Воющие псы одиночества - Александра Маринина

- Только возить в институт? - переспросила Настяозадаченно. - Больше ничего?

- Лиля сказала, что ничего. Не приставал, целоваться нелез, руки не распускал, намеков никаких не делал. Якобы он сказал, что хочет сней дружить. Платонически, так сказать. Даже цветов ни разу не подарил. ТетьНасть, вы верите, что такое бывает?

- В книжках, - усмехнулась Настя. - А в жизни небывает. Ему что-то нужно от Лили. И когда он не сможет до нее дозвониться, онначнет ее искать. Ты меня понял?

- Понял, теть Насть. Как что узнаю - сразу позвоню.

В следующий раз он позвонил часа через два. Настя к этомувремени разложила пасьянс «Заколдованный дворец» раз тридцать, причем он ниразу не сошелся. У Лешки он почему-то сходится через два раза на третий. Рука унего, что ли, счастливая на карты? Или она сама думает о чем угодно, только нео картах, и делает ошибочные ходы?

- И машина, и телефон зарегистрированы на некоегоЕвгения Александровича Любченко, прописанного в Москве, - доложил Максим.

И никакой он не Кирилл… Зачем же солгал девчонке, зачемназвался чужим именем? Если бы у него не было сомнительных намерений, онназвался бы Евгением. Или машина не его, водит по доверенности? И телефон тожене его, а чей-то, в данном случае - владельца машины. Такое бывает сплошь ирядом.

- Теть Насть, сегодня праздник, нигде никого нет. Врядли я что-то смогу еще узнать.

- А ты ножками, Макс, ножками, а не по телефону, -насмешливо посоветовала она.

Упрямый пасьянс никак не желал сходиться, но Настя судивлением обнаружила, что тупое карточное занятие помогает скоротать времянапряженного ожидания и даже снимает нервозность. Вряд ли Максиму что-тоудастся сегодня сделать, но вдруг…

В последний раз он позвонил уже около одиннадцати.

- Евгений Александрович Любченко больше года не живет вРоссии, вернее, бывает короткими наездами, - сообщил Заточный-младший. - У негокакой-то бизнес по части горючки в США. И ему слегка за пятьдесят. Это никак неможет быть Лилин знакомый. Ничего более подробного узнать не удалось, сведенияот соседей по месту прописки, никого из семьи нет, квартира пустует.

Значит, он оставил машину и телефон приятелю. И этотприятель вполне может оказаться и Кириллом, и Иваном, и Федором, и Альбертом,

Теперь нельзя утверждать, что он назвался Лиле вымышленнымименем. Так, может быть, нет у него никаких плохих намерений в отношениидевушки?

Может, зря она, Настя, гонит волну, заставляет Максимачто-то выяснять, нервничает? Ничего Лиле не угрожает, никто ее не тронет. Новедь фотография! Зачем Кирилл, или как там его зовут на самом деле, послал ееЛозинцевой в Баден-Баден? Или все просто, Лозинцева - его знакомая,родственница, двоюродная сестра, наконец, и он счел нужным показать ейфотографию девушки, с которой познакомился? Опять вопросы, одни вопросы, кругомвопросы. И еще эта тревога, которая не отпускает ни на минуту. Нет у Насти чутья,это всем давно известно, и тревога не может быть вызвана интуитивнымпредчувствием беды. Где-то есть логическая связка, которую Настя упустила, нокоторую не упустило ее подсознание, вот отсюда и тревога. Подсознаниенастойчиво твердит ей: думай, ищи, ищи, думай. А она вместо этого пасьянсыраскладывает.

Чистяков все еще работал за компьютером. Настя тихонькопостелила постель и легла, уставившись в потолок. Мыслей не было. Была какая-топыльная усталость. Но и сон не приходил.

От телефонного звонка она вздрогнула.

- Настюша, ну что же ты не звонишь? Мы с Дашкой местасебе не находим. Узнала что-нибудь?

Господи, Саня! Она совсем забыла, что обещала емуперезвонить. Но ничего утешительного она сказать пока не может.

- Узнала, но пока никакой ясности. Лилю фотографировалкакой-то мужчина, который с ней познакомился в метро. Сейчас он в отъезде.Фамилии его она не знает. Саш, а Лозинцева что-нибудь про себя рассказывала? Непро свою московскую жизнь, а про нынешнюю.

- Практически ничего. Мы же только о ее дочериразговаривали. Но я так понял, что у нее здесь есть любовничек. Она нам оченьрекомендовала одного массажиста и особо упирала на то, что он русскоязычный,немец из Северного Казахстана, и с ним можно общаться, не зная немецкого.Думаю, она составляла протекцию своему дружку. Ты хочешь, чтобы мы на негопосмотрели?

- Да. То есть нет… То есть… Я не знаю, Саня. Я не могуи не хочу втягивать вас с Дашкой в это, тем более вы с ребенком. Историякакая-то темная.

- Значит, так, - решительно произнес Каменский. -Завтра воскресенье, нигде никто не работает. В понедельник утром я заказываютебе билет, с отелями сейчас нет проблем, я забронирую номер. Прилетай и делайвсе сама.

- Саша…

- Но другого выхода нет. Я, по крайней мере, его невижу. Бери с собой Чистякова, я закажу два билета, пойдешь в офис Люфтганзы изаберешь, они будут оплачены. В понедельник же тебе оформят визу, я договорюсь.Прилетишь на два-три дня, все сделаешь, что нужно, и лети себе назад.

- Мне надо подумать.

- Думай, - легко согласился Александр. - До утрапонедельника.

Кажется, это становится доброй традицией.

Настя положила трубку, повернулась на бок и задумчивоуставилась в затылок мужа. Через несколько секунд Леша поежился и обернулся.

- Не ешь меня глазами. Если ты голодная, я принесу тебеяблоко или бутерброд. Что еще случилось?

- Леща, у нас есть деньги?

- Сколько?

- Не знаю. А сколько стоят самые дешевые билеты доФранкфурта и обратно?

- Самые дешевые - долларов триста. - Значит, на двоих -шестьсот.

- В уме посчитала? - усмехнулся Алексей. - Или накалькуляторе? Что ты еще задумала?

- Леш, давай слетаем на пару дней, а? Очень нужно.

- Я не понял, очень нужно или очень хочется?

- Нужно. Совсем не хочется. Но за Лильку страшно.

- Между прочим, у нашей Лильки есть отец с хорошимоперативным прошлым и приличными доходами. Почему бы тебе его туда неотправить?

- Да ты с ума сошел! - испугалась Настя, - А если тамничего страшного нет? Представляешь, в какое положение мы девочку поставим?Стасов ей вообще кислород перекроет, охрану к ней приставит, личной жизниполностью лишит. Он - сумасшедший отец, как только я ему скажу, что, Лилькапопала в темную историю, у него инфаркт сделается. И я буду в этом виновата. Ив конце концов, Лешенька, вытаскивать людей - это моя работа, моя обязанность,а не Стасова. Так у нас есть свободные шестьсот долларов? И еще долларов двестина самую дешевую гостиницу.

- В принципе есть, но они не лишние. Мы же откладываемна новую машину. Наша совсем разваливается.