Повседневная жизнь дворянства пушкинской поры. Приметы и суеверия - Елена Лаврентьева

Уверяют, что подлинное описание сего видения, самим королем Карлом XI сделанное, хранится в Государственном архиве. В первый раз появилась копия с оного в 4-й тетради немецкого сочинения под названием: «Отечественный музей». Вот перевод оного:

«Я, Карл XI, нынешний король шведский, почувствовал сильнейший обыкновенного припадок меланхолии в ночи с 16-го на 17-е декабря 1676 года. Проснувшись в половине 12-го часа, нечаянно взглянул я на окна и поражен был великим светом, который, казалось, происходил из залы сейма. Я дал его заметить г-ну Биелке, бывшему тогда в моей комнате, сказав ему, что я опасаюсь, не загорелось ли в сей части дворца. Он отвечал мне, что это не что иное, как отражение лунного сияния в окнах. Удовольствовавшись сим изъяснением, я оборотился к стене, чтобы несколько успокоиться; но, чувствуя в себе чрезмерное волнение, я опять взглянул на окна, и как свет снова меня беспокоил, то я изъявил новые опасения. Добрый Биелке опять уверял меня, что одна луна производит сие действие. В ту же минуту вошел брат его, тайный советник, чтобы осведомиться о моем здоровье. Я тотчас спросил у него, не заметил ли он необыкновенного света в зале сейма. Помолчав несколько минут, он отвечал мне, что пожара нигде нет, и приписывал свет, поражавший мои взоры, также лунному сиянию. Успокоившись несколько, я внимательно рассматривал окна залы, и мне показалось вдруг, что я вижу там сквозь стекла людей.

Я тотчас встал, отворил окно и, пораженный великим сиянием, сказал: "Господа! конечно, происходит что-нибудь чрезвычайное. Вы, без сомнения, уверены, что тот, кто боится Бога, не должен ничего другого бояться. Итак, я хочу сам пойти узнать причину всего этого". Я приказал тотчас позвать смотрителя замка с ключами. Как скоро он явился, я взошел в тайный переход, находящийся над моею комнатою, по правую сторону спальни Густава Вазы. Когда я приказал смотрителю отворить дверь, то он просил меня его от этого уволить. Тогда я поручил сие Биелке, но он стал просить меня о том же. Я обратился к тайному советнику Оксенштирну который пришел к нам; однако ж и он отвечал мне: "Государь! я клялся жертвовать имуществом и жизнью своею службы Вашего Величества, но не давал клятвы на подобный случай". Я и сам не мог в эту минуту преодолеть некоторого страха, но, ободрившись, взял ключи, отворил дверь и увидел, что стены и самый пол этой комнаты были обиты черным. Внезапный ужас овладел всеми нами. Однако я пошел к зале сейма. Я приказывал смотрителю отворить туда дверь, но он опять заклинал меня пощадить его. Прочие оказали таковой же страх и такое же нехотение. Итак, я сам отворил дверь и в сию залу; но едва вошел в нее, как с поспешностью возвратился назад и сказал сопровождавшим меня: "Господа! хотите ли идти за мною? Мы увидим, что здесь происходит, и, может быть, Господь хочет явить нам здесь откровение". Они отвечали мне с трепетом: "Государь! мы следуем за вами!"

Первый предмет, поразивший мои взоры, был большой стол, вокруг которого сидели 16 человек важного вида. Большие книги лежали открытые перед ними, почетное место занимал юноша 16 или 18 лет, имевший на голове своей корону, а в руке скипетр. По правую его сторону сидел человек лет сорока, большого роста и прекрасного лица, означавшего правоту. По левую — находился 70-летний старец. Я заметил, что молодой король несколько раз покачал головою, и тотчас все присутствующие ударили сильно по своим книгам. Тогда взоры мои обратились на множество плах, расставленных вокруг стола: палачи, с подобранными рукавами, рубили головы одну за другою, и потоки крови проливались. Свидетельствую Богом, что я был в чрезвычайном ужасе. Я посмотрел на свои туфли, чтобы увидеть, не в крови ли они, и, к удовольствию, сего не заметил. Несчастные жертвы были по большей части молодые дворяне. Обратив потом взоры свои на один край залы, я увидел полуопрокинутый трон и подле него человека, который, казалось, был регентом королевства; ему было около 40 лет.

