Звезда - Даниэла Стил

– Нет! Я должна сделать это сама... о Господи... Новаяболь пронзила ее тело, она не смогла договорить фразу, и, зная, что докторсобирается делать, Кристел начала тужиться еще сильнее. На этот раз она самапочувствовала слабое движение, и доктор одобрительно кивнул:

– Если будешь продолжать в том же духе, то очень скороу нас появится малыш.

Она слабо улыбалась Хироко, когда боли немного стихали, идоктор, не говоря ни слова, вышел, чтобы позвонить медсестре. Он сказал ей,что, возможно, придется вызывать «скорую» на ранчо Уайттов. Может быть,понадобится отвезти Кристел в больницу в Напу. Если это продлится еще какое-товремя, возникнет угроза ее жизни. Медсестра пообещала ему быть наготове ипредупредить водителя «скорой помощи». Вернувшись в комнату, врач увидел, чтоКристел между тем делает успехи.

– Еще... давай, так держать... тужься сильнее!..Сильнее!

Кристел уже не могла тужиться сильнее, лицо ее было красным,глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит, а тело готово лопнуть на маленькиекусочки, так сильно она напрягалась. Ей казалось, что из нее выезжаетжелезнодорожный состав, который она теперь не могла остановить. Она продолжалатужиться, и глаза Хироко стали вдруг округляться от удивления. Между ногКристел показалось красное личико и головка с мокрыми черными волосиками.Доктор бережно развернул малыша за плечи и, ловко вытащив тельце ребенка,положил его на живот матери. Кристел так ослабла, что не могла произнести нислова, она только улыбалась, глядя на него сквозь слезы, а потом, собравшись ссилами, вдруг разрыдалась:

– Господи, какой он хорошенький... прямо красавец!..Даже Хироко сразу поняла, что малыш – точная копия Спенсера.

Кристел улыбалась доктору, пока он отрезал пуповину, аХироко вытирала подругу и заворачивала малыша в чистое белое одеяльце.

– Я же говорила, что смогу родить сама.

Он улыбнулся ей в ответ:

– Да, ты заставила меня слегка поволноваться. Этот твоймолодой человек весит добрых десять фунтов.

Они взвесили ребенка на кухонных весах, и оказалось, чтодоктор прав. Сын Спенсера весил десять фунтов и семь унций[4].

Доктор передал его матери, и она улыбалась, глядя на сына.Он был подарком, посланным ей самим Господом, она так и решила его назвать:Зебедах. Подарок Бога. Это хорошее имя для малыша, родившегося от удивительной,сильной любви его матери к его отцу.

Доктор побыл с ними еще немного, дождавшись, пока мать иребенок спокойно уснули. Для них всех выдался тяжелый день, но больше всех устала,конечно, Кристел. Он тихонько вышел из комнаты и увидел Хироко, спокойносидевшую в гостиной. Она протянула ему чашку с чаем. Поколебавшись мгновение,он ее взял. Даже сейчас, после стольких лет, ему было тяжело разговаривать сэтой женщиной, но сегодня она завоевала его уважение, и он жалел, что этого непроизошло раньше.

– Вы оказали мне большую помощь, миссис Вебстер, –осторожно произнес доктор, и она улыбнулась ему. Эта скромная японка была умнане по годам. Жизнь в долине не баловала ее, но иногда делала подарки с помощьюБойда и Кристел.

– Спасибо. – Она застенчиво потупилась.

Уходя, он крепко пожал ей руку. Это не выглядело с егостороны извинением, просить у нее прощения слишком поздно. Но это был первыйшаг к взаимопониманию и уважению.

Он рассказал об этом на следующее утро медсестре, когдапришел в свой кабинет. Понадобилось десять лет, пока они наконец простили ейто, что она японка, и поняли, что Хироко Вебстер – совсем неплохая женщина. Онаи сама стала замечать, что окружающие смотрят на нее совсем по-другому послеэтого случая. В один прекрасный день, когда они с Джейн пошли в супермаркет,продавщица улыбнулась им и сказала «привет». А ведь десять лет обслуживала ее внадменном молчании.

Малыш Кристел рос здоровым. Она быстро оправилась послеродов, и когда ребенку исполнился месяц, они крестили его в церкви, гдекогда-то обвенчались Бекки с Томом. Теперь он стал Зебедах Тэд Уайтт, и послецеремонии Кристел разрешила Джейн подержать его. Малышка согнулась чуть ли непополам под тяжестью спящего мальчика, и они все весело рассмеялись. Потомдевочка подняла нахмурившееся личико и, посмотрев на Кристел, задала вопрос, откоторого у молодой матери на глаза навернулись слезы:

– А кто же будет его папочкой?

Кристел смахнула слезы и посмотрела на девочку, держащую вруках сына Спенсера.

– Думаю, ему достаточно того, что у него есть я. Аможет, так даже лучше, ведь мы все станем любить его намного больше. – Онаподумала о том, что Зеб, наверное, тоже когда-нибудь спросит ее об этом.

– А можно я буду его тетей?

– Конечно, можно. – У Кристел по щекам текли слезы,когда она наклонилась и поцеловала их обоих. – Тетя Джейн, когда он подрастет,он будет любить тебя больше всех.

Девочка гордо посмотрела на окружающих и отдала ЗебедахаУайтта его матери.

Двадцать шестого ноября 1956 года, через четыре дня послеДня благодарения, Зебедах праздновал свой первый день рождения. В тот годИнгрид Бергман[5] снялась в роли Анастасии, дочери русского царяНиколая II. Она едва пришла в себя после скандала с незаконнорожденнымребенком. Именно этого и боялась Кристел. Конечно, она не так популярна, какшведская актриса, но, будучи за год до этого обвиненной в убийстве, онанаверняка стала бы объектом внимания.

Кристел испекла для Зеба именинный торт, и тот, веселосмеясь, тут же залез в него руками. Джейн кинулась умывать его. Девочкеисполнилось восемь лет, и она обожала малыша. Он стал для нее самой любимойигрушкой.

Хироко постепенно начали признавать в городке после десятилет открытой враждебности. Но Джейн все еще приходилось расплачиваться залюбовь родителей – большинство детей в школе дразнили ее полукровкой. Онабоялась и стеснялась своих одноклассников, по сравнению с которыми была умнее ивзрослее не по годам. Наученная Хироко, она умела прощать им все и была с нимитерпеливой. Девочка знала все уголки ранчо и всюду водила за собой Зеба. Онаочень помогала Кристел, у которой работы было хоть отбавляй, ей иногдаприходилось самой работать в поле. Дела на ранчо шли довольно успешно, хотяпришлось продать участок земли с большой выгодой для себя. С другой стороны,она очень хорошо понимала, что ранчо может приносить доход, на который можнодовольно скромно жить, платить налоги. Они никогда не станут богачами, да чтотам богачами! Подняться бы чуть выше уровня бедности. Все это уже несколькомесяцев заботило Кристел.

Она видела, что Вебстерам тоже приходится иногда голодать,хоть она и не брала с них плату за дом и землю. Подобно ранчо, маленькаягазовая станция не приносила почти никакого дохода. Теперь же у нее был Зеб, ией следовало думать о его будущем. Она понимала, что надо найти работу и частьденег откладывать для сына. Ранчо продавать она не собиралась, помня слова отцаи не видя в этом никакой необходимости. Это ее дом и дом Зеба, а теперь еще иВебстеров.