На грани потопа - Клайв Касслер

Вместо ответа она придвинулась поближе и прижалась к нему, уткнувшись лицом под мышку и с наслаждением вдыхая едва уловимый мужской запах, смешанный с запахом дорогой кожи.

— Мои служебные обязанности закончились, как только мы с тобой покинули дом этого подонка, — решительно заявила Джулия. — Теперь я свободна как ветер и могу распоряжаться собой как мне вздумается. Обожаю текилу, хотя ни разу не пробовала.

— Как мы избавимся от эскорта?

— Никак. Придется потерпеть.

— Как ты думаешь, они сильно рассердятся, если я изменю маршрут?

— Не знаю, — улыбнулась девушка. — Но ты ведь все равно изменишь.

Питт переключил скорость и лихо развернулся на пустынной трассе, предварительно просигналив фарами о своем намерении Водители обоих микроавтобусов, чуть замешкавшись, повторили маневр, и кавалькада двинулась в обратном направлении.

— Надеюсь, они не станут стрелять нам по колесам, — озабоченно сказал Питт, прибавляя скорость. — Заменить их обойдется в кругленькую сумму.

— Скажи, а ты правда нанял киллеров, чтобы убить Шэня, или просто лапшу ему на уши вешал?

— Конечно же, вешал! — осклабился Питт. — Но он, похоже, поверил, потому что привык судить о других по своим меркам. Пускай теперь нервничает, ночей не спит, к каждому шороху прислушивается.

— Представляю, каково ему будет в роли жертвы! — рассмеялась Джулия. — Но я так и не поняла, зачем мы возвращаемся?

— Мне кажется, я нащупал уязвимое место Шэня. Его ахиллесову пяту, извини за банальность. Хотя его личная жизнь окружена неприступной на первый взгляд стеной, маленькая брешь в ней все-таки просматривается. Если очень постараться, можно ее расширить, а потом нанести удар.

Джулия зябко поежилась и поглубже запахнулась в плащ.

— Если я правильно поняла, в ходе беседы с ним ты услышал и взял на заметку что-то такое, на что я не обратила внимания или пропустила мимо ушей?

— Совершенно верно. «Мечта всей моей жизни», — именно так он выразился.

— Речь шла вроде бы о каких-то культурных ценностях, вывезенных из Китая по приказу Чан Кайши. — Джулия наморщила лоб, припоминая этот эпизод.

— Их я и имел в виду, — подтвердил Питт.

— Но у него и так самая большая в мире коллекция произведений древнего китайского искусства. Зачем ему тратить время и деньги на поиски затонувшего судна? Не вижу смысла.

— А я вижу, потому что сам такой. Затерянные на дне морей и океанов сокровища веками будоражат воображение людей, порой делая их одержимыми и готовыми на любые жертвы ради подводного клада. Вот и Шэнь тоже одержим заветной мечтой отыскать и поднять пропавшие раритеты, и он в лепешку расшибется, чтобы осуществить ее. Пойми, он не может обрести ни счастья, ни покоя, пока не заменит на оригиналы копии из своей коллекции. Да-да, не удивляйся, большинство экспонатов, которыми мы с тобой сегодня любовались, — искусные подделки, тайно изготовленные по его заказу по снимкам и описаниям подлинных шедевров. Лишь обладание тем, чего нет больше ни у кого на свете, по-настоящему тешит его непомерное самолюбие. Мне случалось встречать людей такого же склада, и я уверен, что Шэнь не пожалеет тридцати лет жизни, чтобы найти судно и заполучить сокровища в свое единоличное владение.

— Но как можно разыскать на дне морском более полувека назад и неизвестно где затонувший корабль? — удивилась Джулия. — Я, например, даже представить себе не могу, с чего начать.

— А начнем мы с того, — загадочно улыбнулся Питт, — что постучимся в одну дверь примерно в шести кварталах отсюда.

Питт осторожно втиснул громоздкий «дюзенберг» в узкий проезд между двумя кирпичными домами, до самой крыши увитыми плющом, и остановил машину у фасада длинного приземистого строения, в котором когда-то размещался каретный двор.

