Аромат роз - Кэт Мартин

– Я пока у него не спрашивал. Я тут подумал, что мог бы нанимать водителя, чтобы каждый день ездить в больницу на процедуры. Тем временем привел бы в порядок дом, переоборудовал ванную комнату. Еще можно было бы нанять медсестру, чтобы следила за моим состоянием, пока я окончательно не встану на ноги.

Именно это Зак собирался сделать сам. Он знал, что отец вряд ли захочет остаться в реабилитационном центре, какими бы хорошими там ни были условия.

– Почему бы и нет. Я обо всем договорюсь и сам все сделаю, так что тебе не придется этим заниматься. Карсон следил за твоей фермой, навел там порядок. Не знаю, насколько ему захочется оттуда съезжать.

Старик нахмурился. Казалось, он мучительно пытается что-то вспомнить.

– В чем дело? – спросил Зак.

Отец покачал головой:

– Все нормально. Мой мозг иногда все еще как ватный. Я еще какое-то время побуду в больнице, но торчать здесь дольше, чем надо, не хочу.

– Прекрасно тебя понимаю. Ты говорил с Карсоном, чтобы он переезжал домой? Доктор Марвин сказал мне, он навещает тебя каждый день.

– Он заходил. Извинялся за то, что хотел помешать операции. Говорит, что риск был слишком высок, поэтому он волновался.

– Уверен, он переживал за тебя.

– Я не стал ему говорить, что хочу в скором времени вернуться домой. Подумал, что лучше сначала обсудить это с тобой.

Зак одобряюще кивнул. Карсону это явно не понравится.

Зак угрюмо стиснул зубы. В любом случае это уже не важно. Карсон больше не распоряжается так, как раньше. Если Флетчер Харкорт хочет вернуться домой, Зак позаботится, чтобы так и случилось. Не важно, хочет того Карсон или нет.

От усталости Зак чувствовал себя разбитым. Он был на ногах с пяти утра, а долгая дорога по пробкам и шоссе всегда утомляла его. Ему хотелось оказаться в своем номере в «Холидей Инн» и забраться в постель.

Он решил вернуться в гостиницу и сразу же лечь спать. Но машина, казалось, имела собственную силу воли, и он обнаружил, что едет в противоположном направлении.

Элизабет стояла в ванной перед зеркалом, совершая вечерний туалет. Ее темно-рыжие волосы были завязаны в высокий хвост, на плечи накинут короткий махровый халат.

Она не сразу услышала звонок в дверь. Сердито возмущаясь себе под нос, кому хватило наглости заявиться к ней в столь поздний час, она потуже затянула пояс халата и пошла открывать.

Ее глаза расширились от изумления, когда она посмотрела в дверной глазок и узнала стоящего на пороге человека. Две недели слез, две недели тщетных попыток выкинуть его из головы, а теперь она хотела притвориться, будто ее нет дома.

В конце концов, ей все равно придется с ним столкнуться. Так чего же тянуть? Она сделала глубокий вдох, пытаясь усмирить бешено колотившееся в груди сердце, повернула ручку и открыла дверь.

– Привет, Лиз. – Несмотря на взъерошенные волосы и мятую одежду, он выглядел неотразимо.

– Привет. – Она не пригласила его зайти, сознательно не собираясь впускать его в свой дом. Ему не удастся затащить ее, как Лизу Дойл, в прежнюю рутину, спать с ней, когда ему нужна сексуальная разрядка, а потом исчезать на неопределенный срок. – Послушай, Зак, ты не вовремя. Я собиралась ложиться спать. Ты что-то хотел?

Он пристально всматривался в ее лицо, пытаясь прочитать ее мысли, точно так же, как она сейчас пыталась прочитать его.

– Нам надо поговорить. Я могу войти?

Она сильнее сжала дверную ручку.

– Не думаю, что это хорошая идея. Мы оба знаем, что происходит, и я не собираюсь продолжать с той точки, на которой мы остановились. Если тебе что-то от меня надо, то…

– Вообще-то надо. Прошу, впусти меня.

Лиз твердо решила не делать этого. Она не хотела его видеть. За эти две недели она пережила достаточно душевной боли. Она не хотела снова оказаться с разбитым сердцем, потому что знала, что так оно и будет, если он сейчас переступит ее порог.

– Пожалуйста, Зак, уходи.

– Лиз, ты не представляешь, насколько это важно.

Она сделала глубокий вдох и отошла в сторону. У нее дрожали руки, и она спрятала их в карманы халата, чтобы он этого не заметил. Зак прошел в гостиную. Лиз показалось, что он стал еще выше, мужественнее и привлекательнее, чем был раньше. Гвен была права, ее всегда тянуло к высоким, темноволосым и красивым мужчинам.

– Ну, так что тебе надо? – Она старалась не думать о том, как он смотрит на нее, не отрывая глаз.

– Ты ведь стараешься все усложнить, не так ли?

– Почему бы и нет? Я знаю, зачем ты пришел.

– Разве?

– Тебе не надо ничего говорить, я и так знаю, что ты сейчас скажешь: «Извини, что вот так скрылся. Я все равно хочу видеться с тобой на выходных, ну, когда буду бывать в городе». Так вот, меня это не интересует. А сейчас я хочу спать.

Он окинул ее грустным взглядом и покачал головой:

– Я пришел сюда, чтобы сказать совсем другое. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты это знала.

Эти слова застали ее врасплох. Это было последнее, что пришло бы ей в голову.

– Что?

– Я сказал, что люблю тебя. Но я не знаю, любишь ли меня ты.

Он любит ее? Он уже говорил эти слова раньше, и она даже ему поверила. Но даже если это и правда, это не удержало его оттого, чтобы уйти. Но больше всего ее удивило то, что он не знал, любит ли она его.

Слезы навернулись ей на глаза.

– Я люблю тебя, Зак. Люблю всем сердцем. Но что это меняет?

– Все. Это меняет все. – Он взял ее за руку и усадил рядом с собой на диван. – Я все испортил, вот так исчезнув. Я тогда думал непонятно о чем. Все казалось таким запутанным. Честно говоря, мне просто стало страшно. Но эти две недели дали мне время, чтобы все взвесить и расставить приоритеты.

Ее сердце бешено колотилось. Но она видела, что он и сам нервничает не меньше ее. Для него этот разговор был также важен. Возможно, он действительно по-своему любит ее. Но не такой любви она хотела.

– Пожалуйста, Зак. Не начинай то же самое.

– Я люблю тебя, Лиз. Безумно люблю. Это та любовь, которая случается только раз и длится до конца жизни. Я хочу жениться на тебе, хочу от тебя детей. Хочу быть рядом с тобой до самой смерти.

Комок подступил к ее горлу, а в глазах защипало от слез. Она сотни раз представляла, как он говорит ей эти слова, но всегда понимала, что этого никогда не произойдет. Слезы хлынули у нее из глаз.

– Зак…

Он погладил ее по щеке.

– Ты говоришь, что любишь меня. Но я должен знать, любишь ли ты меня настолько, чтобы простить меня. Я сделал тебе больно. Настолько ли сильна твоя любовь, чтобы ты смогла заглянуть в мое сердце и поверить, что я больше никогда не обижу тебя?