Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Эдгар По - Андрей Танасейчук

Эдгар По - Андрей Танасейчук

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 100 101 102 103 104 105 106 107 108 ... 144
Перейти на страницу:

В мае удалось перевести из Филадельфии «дорогую Muddy». Семья увеличилась, и пришлось снять дополнительную комнату — в том же пансионе на Гринвич-стрит. Чтобы свести концы с концами, По взялся за журналистскую работу для небольшого еженедельника из города Колумбия, Пенсильвания, — подрядился еженедельно поставлять «письма» из Нью-Йорка с повествованием о здешнем житье-бытье: провинциальному обывателю было интересно, что творится в Городе грехов[290].

В поисках денег сотрудничал он и в других изданиях, сочиняя статьи и литературные обзоры для «Public Leader», «Dollar Newspaper», «Evening Mirror», «Godey’s Lady’s Book» и иных. Несколько текстов пристроил в «Журнал Грэма», а один рассказ-гротеск («Литературная жизнь Каквас Тама, эсквайра») — даже в старый добрый «Сауферн литерари мессенджер». Тот давно уже не процветал. С уходом По и со смертью Т. Уайта (в 1843 году) звезда его быстро закатилась.

Тем временем разгоралось лето — жаркое, душное, тяжелое — в уже тогда грязном, пыльном и скученном городе. По — отчасти из-за вечной нехватки денег, отчасти по давней привычке — передвигался по городу пешком. И вот однажды забрел (во всяком случае, таково предание) в верхнюю часть Манхэттена — тогда еще пригород Нью-Йорка, и в районе между современными Бродвеем, Амстердам-авеню и 84-й улицей обнаружил прелестную уединенную ферму, в которой обитало семейство Бреннанов. Жили они выращиванием овощей, фруктов и цветов, их продажей в Нью-Йорке. А поскольку уже в то время многие ньюйоркцы старались на лето покинуть раскаленный город, сдавали и комнаты. Дом у них был большой и просторный. По, прекрасно понимая, как тяжело будет больной Вирджинии в летнем городе, уговорил фермеров сдать часть дома на лето. Тогда же они и переехали.

Естественно, усадьба Бреннанов не сохранилась. Бурно развивавшийся и постоянно расширявший свои пределы мегаполис довольно быстро поглотил и ее — как сотни других окрестных ферм. Но существует описание дома и участка перед ним, которое дает представление о том месте, где По и его семья провели один из наиболее спокойных периодов своей жизни.

«Довольно большой дом был построен в весьма распространенном когда-то колониальном стиле. Сбоку к нему примыкала более низкая постройка. Над домом и пристройкой торчали две невысокие, сложенные из кирпича печные трубы… Ведущая от калитки дорожка бежала мимо наполняемого каким-то ручейком маленького пруда, на берегу которого часто останавливали свои фургоны возчики, чтобы немного освежиться и отдохнуть. Дом и надворные постройки лежали в глубокой тени вековых деревьев, а над крышей поднималась одинокая плакучая ива…

Комната миссис Клемм находилась на первом этаже. По и Вирджиния поселились в мансарде; под ней находился кабинет По с большим камином, украшенным резной облицовкой; одна дверь выходила в коридор, другая на Блумингдейлскую дорогу»[291].

Эдгару По там очень понравилось, он называл это место «райским уголком», хотя, по словам одного из современников, тамошние места представляли собой «каменистую пустошь, поросшую кустарником и чертополохом, с редкими, одиноко стоящими фермерскими домами»[292]. А. X. Квин полагал, что на единственное стихотворение, написанное в 1844 году в Нью-Йорке — «Страна сновидений», Э. По вдохновили как раз ландшафты этого уголка на берегу Гудзона[293].

По озерам, что простерты
В бесконечность гладью мертвой,
Где поникшие застыли
В сонном хладе сонмы лилий,
По реке, струящей вдаль
Вечный ропот и печаль…[294]

Что ж, во всяком случае, поэтический пейзаж не вступает в противоречие со свидетельством современника.

Но По здесь было хорошо, покойно. И косвенно это подтверждает тот факт, что миссис Бреннан, хозяйка фермы, была воинствующей абстиненткой. Следовательно, поэт, живя на ферме, избегал спиртного.

Здесь, в «кабинете с большим камином», был закончен знаменитый «Ворон». Кстати, у Г. Аллена имеется и описание кабинета:

«До По ее [комнату] занимал другой постоялец Бреннанов, француз, служивший в армии Наполеона и отправившийся в изгнание после падения Первой империи. Стены были обтянуты тяжелыми драпировками в стиле ампир и увешаны французскими гравюрами с изображением батальных сцен; немного громоздкая, обитая маркизетом мебель, книжный шкаф, прямоугольный письменный стол, стенные часы. Из двух небольших окон с квадратными переплетами и старинными толстыми стеклами открывался вид через Гудзон на Нью-Джерси. На прибитой над дверью полке стоял бюст беломраморной Паллады»[295].

Отсюда биограф делает вывод, что строки «Ворона» «запечатлели некоторые предметы обстановки этой комнаты». Что ж, может быть, он и прав, но кто поручится, что обстановка была именно такова? Ведь Аллен не имел возможности увидеть ее воочию. Однако, вне зависимости от этого, судя по всему, именно в этом кабинете происходила окончательная отделка стихотворения. На «Блумингдейлскую дорогу» поэт явился уже с готовым вчерне «Вороном».

Нет необходимости анализировать и подробно рассказывать о стихотворении, прославившем поэта в веках. За автора настоящих строк это давно сделали другие. Да и сам создатель «Ворона» подробно, шаг за шагом, раскрыл в «Философии творчества»[296] «механику» рождения стихотворения, рассказал, как он двигался от замысла к воплощению, как продумывал и выстраивал художественную идеологию сюжета, создавал атмосферу произведения, выверял его ритм, интонацию и эффекты.

Правда, среди исследователей бытует почти единодушное мнение: «Ворона» По писал по-другому, совсем не так, как изложил в своей статье. Это было ясно уже многим современникам, понятно и потомкам. Вот что Ю. В. Ковалев писал по этому поводу:

«Одни восприняли статью как розыгрыш (hoax), другие увидели в ней попытку создать идеальную схему творческого процесса, третьим казалось, что „Философию творчества“ следует рассматривать как литературное произведение „на тему“, в котором все придумано».

И приводит в пример T. С. Элиота, выдающегося английского поэта XX века, который «писал, что, анализируя собственную поэму, По либо разыгрывал читателя, либо обманывал сам себя, изображая процесс написания поэмы именно так, как ему хотелось бы, чтобы она писалась».

1 ... 100 101 102 103 104 105 106 107 108 ... 144
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?