехотой 82-й дивизии овладел районом Пуховичей. Конно-механизированная группа генерала Плиева устремилась на Слуцк. На рассвете 2 июля гвардейцы-кавалеристы овладели Столбцами, Городзей и Несвижем, перерезав коммуникации минской группировки на Барановичи, Брест, Лунинец.
Части 85-го стрелкового корпуса 3-й армии вышли на рубеж Погост, Червень, где соединились с войсками 2-го Белорусского фронта.
Танковый корпус генерала Бахарова, посланный в обход Минска с юга, овладел 2 июля узлом дорог у Любяча и продолжал двигаться вдоль шоссе Слуцк — Минск на север. В этот же день танковые части 3-го Белорусского фронта, овладев Смолевичами, продвинулись к Минску с северо-востока. Так было завершено окружение 4-й армии противника, находившейся восточнее белорусской столицы… Ликвидация зажатых в минском котле немецко-фашистских войск возлагалась на 2-й Белорусский фронт, для усиления которого от нас взяли 3-ю армию».
Белорусская наступательная операция была одной из немногих наступательных операций советских войск, в которых не участвовали танковые армии. Танки использовались только в составе танковых и механизированных корпусов и отдельных танковых бригад и полков. Такое использование оказалось как будто более эффективным, чем появление на поле боя плохо управляемых советских танковых армий. Однако корректного сравнения все-таки не получается, потому что в сражении в Белоруссии у немцев было очень мало танков и самолетов, да и численное превосходство Красной армии на этот раз было подавляющим.
Тем не менее и в ходе операции «Багратион» случались неудачи. 6 июля 47-я армия генерал-лейтенанта Н. И. Гусева заняла Ковель и вместе с 11-м танковым корпусом генерал-майора танковых войск Ф. Н. Рудкина начала преследовать противника, не организовав разведки. Немцы же закрепились на хорошо оборудованном противотанковом рубеже и почти полностью уничтожили 11-й танковый корпус, который в атаке не смогли толком поддержать ни пехота, ни артиллерия. 16 июля последовал грозный приказ Ставки:
«Командующий 1-м Белорусским фронтом Маршал Советского Союза Рокоссовский, лично руководивший действиями войск на ковельском направлении, организацию боя 11-го танкового корпуса не проверил. В результате этой исключительно плохой организации ввода в бой танкового корпуса две танковые бригады, брошенные в атаку, потеряли безвозвратно 75 танков. Ставка Верховного Главнокомандования предупреждает Маршала Советского Союза Рокоссовского о необходимости впредь внимательной и тщательной подготовки ввода в бой танковых соединений…»
Это была одна из редких неудач в карьере Рокоссовского. Впрочем, главная вина лежала не на нем, а на командире корпуса и командующем армии. Не может ведь командующий фронтом следить за вводом в бой каждого танкового и механизированного корпуса, которых у него на фронте было целых семь. Поэтому и наказали Гусева и Рудкина куда более сурово, чем Рокоссовского. Гусеву объявили выговор, а Рудкина сняли с должности.
Н. А. Антипенко вспоминал: «11 июля 1944 года для войск 65-й армии сложилась благоприятная обстановка: они могли бы с ходу, т. е. с минимальными потерями, форсировать реку Шара. Но боеприпасов в войсках было настолько мало, что и в случае успеха удерживать плацдарм им было бы нечем. Поэтому командующий фронтом генерал армии К. К. Рокоссовский, находившийся в расположении 65-й армии, прежде чем разрешить форсирование реки Шара, вызвал к проводу начальника тыла фронта и спросил: могут ли быть поданы к установленному сроку 500 тонн боеприпасов? Командующий подчеркнул исключительную важность решения этого вопроса для всей операции фронта. Не желая получить немедленный, а потому, быть может, и опрометчивый ответ, Рокоссовский дал два часа на подсчеты и добавил: „Если нет такой возможности, так прямо и скажите. Я задержу дальнейшее продвижение войск“». По словам Антипенко, доставка боеприпасов 65-й армии в сжатый срок оказалась возможной, и наступление продолжилось быстрыми темпами. Рокоссовский был одним из немногих советских генералов, которые могли остановить движение войск из-за нехватки боеприпасов. Большинство предпочитало идти вперед, не считаясь с потерями.
5 июля были ликвидированы главные силы окруженных восточнее Минска немецких дивизий. К западу от города Моделю удалось создать линию обороны. Ее занимали 4, 5 и 12-я танковые, 28-я егерская, 50-я и 170-я пехотные дивизии, а также боевые группы разгромленных дивизий группы армий «Центр». Но сдержать натиск советских войск они не смогли.
8 июля части 1-го Белорусского фронта заняли Барановичи, а 28 июля — Брест. 3-й Белорусский фронт, в свою очередь, 9 июля овладел Лидой, 13 июля — Вильнюсом, а 16 июля — Гродно. Уже 18 июля войска Рокоссовского перешли Западный Буг и вступили на территорию генерал-губернаторства — оккупированной немцами Польши.
18 июля войска 1-го Белорусского фронта, форсировав Западный Буг, вступили на территорию Польши в тех границах, которые признавал Советский Союз. 1 августа в освобожденном Люблине разместилось просоветское правительство — Польский комитет национального освобождения (ПКНО), созданный 22 июля в Хелме. Ему формально подчинялись 1-я армия Войска польского, действовавшая в составе 1-го Белорусского фронта, и партизанские отряды прокоммунистической Армии людовой, действовавшие на оккупированной немцами территории Польши.
Вместе с тем на территории Польши в границах на 1 сентября 1939 года действовали многочисленные отряды Армии крайовой (АК), подчинявшиеся польскому правительству в изгнании, находившемуся в Лондоне. Бойцы и командиры АК считали Вильно и Львов польскими городами и надеялись, что при установлении послевоенных границ они останутся в составе Польши. Советское правительство неизменно относилось к польскому правительству в Лондоне и АК враждебно, хотя и вынуждено было сотрудничать с ними в 1941–1943 годах под давлением западных союзников. В апреле 1943 года, после того как лондонские поляки поддержали участие польского Красного Креста в расследовании катынского расстрела, Москва разорвала дипломатические отношения с польским правительством в изгнании. Красная армия получила приказ разоружать отряды Армии крайовой, а офицерский состав арестовывать. В случае сопротивления партизан АК разрешалось уничтожать.
19 июля 1944 года командующий Армией крайовой генерал Тадеуш Комаровский (псевдоним — Бур) доносил в Лондон о событиях в районе Вильно:
«На Виленщине. Ночью 7 июля АК силой около двух дивизий ударила самостоятельно на Вильно. Отряды АК округа Новогрудек в районе Лиды были направлены для боя за Вильно. В 16.00 7 июля регулярные подразделения Советской армии силой около дивизии вступили в сражение за Вильно. Комендант округа Вильно установил незамедлительно связь с советским командующим фронтом. Быстрый переход советских войск через Виленское и Новогрудское воеводства стал возможным благодаря длительным, ранее проведенным действиям АК, которые очистили территорию и дезорганизовали немецкие тылы. Борьба за Вильно длилась в острой форме до 10 июля, когда отряды АК извне вторглись в Вильно. Борьба за отдельные пункты сопротивления в городе длилась до 13 июля. В сражениях за Вильно выделялась группа из четырех батальонов под командованием майора Венгельного, 11/85 пп под командованием капитана Яна, который захватил наиболее оборонявшийся бункер внутри города, безуспешно атакованный советскими войсками — батальон под командованием капитана Щербца.
