Забытые дела Шерлока Холмса - Дональд Томас

— Они неверно записали! — Это был крик отчаяния обреченного человека. — Я действительно отправился на охоту с двенадцатым калибром, но когда мы вошли в лес, Хамборо попросил меня поменяться ружьями. Я так и объяснил, когда меня допрашивали в Ардламонте.

Мистер Кован посовещался с инспектором полиции, сидящим позади него. Затем снова повернулся к шерифу:

— Ваша честь, я впервые слышу об обмене оружием. Ничего подобного майор Монсон не говорил ни на допросе свидетелей в Ардламонт-хаусе, ни при аресте. Это обстоятельство не упомянуто также и в письменном заявлении обвиняемого.

— Я думал, что там об этом сказано! Я не составлял заявление, а только подписал его!

Это было душераздирающее зрелище: отъявленный лжец и мошенник, словно пойманная муха, отчаянно бился в паутине доказательств, сплетенной обвинением. Суд еще не закончился, но Монсон своими показаниями изрядно приблизил вынесение смертного приговора.

Мы вышли из зала суда.

— Бедняга сам затягивает петлю у себя на шее, — сказал я мистеру Комри Томсону.

Адвокат вздохнул и посмотрел на моего друга.

— Ваш приезд, мистер Холмс, внушил мне некоторую надежду, — произнес он с мягким шотландским акцентом. — Но боюсь, что вы напрасно совершили это путешествие. Положение очень серьезное.

— Мистер Томсон, я обещал сэру Эдварду Маршаллу Холлу заняться этим делом и не намерен отказываться от своих слов даже после сегодняшнего заседания. Однако мне не хотелось бы встречаться с клиентом, если вы не возражаете. Крайне утомительно выслушивать россказни такого неумелого лжеца, как майор Монсон. Откровенно говоря, мне неприятно даже находиться с ним в одном помещении.

— Значит, вы все же будете его защищать? Вы полагаете, есть хотя бы один шанс из тысячи, что он не виновен?

— Не виновен? Боже милосердный! — Холмс оглянулся, словно желая удостовериться в том, что никого не испугал своим неожиданным возгласом. — Майор Монсон — обманщик и негодяй, это бесспорно. Однако факты лгать не умеют. Опираясь на них, я докажу его невиновность в смерти Хамборо. Если честно, я почти убедился в этом еще до отъезда с Бейкер-стрит.

На щеках Комри Томсона проступил легкий румянец.

— Не уверен, что понял вас, мистер Холмс.

— Вполне возможно, — согласился мой друг. — Тем не менее завтра утром мы с Ватсоном отправляемся на поиски истины в Ардламонт. Благодаря вашей любезности нам составит компанию помощник прокурора Дэвид Стюарт. А еще я был бы крайне признателен вам, мистер Томсон, если бы вы согласились не ходить завтра в свою контору.

Адвокат удивленно посмотрел на него:

— Но меня ждут неотложные дела, мистер Холмс.

— Пусть так, но вы меня крайне обяжете, если будете заниматься ими в другом месте. А сейчас давайте вернемся в наш уютный отель «Аргайл», забудем на время о нашем клиенте и позволим себе выпить по стаканчику-другому превосходного солодового виски с водой из высокогорных источников. Полагаю, что не помешает заодно и пообедать.

III

Следующим утром мы направились к бухте Ардламонт на борту колесного парохода «Герцогиня Монтроуз». Через два часа судно вышло из устья реки Клайд навстречу свежему бризу и повернуло в сторону пролива Кайл-оф-Бьют. Мы стояли на палубе, подставив лица ветру и соленым брызгам, и наблюдали, как медленно приближается окаймленный лесом берег. Сюда было ближе добираться морем, посуху пришлось бы делать объезд через Кеймс. На крохотном пирсе нас встретил Дэвид Стюарт, помощник прокурора из Инверари. Мы уже были наслышаны об этом тихом и учтивом человеке, собравшем убийственные улики против Монсона.

