Ягуша. Тьма на ладони. - Тина Ким

удалось различить какие-то неясные тени, мельтешащие снаружи. Уверенности не было, но надежда на скорое освобождение и помощь от друзей - придала сил.

В мгновение ока мозг сообразил – вот он, наш призрачный шанс на свободу и возможную еще победу!

Ни секунды не мешкая, единым огненно-световым штормом золотая птица выплеснула наружу весь оставшийся резерв. Всепоглощающая стена ревущего пламени бушевала довольно долго. Не имея выхода, энергия ярилась и все пуще злилась, жадно выжигая тьму.

- Сверхновую не зажгли, конечно, но файер-шоу качественно засветили, - осторожно высунув острый носишко наружу, прокомментировал пушок, - Ну, давай теперь вырваться попробуем – вон, в самом верху монстро-тварь практически прозрачной стала. Летим туда-а-а-а!

Он едва не навернулся, когда я стрелой взмыла вертикально вверх (вот до чего любопытство и вредная привычка повсюду нос совать доводят), благо, когтистая лапа ловко поймала возмущенно вопящее меховое тельце и осторожно сжала, страхуя на случай повторного падения.

Мы все-таки прорвались. Не скажу, что это было легко – отнюдь, но плотная оболочка ослабленной твари все-таки уступила бешеному напору сияющей огненной птицы. Ликующий вопль сорвался с губ - свобода!

Небо…

Бесконечное, бескрайнее, голубое. Такое прохладное и нежное одновременно.

- Ваааа… - впервые в жизни мой друг не смог найти подходящих слов. Я, впрочем, тоже.

Мы так и парили в вышине – молча созерцая и впитывая невероятную по силе своей красоту бескрайнего поля небес и облаков. Не замечая никого и ничего вокруг, набирая полную грудь студеного воздуха, пропахивая телами туманные шапки пушистых гигантов. Никогда мне еще не доводилось чувствовать себя настолько свободной и опустошенной, как в эту минуту перед  молчаливым величием лазоревой вечности...

Крылья неспешно и легко несли нас ввысь, становилось все холоднее. Это и привело меня в чувство.

А как же те, кто остался там, внизу? Ведь монстра мы только ослабили, но никак не уничтожили! Ёжики краснокожие, при всем могуществе расы крылатых, им и выставить против подобного порождения тьмы нечего. Так что, если не остановить угрозу сразу, оно быстро наберет прежнюю мощь и… Думать об этом "и", как-то не хотелось.

- Фокс, надо вернуться и доделать начатое, - согласное сопение, не слишком-то радостное, было мне ответом.

Мы еще немного помолчали, пока я корректировала направление нашего полета на возвращение, пытаясь сквозь белесую пелену водной взвеси рассмотреть знакомую местность близ большого озера.

- Только свою заветную бутылочку с живой водой перед тем опустоши, - наконец, пробурчал он, - Куда тебе против туманной твари с пустым резервом переть. Тогда это не мы его, а он нас добивать будет. С мрачным удовлетворением.

- Ага… - мой удрученный вздох заглушил свист ледяного ветра, вырывавшийся из-под собственных крыльев, - Надо будет еще разобраться потом – кто я теперь и смогу ли когда-нибудь вернуться в прежнее тело. Вот Ирвин-то обрадуется такой курообразной жене...

- Да все вы, бабы, в чем-то ку…- начал было по старинке насмешничать мой «друг», когда почувствовал, что надежная доселе хватка моих коготков опасно дрогнула, -…эээ, ку-расавицы! И умницы! И разумницы! И готовите, как богини! И правы всегда и во всем!

Так-то. Нечего девочек обижать – рука у нас тяжелая.

И нога.

Я всепрощающе кивнула и начала осторожный спуск.

***

Межмирье

- Нет, ну это просто уму непостижимо! - возмущенно, словно до предела перегретый чайничек, бушевала хрупкая, вечно юная и прекрасная богиня Жизни, - Яйцо еще какое-то непонятное появилось! Мало мне тумана что-ли?  Откуда только эта гадость взялась?! Что же теперь будет…

В крайнем отчаянии хрупкая женская фигурка металась по бледно-розовым небесам. Впрочем, довольно скоро картинка сменилась - словно бы отражая взвинченное состояние хозяйки, облака на глазах принялись менять цвет – то темнели, медленно наливаясь опасным свинцом, то краснели или даже начинали светиться ядовито-зеленым. В некоторых местах закрутились мрачного вида завороты, образовавшие неприглядные ямы и рытвины.

Внезапно окрестности озарились яркой вспышкой, откуда спешно вышел мощного телосложения мужчина - Валлодар.

Веста обернулась и тут же кинулась насвтречу новоприбывшему.

- Брат! Ну что же так долго? Удалось узнать хоть что-нибудь? Что говорят старые боги? Откуда в моем прекрасном мире взялось это странное яйцо?

Огромная ладонь воина успокаивающе легла на острое плечико богини.

- Спокойнее, систер, - чуть насмешливо пророкотал его голос, хотя взгляд выдавал грусть, - Кудахчешь так, будто тоже вот-вот собираешься чего-то подобное снести. Я все узнал, но вначале молодца накорми, напои, а потом и спроси...

Маленькая туфелька девушки с такой силой впечаталась в его голень, что новоприбывший взвыл и запрыгал на одной ноге, старательно держась за вторую.

- Оу-мс-чччч! – невнятно шипел сквозь стиснутые зубы неудачный шутник, отбивающийся от разозленной сестрицы, - Уймись, оса! А то сама к старикам на поклон пойдешь, а от меня ни полсловечка не узнаешь!

- Совсем совесть растерял, красная рожа?! Угрожать мне вздумал, братишка, дорогой?! Так я живо своим пчелкам шепну, чтоб напомнили о том, что семья – это святое! Звать?

- Спалю твое летуче-кусачее воинство ко всем позабытым мирам! – чистосердечно предупредил ее огненный бог, на всякий случай опасливо оглядываясь. Игра в веселье по-прежнему давалась ему тяжело, и это настораживало  внимательную Весту все сильнее.

- Я – богиня жизни, дорогуша, - холодно прищурившись, парировала его слова луноликая дева, - Спалишь одну, немедля обнаружишь на ее месте тысячный рой. Сидеть лет триста не сможешь, не то, что почесаться, где бо-бо! Говори!

- Уела, - со вздохом признал воин и шутливо поднял вверх руки, - Совсем, как в детстве… Слушай теперь и не говори потом, что я не пытался сгладить шипы у новостей.

И рассказал величественный огненный бог своей любимой сестре о том, что …

…стоило ему только шепнуть тихонько одному из старых Богов о том, что в прекрасном мире богини Жизни непонятно откуда взялась очень странная напасть – наползающий сплошным массивом, всепожирающий туман, откуда являются опасные призрачные твари, что высасывают до дна всех живых без разбора, как тот так испугался, что сначала ни говорить, ни мыслить связно не мог.

А как очухался, так принялся рьяно выспрашивать – не слышал ли юный Валлодар от сестры что-либо о яйце тьмы. И стоило лишь тому подтвердить – да, мол, слышал – как вскоре вокруг закрутилась страшная канитель. Необъятные просторы Межмирья забурлили. Срочно были созваны самые Древние и Мудрые, такая буча поднялась, что о вопрошающем и вовсе позабыли. Со всех сторон только и раздавалось:

- Она возвращается!

-