Пока смерть не разлучит нас - Кэролайн Грэм

— Я узнал ваш «ровер», инспектор, — сказал он. — Не хотел вторгаться к Дженнингсам или приходить в церковь. Особенно при брате Алана. Я подумал, что это может выглядеть довольно двусмысленно.

— Не сомневаюсь, — кивнул Барнаби. — Учитывая ваше прошлое.

— Я пытаюсь выяснить, что происходит с Сарой. Я слышал, что ее арестовали, и пошел в участок. Но мне не позволили с ней увидеться.

— Я бы на вашем месте не беспокоился, мистер Паттерсон.

— Но я ей нужен, чтобы помочь разобраться с этой глупой ошибкой.

— Боюсь, никакой ошибки нет. — Барнаби повторил сказанное недавно Кабби и миссис Молфри, и с тем же результатом. Паттерсон был совершенно раздавлен.

— Это не может быть правдой. Сара?

— Вместе с любовником, — ввернул сержант Трой. Все еще раздраженный тем, что Симону снова запугивают, он был полон решимости выместить на ком-нибудь свою досаду. — Догадываюсь, что потому-то она вдруг и стала с вами дружить. Чтобы отвлечь внимание.

— Ерунда.

— Пока мы его не поймали, но непременно поймаем. — И Трой с улыбкой нанес последний, смертельный удар: — У них был очень страстный роман, знаете ли.

Паттерсон отвернулся и пошел к дороге, которая, по счастью, оказалась пустой. Спотыкаясь, нетвердой походкой, он побрел по травянистой обочине в сторону своего дома.

Мы все под богом ходим. Когда Барнаби слушал, как во время допросов или позже, на скамье подсудимых, преступники причитали и жаловались, будто им никогда не везло, он не слишком сочувствовал.

Хотя ему самому повезло: любящие родители, крепкий счастливый брак, умный здоровый ребенок. Он был не из тех, кто совершает возлияния богам или возносит благодарственные молитвы. Подобно большинству благополучных людей, принимал все как должное.

Но теперь, приближаясь к финальной сцене того, что в первой же книге из многих других, посвященных этому делу, будет названо «Поворот и контрповорот: тайная жизнь Алана и Симоны Холлингсворт», главный инспектор остро ощутил ту роль, которую в расследовании сыграли богини судьбы.

Конечно, Парки неизменно прядут свою пряжу. И вы очень скоро понимаете, благоволят они к вам или нет. Например, если бы кому-то не пришло в голову (а Барнаби ни на миг не поверил, будто эта светлая мысль осенила сержанта Троя) навести справки в жилищном бюро колледжа, квартира на Флавелл-стрит, скорее всего, никогда не была бы обнаружена.

И если бы Иден Ло смотрела в другую сторону в те самые секунды, что понадобились Алану Холлингсворту, чтобы поставить чашку с кофе и уйти, ниточка не потянулась бы к Хитроу.

И вот теперь самая важная нить из всех сплеталась где-то в небесном просторе. Поначалу это выглядело пустяком. Просто еще одно свидетельство. Женский голос в телефонной трубке наутро после похорон. Подлинный, классический кокни.

Барнаби подошел к параллельному аппарату и вслушался.

В то время он не мог сказать, почему именно этот звонок из всех остальных пришелся так кстати, словно именно этого он и ждал. Только через пару часов, на месте, он понял: это была путеводная нить.

Позвонившую звали Куинни Лэмберт, и жила она в Лондоне, на полуострове Айл-оф-Догз. Женщину с фотографии в таблоиде «Сан» свидетельница приметила в квартире напротив. Хотя та и не выходила из дому, миссис Лэмберт пару раз видела ее мельком. Один раз — когда незнакомка открывала дверь почтальону, другой — когда поливала цветы в ящиках на балконе.

Голос у миссис Лэмберт был старческий, и Барнаби предположил, что ее жизнь по большей части ограничена стенами квартиры. Вероятно, немалую часть времени она тратила, зорко приглядывая за соседями. Подобных старушек считали назойливыми особами, любящими совать свой нос в чужие дела, однако для полиции это был просто дар божий.

Хотя, как и все остальные, оба детектива знали, что вокруг причалов и доков Кэнэри-Уорфа разворачивается грандиозное строительство, его масштабы и великолепие их ошеломили. Величественные башни из стекла и стали, окруженные грудами щебня, сверкали в солнечных лучах. Вокруг с ревом и грохотом ползали землеройные машины, поднимая огромные тучи пыли. Новые роскошные здания, апартаменты в которых стоили сотни тысяч фунтов, выросли всего в нескольких ярдах от старых малоэтажных муниципальных зданий постройки тридцатых годов, этой обреченной на слом и заколоченной обители бедноты, отправленной в нокдаун наглыми, элитными деньгами.

Выехав из Блэкуоллского туннеля, Трой восхищенно присвистнул, и даже Барнаби был захвачен помпезным великолепием развернувшейся перед ними панорамы.

Поскольку была почти половина первого, они остановились «У Джорджа», на Вестферри-роуд, ради пинты йоркширского горького пива и нескольких превосходных сэндвичей. Пока сержант Трой развлекался метанием дротиков, Барнаби молча сидел и думал.

Отношения между ними накалялись и уже достигли точки кипения. Трой все еще злился на то, что его страстная забота о благополучии Симоны была грубо истолкована как желание перепихнуться. Кипел он также из-за последовавшей нотации о нежелательности личных отношений любого рода с фигурантами расследуемого дела.

Он понимал, что это значит. Еще как понимал. Это означало, что шеф ему не доверяет, сомневается в его способности держать рот на замке. Небось, думает, что он, Трой, легкомысленный тупица, которого любая хорошенькая куколка способна обвести вокруг своего мизинца. Спросить что вздумается и тут же получить ответ. Что это, как не чертово оскорбление?

— Значит, вы в форме, сержант?

— Да, сэр. — Трой попал в яблочко, допил свою пинту и надел черную кожаную куртку.

Квартира миссис Лэмберт располагалась в небольшом строении, принадлежавшем к жилому комплексу Пибоди-билдингз, сразу за Фермопильскими садами, — двухэтажном здании, опоясанном по кругу балконами, где местами сушилось на веревках белье. Большинство окон первого этажа здесь были забраны прутьями либо коваными решетками. Один-два человека выкупили свое жилье и привнесли в него ноту своеобразия, выкрасив кирпичную кладку в синий и оранжевый цвета и заменив двери и окна. Но в основном здешние постройки оставались однообразно серыми, неряшливыми и нуждались в капитальном ремонте.

— Не останавливайся тут. — Барнаби вспомнил, как имел неосторожность припарковаться возле многоквартирного дома, собираясь произвести арест на восьмом этаже. Его всего-то и не было десять минут, но, когда он вышел, из машины исчезли все съемные части, включая сиденья. — Вон там сойдет.

Трой аккуратно притормозил перед коротким рядом небольших, с узкими фасадами магазинчиков и вышел из машины. Старший инспектор последовал за ним, прихватив свой мобильник. Они прошагали через открытый колодец внутреннего двора, мимо вонючих коммунальных мусорных баков, выше их роста.

Взбираясь по металлической лестнице, Барнаби дивился странному порыву, заставившему его покинуть собственные владения ради выяснения того, что местный полицейский узнал бы в кратчайшие сроки.