Ардламонт-хаус представлял собой высокий и уютный белый дом недавней постройки. Вокруг на многие мили раскинулись леса и пастбища. В расположенной неподалеку школе также сдавались помещения в охотничий сезон. Мы быстро осмотрели усадьбу. Чехлы для ружей возле кожаных кресел в холле, охотничьи куртки и плащи на вешалках, бильярдная и курительная комнаты — все это не оставляло сомнений относительно рода занятий постояльцев. Однако после разыгравшейся несколько недель назад трагедии в окрестных лесах не прозвучало ни единого выстрела. По закону майор Монсон — даже если он расплатился деньгами покойного Хамборо — все еще считался здешним арендатором.

Затем наша небольшая команда решила повторить маршрут, по которому следовали Сесил Хамборо и его спутники в то роковое утро. От ворот усадьбы до границы прилива мы шли по подъездной аллее и через сто ярдов поравнялись с каменным зданием деревенской школы. Дальше начинался лес, подходивший вплотную к дороге.

— Двое свидетелей видели из окон школы майора Монсона, лейтенанта Хамборо и мистера Скотта, — вполголоса рассказывал Стюарт. — Уходя из дома, они сказали слуге, что собираются пострелять кроликов. Сезон охоты на птиц еще не начался, да и местность для этого занятия не слишком подходящая. У всех троих были ружья, хотя с такого расстояния свидетели не могли разобрать, какие именно. Удалившись на сто ярдов от того места, где мы сейчас стоим, охотники углубились в лес. Дальше все трое двинулись наискосок к дороге. Майор Монсон шел справа, лейтенант Хамборо — в середине, а Скотт — слева. Именно его свидетели видели лучше прочих за неширокой полосой деревьев. Затем приятели разошлись в разные стороны. Люди, наблюдавшие за ними из окон школы, утверждают, что Скотт и Хамборо ушли вперед, а майор Монсон несколько отстал. Если угодно, мы можем пройти по их следам.

Мы с Холмсом двинулись за мистером Стюартом по дикой чаще. Ветви берез, буков, лип и рябин переплетались над нашими головами, заслоняя небо. Белые стены Ардламонт-хауса скрылись из виду. Вероятно, деревья разрослись здесь во время длительной тяжбы из-за наследства и хлопот по продаже имущества. По этой причине прежние хозяева запустили усадьбу. Зато темные тропинки, покрытые густым ковром опавшей листвы, который заглушал звук шагов, стали настоящим раем для охотников. За день до трагедии пошли дожди, однако земля с тех пор успела основательно подсохнуть.

В некоторых местах нам приходилось с большим трудом продираться сквозь подлесок, по брюкам шуршали высокие побеги папоротника, но вскоре мы выбрались из зарослей на более открытый участок. Чаща стала редеть и наконец расступилась. Слева от нас обрывались в море каменистые уступы, и вдоль верхней кромки тянулась канава, стенки которой были обложены булыжниками, не позволяющими земле осыпаться. Мы словно оказались на террасе. В ста ярдах впереди и справа сквозь просветы между стволами виднелась усадьба. Здесь и произошло то, что газеты назвали «трагедией в Ардламонте».

Стюарт направился к противоположному краю поляны. Я заметил на стволах бука, рябины и липы желтые отметины на высоте трех и не менее восьми футов от земли. Наш проводник обернулся к нам:

— Труп лейтенанта Хамборо нашли на этом месте. Эдвард Скотт объяснил Монсону и врачу, что молодой человек упал за канавой, приблизительно в футе от нее, но он перетащил тело немного повыше. Неизвестно, как было на самом деле. Ни один незаинтересованный свидетель этого не видел. Полиция зафиксировала данное местоположение. Лейтенант лежал на спине, голова его находилась в шести футах от рябины и в тринадцати — от бука. Желтые черточки на деревьях обозначают те места, куда попала дробь. До трагической гибели лейтенанта Хамборо на этом участке не охотились две или три недели, так что следы от прежних выстрелов давно заросли корой. Те отметки, которые вы видите, оставил роковой выстрел, лишивший мистера Хамборо жизни.