Во имя порядка. Кузница судеб - Степан Витальевич Кирнос

всюду натыканы колья и расставлены заграждения, создающие отдельные пристреленные зоны поражения для тяжёлых орудий.

– Достаточно крепко. Это хорошо, – капитан прошёлся по позиции, посматривая на припасы, трогая укрепления и переговариваясь со своим наместником в роте. – Молодцы. Собирайтесь с духом, скоро всё начнётся. Основной удар у нас примет центр, но и вы готовьтесь драться. Вы у нас на фланге, так что будьте готовы сдержать основной удар, когда пехоту впереди рассеют или враг попытается прорваться по бокам. Спасает, что в случае чего вас может поддержать артиллерия.

– Да, господин майор, – поклонился заместитель, застегнув синий камзол и только Алехандро покинул расположение, он отдал приказ. – Сержант, притащи мне хоть одного чародея на позицию! Можешь хоть пепельной девой лобзаться, но ты мне должен его найти!

– Кто это? – спросил вслед уходящего капитана Маттоми у Сигизмунда, который и общался о приёме в подразделение.

– Командир четвёртого дивизиона и нашей отдельной роты прикрытия при артиллерийской бригаде «Мозирия».

Маттоми никогда не жаловал складывающуюся армейскую систему в Компании. Она для него сложна, и весьма избыточна. Он привык к полкам и воинствам внутри, там всё проще и понятнее. Даже выбор, рядом с кем он будет биться был продиктован, что он услышал, как солдаты шушукаются об интересных вещах. Бойцы забористо друг другу рассказывали, что за артиллеристами от самого Королевства Солнечного берега плелся какой-то арп. Охотник понял, что это был Шэх, который после «Трёх рек» прибился к войскам Компании, идущим на север. Охотнику было интересно, что двигает его другом, который оставил покой. Ответом может быть только одно – месть. Сам Шэхкац этого не раскрывал, но Маттоми чувствовал, что в эту бойню его повело возмездье рутьерам и всем отбросам из Королевства, которые учинили резню его народа. Парень подумал, что в этой битве он хочет либо свершить отмщение, либо погибнуть, забрав как можно больше недругов и присоединиться к родичам в своём арпском раю, где полным-полно дичи и можно выкопать золотой корень.

– Хорошо, – прошептал Маттоми. – Интересно, сколько же тут бойцов собралось?

Увидев растянувшиеся порядки, Маттоми непременно впал бы в глубокое восхищение и ропот. Тысячи воинов сосредоточились на укреплениях, редутах и оборонительных сооружениях, наспех возведённых за сутки. Над развёрнутыми порядками развиваются пёстрые знамёна множества воинств, собранных воедино ради великой цели.

На правом крыле, под пурпурным сердцем и шестернями к сражению готовятся тёмные аэтерна и звёздники. Один вид статных всадников на фоне трёх латунно-бронзовых колоссов внушает трепет. Потомки жителей небесного города развернули триаду паровых центурионов, которым отведена миссия сдержать фланговый удар, вместе с тяжёлой кавалерией проклятых сородичей аэтерна. Полторы тысячи воинов техно-отрядов, вооружённые молотами, копьями, пиками и убойными шнепперами33, и всадников сосредоточились на правом фланге, поддерживаемые тысячью наёмников-алебардистов из Арка и пятистами арбалетчиков из Солнечного берега.

На другом фланге устроилась артиллерийская бригада Ост-Эндеральской компании – «Мозирия» в четыре дивизиона тяжёлых орудий, защищённая ротой прикрытия, к которой лоснится справа корпус морской пехоты Арка. Под стягами хищного ястреба и багрового алого льва собралось не менее тысячи солдат, готовых отдать жизни ради страны.

Основную тяжесть грядущей битвы будут нести воины центра, где развиваются знамёна двуглавого орла и хищного зверя Республики. Три тысячи ламетонов Второго эндеральского легиона и две тысячи легионеров Арка при поддержке элиты Велисария в сотню душ и гвардии серафимов в пятьдесят клинков выставлены на самый край обороны, подставлены под основной удар вражеского молота. За ними собиралась тонкая линия лучников и арбалетчиков в полторы тысячи человек, за которой устроили позиции резервы – кавалеристы союзного легиона и артиллеристы, окапавшиеся с требушетами, баллистами и кулевринами. Так же на помощь пришла тысяча лучников-аэтерна, возглавляемые чародеями. Их решение присоединиться к походу Велисария, сейчас сильно вызволяло защитников.

Около десяти тысяч готовы принять сдержать натиск превосходящего врага, оставив в городе две тысячи солдат Бригады прорыва и фогвилльских наёмников, которые решили прикрывать тыл и удерживать столицу новой страны. Впрочем, сам правитель Фогвилля не особо рвался в бой, чему Маттоми самолично убеждается, наблюдая за спором двух особ:

– Я ещё раз говорю тебе, Велисарий – можешь хоть мне сокровища всех килейских богачей обещать, ни один из моих латников, да и я сам не пойдём на бойню! – наотрез отказался сражаться мужчина на коне, защищённый латной сталью.

– Ты поступаешь опрометчиво, – парирует мужчина в белой мускулате, прикрывший ноги светлыми штанами и сапогами, а на пояс прицепил спату. – Твоя пехота пусть стоит в городе, но я прошу тебя и твоих телохранителей принять участию в бою.

– Не ты ли мне говорил, чтоб я шёл, куда хочу!? Так я и иду! К себе в город!

– Врагов слишком много. Разведка сообщает о тридцати тысячах противников, которые через несколько часов будут здесь.

– Столько борьбы ради того, чтобы сейчас положить голову? – фыркнул Теорн. – Нет, Велисарий, я останусь в городе и буду защищать его до последнего! Теперь это моя земля, моя страна и моя власть!

Теорн более ничего не сказал. Он повернул коня и повёл его за городские ворота. Послышался тяжёлый вздох Консула, который Маттоми ясно истрактовал, как дикую усталость. Охотник, отправленный с сообщением, понаблюдав за этой картиной размышлял:

«Что ж, такова их суть. Жадность? Держаться до конца за своё? А может это обычный страх потерять полученное? Как у животного… не знаю, но думается мне, поступок этого дебила может нам стоить в копеечку на поле битвы».

Его мысли лишены идей «за правое дело», «долой знать», ибо он знал, что такова глубокая суть людей. Убери этих, и придут новые такие же, если суть души – темнота, а приятный ей звук – звон монет.

– Проклятый аристократ, – стал причитать Консул. – Пройдут тысячелетия, а они не изменяться, ни на йоту, – глава Союза приметил охотника. – Тебе чего?

– Господин Велисарий, – подошёл Маттоми. – Разведка видела передовые разъезды противника. Судя по всему, лёгкая кавалерия. Разведка.

В подтверждение новости прозвучали трубы, завыли боевые рога, вознося жуткий звук к небесам. Возвещение о появлении штандартов противника стало устрашающим ореолом. Тысячи солдат в один момент поднялись, над лагерем разнеслись говоры, восклики, волнения и звон приказов. Воины стали готовиться к неминуемому сражению, выстраивались отряды, солдаты друг другу рассказывали злые дела и просили прощения друг у друга, священники усилили молитвы и проповеди, а чародеи стали прощупывать море возможностей на возмущения в течениях и потоках, способнее рассказать о скором применении магии.

– Время пришло, – посмотрел вперёд Велисарий, к нему подъехало ещё несколько всадников, один из которых отличался старым покоцаным доспехом хранителя, седой и уставший.

– Ты уверен, что