Трепеща от ужаса, я пошел к дверям и воскликнул: "Какой глас Божий услышу я? Когда всё это случится?" Мне ничего не ответствовали; но молодой король вторично покачал головою, и опять все советники сильно ударили по своим книгам. Я вскричал громче: "Поведай мне, о Боже! когда сие совершится, и открой мне, что тогда должно мне делать?" Молодой король стал говорить и сказал мне: "Видимое тобою случится не в твое время, но в царствование 6-го короля после тебя; он будет одинаких лет и одного вида со мною; сидящий подле меня показывает тебе, что такого вида будет опекун его. В последние годы управления опекуна сего будет угрожаем трон падением от некоторых из молодых дворян; но он будет уметь так восстановить и утвердить его, что он соделается более, нежели когда-либо, непоколебимым; и тогда займет его король, величайший из всех, коих Швеция имела и иметь будет. Он составит счастие шведского народа и достигнет глубокой старости. Он уплатит все государственные долги и оставит богатую казну; но прежде, нежели совершить сии великие дела, он встретит препятствия, и ты должен своими советами помочь ему преодолеть их". Когда он оканчивал слова сии, то всё исчезло, и мы увидели себя одних, со свечами в руках.

Проходя комнаты Густава Вазы, заметили мы, что черные обои были сняты, и всё приведено было в прежний порядок. Вошед в свою комнату, я начал тотчас писать в виде письма, и сколько мог лучше, требуемые от меня советы. Всё рассказанное мною есть истина: я утверждаю сие клятвою».

Подписано: Карл XI, нынешний король шведский.

Говорят, что вышеупомянутые советы хранятся за королевскою печатью, которую каждый новый король снимает и, прочитав сие таинственное письмо, опять запечатывает оное.

В пробном листке Минденских ведомостей на 1820 год помещено следующее достопримечательное пророчество, заимствованное из записок г-на Галльйона (Mémoires de Mr. de Haillon), изданных в XVI столетии.

«Знаменитый чернокнижник, Лукка Гаурико, родом из Флоренции, призван был во Францию королевою Катериною Медицис. Слух о глубоких сведениях Гаурико в заклинании духов и в других таинствах природы заставил думать сию государыню, что он может предсказать ей будущую судьбу Франции и царственных ее владетелей.

Многих стоило трудов побудить Гаурико к сему путешествию; однако королева не щадила ничего, чтобы только удовлетворить своему любопытству. Наконец чернокнижник был уже в Париже; но прибытие его в сию столицу сохранялось в тайне, и одной только королеве и некоторым из ее приближенных известно было его жилище. Гаурико долго старался отклонить королеву от ее намерения — долго представлял ей опасность, сопряженную с заклинанием духов; но всё было тщетно. Желание ее читать в книге Судеб превозмогало страх. Заклинание назначено было в Луврском дворце.

Когда пробило полночь и городской шум начал утихать, то королева, сопровождаемая одною только пожилою статс-дамою и старшим из своих камергеров, тихо пробралась в отдаленную рыцарскую залу. Камергер и дама долженствовали остаться в ближней комнате, и неустрашимая королева вступила одна в волшебные круги, начертанные чернокнижником. Сей последний снова просил ее отложить свое намерение или по крайней мере еще раз испытать себя, имеет ли она довольно мужества, чтобы снести приближение бестелесных существ. Королева была неумолима и понуждала чернокнижника немедленно приступить к делу. Она уже давно имела непреодолимое желание видеть постепенный ряд своих преемников и в особенности узнать, как ее потомство будет распространяться и царствовать во Франции. Гаурико объявил ей, что, согласно с сим желанием, увидит она каждого из последующих королей в особенности; что все они сидеть будут на троне и в полном блеске своего величия; также, что продолжительность их появления означать будет продолжительность их царствования; тихое исчезание с престола — их кончину, а падение с оного — насильственную смерть.