Срок для Бешеного - Виктор Доценко

— Семен Алексеевич?.. Здравствуйте! Колита беспокоит… Да нет, ничего не случилось… Да… Нет, я об Антоне беспокоюсь, о Родине… — Она старательно говорила ровным, спокойным голосом. — Не случилось ли чего? Бывало, раза два в месяц заглядывал, а тут с год носа не кажет…

— Погорел твой приятель, Варвара! — усмехнулся заместитель начальника Управления.

— Как погорел?

— За браконьерство… Схлопотал себе три года отдыха: в колонии он сейчас… Буйным оказался: лесничего ранил в руку… Вот такие пироги… Есть еще что?

— В общем, нет… хотя… — Варя сделала паузу, словно что-то вспоминая, — …месяца три-четыре назад, кажется, ориентировку получила: о побеге трех опасных преступников…

— С зоны что ли?

— Да-да… хочу узнать: нашли кого-нибудь?

— Для чего тебе? — удивился тот.

— Да так… смотрела журнал и наткнулась, вот и решила спросить, — нашлась Варя.

— Нашли… одного: разбился насмерть.

— Кто? — перебила она.

— Сейчас, взгляну… Вот, Данилин Константин Иванович, по кличке Тихоня — разбился насмерть при прыжке с вагона… О двух других сведений нет. У тебя все? А то мне еще со вторым участком связаться нужно.

— Спасибо, все… До свидания!

— Давай звони, если что… Варя отключилась и задумалась. Что дал ей этот разговор? Ничего… Как ничего?.. Карта!.. Теперь-то понятно, почему ей знакома эта манера рисовать! Эту карту рисовал Антон? Точно такие же условные знаки рисовал он на земле Егору, объясняя как-то, где находится его зимовье… Варя имела хорошую зрительную память и потому, увидев карту, сразу решила, что ей знакома эта манера… Особенно врезались в память две пересекающиеся стрелки в углу рисунка: такси обозначал стороны света… Теперь все сошлось, встало на свои места. Карта, нарисованная Антоном, находится у Савелия! А это значит, что Савелий и есть тот самый «опасный преступник, по кличке Бешеный». И все же Варя отказывалась верить очевидному! Не может Савелий быть преступником! Не может! Но что-то же он совершил? Не могли же его за здорово живешь взять и посадить, да еще опасным назвать?! И все-таки нет, не верится! Вон сколько пишут о безвинно пострадавших!.. Правда, время другое… Она тяжело вздохнула: время-то другое, это верно, да люди-то судят те же самые, что и ранее…

Савелий скользил медленно. Вокруг было столько поваленных деревьев, что нужно было все время быть начеку, чтобы не сломать лыжи.

Снег был пушистым, и даже широкие таежные лыжи глубоко проваливались. В этот день Савелию удалось подстрелить зайца, который выскочил прямо на него, и ему ничего не оставалось, как только спустить курок… Надо сказать, что перед этим он не сумел воспользоваться охотничьим счастьем: недалеко от землянки у него из-под лыж взметнулся огромный глухарь, но Савелий не успел даже выхватить из-за спины карабин. Посетовав на свою нерасторопность, он стал держать оружие наготове пне упустил случая, когда наткнулся на ушастого…

Конечно, не только карабин за спиной сделал его не таким расторопным: его мысли в этот момент были далеки от охоты — они возвращали и возвращали Савелия к дому, который он покинул. Возвращали к той, что стала ему самым близким человеком. Тщетно он пытался убедить себя, что время — самый хороший лекарь, однако прошло около недели, а покой все не приходил. Что же это такое? Казалось, получил все, что хотел, к чему стремился: вот он один, никого нет, никто не лезет в душу, а душа продолжает метаться, нет ей покоя! Верно говорится, что единственно, от кого невозможно уйти, так это от себя…

Что же делать? Может, его отвлечет главный тайник, о котором говорил Федор? На карте он помечен тремя точками… А что? Возьмет и отправится прямо сейчас? Будучи человеком решительным, импульсивным, Савелий, что-то решив, уже де колебался, а действовал. Вытащив карту, он прикинул, что до главного тайника километров шестьдесят… Проверил свои запасы: соль, спички, тушенка, котелок и буханка хлеба. Вместе с убитым зайцем хватит надолго… Решено!

Савелий вдруг с горечью подумал, что, имея он все это тогда, когда был с Федором, тот мог остаться жив!.. Как часто получается, что от малого, от ерунды зависит большое, в данном случае — жизнь! Человеческая жизнь!.. Будь у них в то время вода с едой, не ошибись он с поворотом у каменистой поляны, и Федор бы остался жить!.. Чуть сверни Варя в сторону от того места, где Савелий свалился с злополучного дерева, и его тоже не было бы в живых… И не похоронил бы никто: звери бы сожрали или разложился и сгнил… во цвете лет!.. Савелий передернул плечами: жутко, но правда — правда Жизни и Смерти…

Варя сидела в горнице и пыталась читать при свете керосиновой лампы. Дизельный движок заглох, и все попытки исправить его пока не увенчались успехом.

Днем она разговаривала с Большой землей. Эта связь также стала внеочередной, и Варя долго на решалась на этот звонок. А заставило ее звонить следующее: Варя отправилась навестить вновь образованную станцию по разведению соболей и заглянула на самый дальний участок, на котором не была почти полгода — руки не доходили, да и ничего интересного и важного для работы там не было. Назад она отправилась другим маршрутом: ей очень захотелось взглянуть на свою «игрушку».

Это было еще при жизни Егора: знакомя со своим участком, он привез ее на каменистую поляну. Там решили сделать привал и присели на огромную глыбу. Яркое солнце клонилось к закату, и его лучи поблескивали, отражаясь а кварцевых прожилках камней.

Посмотри, Егорушка? — воскликнула вдруг Варя, кивнув на огромный валун, и совсем по-детски захлопала в ладоши. — Не правда ли, напоминает плюшевого зайчика?.. У меня в детстве такая игрушка была, и тоже с оторванным ухом…

Егор прищурил один глаз, затем обнял ее за плечи и сказал:

— Вот и здесь, в тайге, будет теперь у тебя своя игрушка… — и чуть грустно добавил: — Игрушка из твоего детства…

Варя еще издали увидела «игрушку своего детства», но ее внимание неожиданно отвлекло совершенно другое… За годы, проведенные в тайге, зрительная память, настолько сильно развилась, что Варя мгновенно отмечала любые изменения в знакомом ей месте.

Вот и сейчас: около развесистой сосны появился какой-то странный снежный бугор, которого раньше здесь не было. Мелькнула мысль: не соорудил ли там свою берлогу хозяин тайги? Нужно проверить. Приготовив карабин. Варя осторожно, стараясь не производить лишнего шума, подошла ближе и… растерянно опустила оружие. Рядом с бугром, на сосне, было написано, что в этом месте похоронен Федор Угрюмев…

— Задумайся у его могилы: он был неплохим человеком… 16 июля 1987 года, — грустно прочитала Варя и снова повторила: — 16 июля…

Вот почему Савелий остался один? Значит, с Угрюмовым тоже что-то случилось… 16 июля! Она нашла его 3 августа…

— Девятнадцать дней? Без пищи!.. Без оружия!.. Савушка, милый, как же ты все это выдержал?! — вырвалось у нее, и она опустилась на камень. — Девятнадцать дней! Немудрено было в таком состоянии свалиться с дерева! Как только вообще сил хватило взобраться на него? Родненький!