— И кто же в домике живет? — поинтересовалась Джулия.

— Чрезвычайно оригинальный тип, — туманно ответил Питт и жестом указал на массивный бронзовый дверной молоток с набалдашником в форме парусника. — Постучи в дверку, девочка, если успеешь.

— Что значит «если успеешь»? — насторожилась Джулия, боязливо отдернув руку, — Тут какой-то подвох?

— Да не бойся, не укусит. Возьми его!

Но не успела девушка прикоснуться к рукоятке, как дверь распахнулась и на пороге, заслонив собою весь дверной проем, появился необыкновенно тучный мужчина в темно-красной пижаме. Тихо ахнув, Джулия отшатнулась, едва не сбив с ног стоявшего за ее спиной спутника. Питт расхохотался.

— Он всегда успевает, — сообщил он громким шепотом.

— Что успевает? — подозрительно нахмурился толстяк.

— Открыть дверь раньше, чем в нее постучатся.

— А-а, вот ты о чем, — пренебрежительно отмахнулся хозяин. — Я же не виноват, что звонок всегда предупреждает меня, если кто-то подъезжает к дому.

— Привет, Джулиан, — протянул руку Питт. — Прошу прощения за поздний визит.

— Не болтай глупостей! — обиженно пробасил мужчина, весивший, должно быть, не меньше четырехсот фунтов. — Ты прекрасно знаешь, что в этом доме тебе рады в любое время дня и ночи. Я вижу, ты не один, мой мальчик. Скорее представь меня своей очаровательной даме. Ужасно не терпится поцеловать ей ручку. Или щечку, — добавил он с надеждой в голосе.

— Это Джулия, — улыбнулся Питт. — Джулия Ли. А этого разжиревшего гурмана и любителя коллекционных вин зовут Джулиан Перлмуттер. Помимо прочих достоинств, он является обладателем самой полной в мире библиотеки по истории кораблекрушений.

Джулиан с достоинством поклонился — насколько позволил ему объемистый живот, с удовольствием поцеловал девушке руку, а потом чмокнул ее и в подставленную щеку, что привело его в исключительно радужное настроение.

— Друзья Дирка — мои друзья! — объявил он во всеуслышание и отступил назад, размашистым жестом приглашая гостей пройти внутрь. — Заходите, не стесняйтесь, нечего на пороге стоять. Я как раз собирался откупорить бутылочку сорокалетнего португальского портвейна. Надеюсь, мои дорогие, вы не откажетесь распить ее вместе со мной?

У Джулии глаза разбежались при виде тысяч и тысяч томов, заполнявших каждый квадратный дюйм свободного пространства. Большая часть книг размещалась на высоких, под потолок, стеллажах, остальные лежали в стопках и связках где придется — на антресолях, лестницах, балкончиках, на кухне, в гостиной, спальне, прихожей и даже в ванной. Меж книжных штабелей пролегали узкие проходы, по которым хозяин имел возможность пробраться из одного крыла дома в другое, правда, довольно извилистым маршрутом.

За пятьдесят лет Джулиан Перлмуттер превратил свою библиотеку в крупнейшее в мире собрание рукописных и печатных трудов по истории покорения человеком морей и океанов планеты от Ноева ковчега до наших дней. Ни один государственный морской архив не обладал и половиной информации, собранной под крышей бывшего каретного двора, в котором всего лишь сто лет тому назад соседствовали друг с другом разукрашенные прогулочные кареты, легкие фаэтоны и кабриолеты, извозчичьи коляски и ломовые подводы. Если Перлмуттеру не удавалось приобрести какое-то редкое издание или бортовой журнал, он снимал копию. Коллеги наперебой умоляли его продублировать библиотеку в электронном виде, опасаясь пожара или другого стихийного бедствия, но Джулиан упорно отказывался, предпочитая иметь дело с рукотворными страницами и переплетами, пахнущими кожей и пылью веков. При этом он с готовностью откликался на просьбы других исследователей и предоставлял необходимые им сведения, не требуя никакой платы. За долгие годы знакомства на памяти Питта не было ни одного случая, чтобы старина Перлмуттер кому-нибудь отказал.