Битвы божьих коровок - Виктория Платова

— Очень хорошо, — обрадовался Быков. И тотчас жераскрыл глаза и расплел ноги. — Привет, о муза!.. Я же говорил, чтоназначаю вас музой… Кстати, вы никогда не были у Эль-Хамади. Я наводил справки.

Кирилл, все еще остававшийся за спиной у Насти, громкозевнул.

— Как твои уши? — спросил он у Быкова.

— Получше. А вы были правы… Кажется, Анастасия? Вы былиправы, мне просто нужно было обратиться к врачу. Знаете, что мне сказали?

— Что? — прошептала Настя.

Быков выгнул губы в ласковой улыбке:

— Воспаление среднего уха. Очень запущенное, а потомупротекающее в такой тяжелой форме. Но сейчас, как говорится, все более-менееустаканилось.

— Ну что, ты готов? — совершенно бесцеремоннымобразом перебил Быкова Кирилл.

— Да.

— Чтобы не было как в прошлый раз. Я плачу тебе не затвои эксперименты. И косяков больше не потерплю. Когда все будет готово?

Быков сложил пальцы обеих рук вместе и посмотрел на Настю.Долгим, не предвещающим ничего хорошего взглядом.

— С музой разговор короткий. Так что не думаю, что всяэкзекуция займет больше двух-трех часов. На все остальное… ты самзнаешь. — Быков подмигнул Насте. — Попались, барышня!

— Я жду внизу.

— Ты даже не хочешь посмотреть?

— Ненавижу это зрелище.

— Напрасно, напрасно. — Быков сказал это ужезахлопнувшейся двери.

Настя и сумасшедший дизайнер остались одни. Комната поплылау Насти перед глазами; при этом старинные ширмы оседлали кресло-качалку, яблокиупали в гудящую топку, моментально испеклись там до золотистой корочки — и лопнули.И забрызгали комнату кроваво-красным шипящим соком… Боже мой, почему она до сихпор не в обмороке? Упущение…

— Ну что, попались? — Быков рассмеялся. — А явот решил уехать из города. Подальше от этой твари… От моей женушки. Ухо ухом,а гаитянские вуду не дремлют… Мало ли… Ну, давайте.

— Что?..

— Раздевайтесь.

Настя с ужасом смотрела на Быкова. До нее все еще плоходоходил смысл его слов.

— Я буду делать новый светильник. А модель,естественно, вы. Он так захотел, Кирилл. Он захотел, чтобы вы стояли в специальнойнише и радовали глаз. Ну, не стесняйтесь… Корона с головы не упадет. Максимумдва часа, большего от вас не потребуется. А потом Кирилл отвезет вас в город.Так что ничего страшного, моя дорогая…

…Все трое стояли у темного кухонного окна. Две минуты назадона попрощалась со всеми. Роскошный “Kawasaki Ninja ZX-7RR” навсегда покидалмаленькую конюшню детективного агентства “Валмет”. Вот она подходит ксеребристому “БМВ” и садится на пассажирское сиденье. И “БМВ”, покоренный такойсладкой ношей, тихо трогается с места. Нет, против иномарок у ботинок фабрики“Скороход” нет никаких шансов.

— Никаких шансов, — пробормотал Метелица.

— Никаких, — подтвердил Сойфер.

— А может… рискнуть? — В голосе Арика послышалсясовершенно неуместный щенячий оптимизм.

— Ты сначала прыщи выведи, племянничек! — Додикпохлопал Дергапута по плечу. А потом обратился к Метелице:

— Валик, ты не сказал ей, что по законам жанра всесамые крутые любовники оказываются самыми большими злодеями?..

Метелица задумчиво коснулся пальцами Aloe Margaritifara,неожиданно расцветшего и выбросившего крупные желтоватые цветы. Нет никакихшансов встретить ее снова. Нет никаких шансов заставить ее обратить внимание нанего, Метелицу. Кроме одного… Может быть, со временем, если все получится, онсможет предложить ей нечто оригинальное. Перед чем ни одна женщина не устоит…

— Кстати, о жанрах. Я тут подумываю… Может, закрыть намк чертовой матери детективное агентство? Ну какие мы детективы? А вот кино…

— Кино? — Сойфер повел в сторону Метелицырулевидным носом.

— Экспериментальную кинокомпанию какую-нибудь? Соскромным названием, ничего вычурного… Например, “Я и звезды”, а?..

* * *

…Она так и не привыкла к лесу.

И к старой “бээмвухе”, казавшейся после джипа “Чероки”разбитой колымагой.

Но зато она привыкла к вечно всклокоченным волосам ГеоргияВениаминовича Пацюка и даже научилась звать его Егором.

В отличие от Насти, тихонько смотревшей на медальный профильПацюка, Егор болтал без умолку.

— Когда я увидел ее в галерее, Анну Николаевну… ну, Аннет,я рассказывал тебе… Я вдруг подумал: а ведь у нее были все шансы меняподставить. Взять стакан с моими отпечатками, взять часы… А она простоприходила к этой ненормальной Марине устраиваться на работу… Расписыватьстекло… Но Борода…

Пацюк надолго замолк.

— А вы нашли главного? — спросила Настя.

— А его и искать не нужно было… Он уже сидел у нас.Вернее, досиживал свои положенные семьдесят два часа. Спасский Феликс Олегович.Виноват во всех преступлениях, кроме непосредственно убийства Мицуко.

— Подожди… Я запуталась… — Настя умоляюще посмотрела наПацюка.

— Ну как же, очень просто… Мы вместе учились на юрфаке— я и Борода. Спасский закончил психологический, а до этого еще — Московскийфизико-технический. Петрил в электронике так, что будьте-нате! В общем, там онии спелись, в универсе. Спасский, видишь ли, увлекался еще и разными оккультныминауками. Ездил на какие-то там семинары в Европу по обмену опытом. Тампознакомился с серьезными людьми из серьезных сект. Которые так промывали мозгисвоим членам, что те отписывали организации все до последнего гвоздя. Какой-тоумный парень-электронщик, то ли из сайентологов, то ли из “Секты последнегобога”, порекомендовал ему новейшие разработки в области оболванивания масс…

Не снижая скорости, Пацюк сунул руку в нагрудный карман идостал блестящий плоский кусочек металла величиной с половинку ногтя.

— Передатчик. Он же приемник. Заколачивается в зуб иготов к работе. Постоянно работает у жертвы в башке и внушает разные мысли.Например: отдай, раб божий, все свои богатства своей же организации… Изо дня вдень, изо дня в день, с привлечением профессиональных гипнотизеров. Тут не точто трусы, кожу с себя снимешь и отдашь… Спасский привез один из экземпляров вПитер, и они с Бородой начали разрабатывать план.

— Создания тоталитарной секты?

— Мелко плаваешь. Выкачивания денег из богатого, ноузкого слоя не широких, но народных масс. Непонятно, кому принадлежит авторствоэтой идеи. Но это и не важно. Важно было другое: для того чтобы реализовать ее,им не хватало двух компонентов.

— Зубного врача, — вставила Настя.