Блеск и коварство Медичи - Элизабет Лоупас

Она вышла из зала и переговорила с няньками, которые привели дона Антонио в палаццо Веккьо по приказу Бьянки Капелло. Мальчик уже забыл про свои слезы и задорно щебетал о собачках и о том, как он будет делиться с ними своими сладкими пирожными во время прогулки по саду. Кьяра с радостью пошла бы вместе с ними — Виви обожала бегать по саду и проделывать трюки, которым научила ее бабушка, за кусочек пирожного.

«Скоро… очень скоро… Еще два дня, и философский камень будет у нас в руках. Мы обретем свободу, и великий герцог больше не будет отдавать мне приказы. И я не буду подавать носовые платки Бьянке Капелло».

Не говоря ни слова, Кьяра вернулась на свое место и снова взяла в руки стопку носовых платков. Донна Бьянка, с раскрасневшимся лицом, уже сидела в своем кресле. Руан, похожий на тень, молча стоял за спиной у великого герцога. Оба брата, насколько похожие внешне и настолько разные во всем остальном, смотрели друг на друга, словно кроме них в комнате никого не было.

— Ты не можешь признать этого мальчика, Франческо, — повторил кардинал. Он уже успокоился и обрел власть над своим голосом. Мягким, увещевающим тоном он сказал: — Он не твой сын по крови, поэтому это противозаконно. Люди этого не поймут. Ты выставишь себя на посмешище в глазах короля Испании и императора.

— Это лишь временная мера. Я надеюсь, что великая герцогиня подарит мне еще детей, еще сыновей.

Донна Бьянка заерзала в кресле и потянулась за следующим носовым платком.

— Не говори глупостей. Твоя… жена… уже вышла из детородного возраста.

— Ничего подобного, — возразила Бьянка. — Это жестокая ложь, жестокая даже для вас, Фердинандо.

Кардинал не удостоил ее взглядом. Слуги принесли еще вина. Взяв один бокал, он обратился к брату:

— Как кардиналу-мирянину, по канонам церкви, мне разрешено вступать в брак, Франческо. Я могу выбрать себе молодую здоровую жену королевских кровей. Разумеется, это положит конец моим перспективам в Риме.

— Твое положение в Риме имеет слишком большое значение, — сказал великий герцог. Это была ложь, но ему было все равно. Он ненавидел своего брата и никогда бы не дал разрешения на его женитьбу. — Ты очень нужен там.

— Неужели? В таком случае остается Пьетро. Жаль только, что его сына уже нет в живых. Несмотря на свои слабости, Дианора была дочерью испанского гранда, так же как и наша мать. Маленький Козимино мог бы стать подходящим наследником.

— Пьетро отказывается жениться во второй раз. Он погряз в пороке и распутстве при испанском дворе. И постоянно требует от меня денег. Если я буду потакать его просьбам, то пущу на ветер все богатства Тосканы.

Кардинал отхлебнул немного вина. От Кьяры не ускользнул мимолетный взгляд, похожий на выстрел языка змеи, которым он обменялся с Руаном. Он ведь не мог успеть переговорить с ним? Кардинал влетел сюда сразу же с дороги. Или же это волнение было не более, чем тщательно спланированной игрой, в то время как они с Руаном уже начали плести совместный заговор?

Великий герцог ничего не заметил. Сгорбившись, он сидел в своем кресле, погруженный в меланхолию. От горя и отчаяния черная тень, которая всегда окружала его образ, стала немного светлее.

— Я тоже выпью немного вина, — отозвалась донна Бьянка. Она уже усмирила свой гнев, и теперь ее голос звучал мягко и покладисто. Кьяра успела заметить, что этот голос обычно возникал в ответ на определенные жесткие интонации в голосе великого герцога. Потом, как правило, они удалялись в свои покои и закрывали за собой двери.

Слуги наполнили вином кубок для донны Бьянки. Она взяла бокал и немного пригубила.

— Мои надежды родить еще одного ребенка не настолько глупы и беспочвенны, как вы можете подумать, ваше высокопреосвященство, — обратилась она к кардиналу. — Вне всякого сомнения, так будет лучше всего для Медичи и для Тосканы. Если мы с Франко… — тут она осеклась, будто смутилась от того, что назвала великого герцога его домашним именем. — Я хотела сказать, если у нас с великим герцогом родится еще один сын, он будет плодом законного брака, со всеми причитающимися правами.

Великий герцог поднял голову и посмотрел на донну Бьянку. Глаза его сузились.

— Разумеется, — учтиво ответил кардинал. — Я каждый день молю Господа о том, чтобы мой брат передал корону законному наследнику. Может быть, вы, донна Бьянка, рассмотрите возможность предаться религиозной жизни — разумеется, в полном комфорте — и подадите запрос на расторжение вашего брака? С новой женой, скажем, пятнадцати или шестнадцати лет от роду, девой из подходящей королевской семьи, шансы великого герцога зачать наследника значительно увеличатся.

Кьяра ожидала, что донна Бьянка опять взорвется яростными проклятиями. Ее руки и впрямь дрожали, когда она прижала платок к своим глазам. Но она лишь самым покорнейшим голосом сказала:

— Я сделаю все, что прикажет мне Франко. Как он скажет, так и будет.

— О расторжении брака не может быть и речи, — гордо выпрямив спину, заявил великий герцог. Сладострастие и решительность сделали его моложе. — Я не изменю своему решению признать дона Антонио. Тем временем мы с великой герцогиней постараемся подарить Тоскане еще одного наследника. Сударыня, вы можете быть свободны. Я позже присоединюсь к вам в вашей опочивальне.

Отставив в сторону бокал с вином и отложив носовой платок, донна Бьянка встала со своего места. На ее лице не было и следа слез.

— Слушаю, ваша светлость, — с улыбкой произнесла она и скромно опустила глаза, всем своим обликом выражая сладкую покорность.

Она направилась к выходу, и Кьяре не оставалось больше ничего, как проследовать за ней. Оба брата даже не пошевелились. За спиной у великого герцога мрачный, как глубинные недра земли, в своей длинной хламиде ученого стоял магистр Руанно дель Ингильтерра. Неужели он снова обменялся взглядами с кардиналом? Мужчины о чем-то говорили, но Кьяра их уже не слышала.

«Всего лишь два дня! — хотелось ей закричать Руану. — Два дня, и мы будем от всего этого свободны!»

— Пойдем, Кьяра, — резко позвала донна Бьянка. — Что с тобой такое? Чего ты так медленно плетешься? Мне нужна твоя помощь, чтобы приготовиться ко встрече с великим герцогом.

Книжная лавка Джачинто Гарци,

прежде известная как книжная лавка Карло Нерини

1 апреля 1582

Ростиг и Зайден лежали, свернувшись калачиком, на месте, куда падал солнечный свет сквозь открытую дверь в лавку. Бабушка переименовала их на итальянский манер в Руджи и Сету, но для Кьяры они всегда оставались под прежними именами, которые дала им великая герцогиня. Она присела на корточки, чтобы погладить нагретую на солнышке мягкую шерсть Ростига. Морды у обеих собак были совершенно белыми от старости, а Зайден к тому же ослепла, прямо как бабушка. Но бабушка не переставала о них заботиться, самоотверженно защищая их от Чинто, твердившего, что собакам не место в приличной книжной лавке. Все же им повезло, что они до самых преклонных лет оставались вместе.