Королевская кровь - Рона Шерон

Издав сдавленный крик, девушка забилась в его руках, как пламя костра на ветру, сжимая его пальцы своим лоном, увлажняя их и содрогаясь в конвульсиях. Экстаз продолжался бесконечно. Майкл пришел в неописуемый восторг. Венценосная недотрога испытала в его руках невиданное наслаждение.

Судорожно всхлипнув в последний раз, Рене обмякла. Казалось, последние силы оставили девушку. Майкл поднял ее на руки, перенес на огромную кровать и уложил на прохладные простыни и пышные атласные подушки.

Сам он был мокрым от пота, нижнее белье можно было выжимать, сердце яростно билось, а мужское достоинство напряглось до пределов возможного. Юноша с любовью и нежностью всматривался в ее спокойное и безмятежное лицо, любуясь прекрасным телом. Рене походила на маленькую богиню, совершенное творение природы, созданное для того, чтобы доставлять мужчинам удовольствие.

— Вы впервые достигли пика страсти, и я помог вам в этом.

Ресницы девушки затрепетали, и она широко распахнула глаза.

На щеках у нее выступил жаркий румянец. Она коротко кивнула, признавая его правоту.

— Вы получили лишь первое впечатление о том, что будет дальше. — Улыбнувшись, он поспешно принялся раздеваться. Приталенный жилет, камзол черного бархата, расшитый золотой нитью, и камлотовая сорочка полетели на пол. Рене не сводила с него глаз, скользя по его телу внимательным и оценивающим взором, и это доставляло ему нескрываемое удовольствие. Он взялся за шнурок на талии, готовясь развязать пояс своих панталон. — Только представьте: до сих пор мы плыли, держась берега. А теперь отправимся на глубину. И вот там можно встретить морское чудовище.

В глазах у Рене вдруг ожил страх. Она резко выпрямилась и села на постели.

— Какое чудовище? Кровожадное?

Майкл в душе проклял себя за тупость. Дурацкая похотливая метафора завела его слишком далеко.

— Успокойтесь. Я выразился иносказательно. Это была неудачная шутка, предназначенная для вас, чтобы вы вернули ее, приправив пикантными подробностями. — Предвкушая, как войдет в ее роскошное тело и растворится в нем, он стянул с себя панталоны и короткие штаны под ними.

— Вы очень красивы, — медленно проговорила девушка.

«Золотоволосый жеребец», — прозвучал у него в ушах чей–то шепот, раздавшийся из ниоткуда, но он знал, что голос принадлежал Рене.

— Что вы сказали? — Он коротко рассмеялся, заметив, что она не сводит глаз с его вздыбленного мужского достоинства. А оно, словно чувствуя на себе восторженный взгляд принцессы, еще больше увеличилось в размерах.

— Я… — Девушка залилась краской и подняла голову. — Я сказала, что вы очень красивы.

— Я имел в виду кое–что другое.

— Что именно?

«Пожалейте меня». Майкл так сильно жаждал услышать от нее признание в любви, что ум юноши услужливо подсовывал ему воображаемые фразы, как медяки, что щедрая рука бросает в кружку для сбора пожертвований.

Улыбаясь, Рене откинулась на подушки.

— Вы ждете особого приглашения?

Он застенчиво улыбнулся в ответ.

— Может быть.

— Пока будете ждать, у вас может вырасти седая борода. — Девушка потянулась за простыней и одеялом, чтобы прикрыть свою восхитительную наготу.

Майкл прыгнул на постель и успел схватить ее за руки прежде, чем она исчезла под покрывалом. Усевшись на нее верхом, он завел запястья Рене за голову и прижал их к кровати, а потом наклонился над ней, чтобы поцеловать.

— Вы — озорная и коварная ведьма, — пробормотал юноша, касаясь ее сладких губ. — Вы готовы сделать из меня пирата.

— Пирата? — Она соблазнительно выгнулась, провела своими потрясающими сосками по его груди, и ее язычок скользнул по его губам.

Майкл застонал, с болезненной остротой ощущая пылающее средоточие ее плоти у себя между ног. Его разгоряченный член упирался в снежно–белую мягкость ее живота, с нетерпением ожидая возможности погрузиться в ее жаркие, влажные, благоуханные глубины. Он готов был взять ее даже без полагающихся в таких случаях нежностей или хотя бы словесного приглашения. К счастью, Майкл знал несколько хитрых приемов, с помощью которых он мог добиться желаемого.

— Да–да, пирата, который занимается грабежом, разбоем и мародерством. И вы хотите, чтобы я стал им? — Перехватив ее запястья одной рукой и продолжая удерживать их над головой девушки, он улыбнулся и сомкнул губы вокруг одного из ее напряженных сосков.

Рене негромко вскрикнула от удовольствия и начала метаться под ним, а Майкл продолжал ласкать кончики ее грудей круговыми движениями губ. Он рассмеялся, когда Рене попыталась сбросить его с себя и в наказание принялся яростно целовать ее соски. Он ласкал ее полные великолепные груди и не мог насытиться, а она отреагировала на его уловки слабым стоном и выгнулась под ним дугой, подставляя его жадным и умелым губам прочие части своего роскошного тела.

Майклу хотелось, чтобы она трепетала и сгорала от желания, то есть испытывала все те восхитительные чувства, от которых сейчас страдал он сам. Он отпустил запястья Рене и скользнул ниже, не обращая внимания на ее протестующие стоны, на ее пальцы, которые она запустила ему в волосы, и осторожно раздвинул девушке колени. При виде ее жаркого лона, от которого исходил волнующий запах, у Майкла закружилась голова, и он едва не утратил последние остатки самообладания. Он провел руками по грациозному изгибу ее лодыжек и сомкнул пальцы у нее на щиколотках, изумляясь тому, какие они стройные и изящные. Осторожным движением согнув девушке ноги в коленях, он жадно втянул ее запах расширившимися ноздрями.

— Майкл, вы — испорченный, развратный и безнравственный сумасшедший! — Рене высвободила ноги и попыталась скрыть от его взора потаенные уголки своего тела, стиснув ему шею пышными бедрами.

Чувствуя, как гулко стучит в груди сердце, опьяненный ее головокружительным цветочным запахом, он поступил так, как поступил бы на его месте любой более–менее опытный мужчина — он приник губами к розовым лепесткам ее лона и лизнул их. Ее испуганный вскрик едва достиг его слуха сквозь густой туман ароматов и вкусовых ощущений, завладевших органами чувств юноши. Он погиб, растворился без остатка в волнующей прелести ее лона, глотая нектар ее наслаждения, чего никогда не позволял себе ни с одной женщиной в своей жизни. Майкл ощущал себя богом, пробуя на вкус ее сокровенные тайны. Ему отчаянно захотелось навсегда остаться здесь, в этой сокровищнице, подчинить ее себе, возвести вокруг несокрушимые стены и завладеть ею на законном основании.

Ее пальцы, лежавшие у него на волосах, разжались, и тело девушки постепенно обмякло и расслабилось, отвечая на ласкающие движения его языка. Рене задвигалась в чувственном ритме; наконец–то, ее никогда не знающий покоя ум отключился, и она сосредоточилась лишь на том, чтобы поскорее достичь кульминации сверкающего и искрящегося наслаждения, первый урок которого она получила в его руках всего несколько минут назад. И он дал ей все это, очарованный и покоренный ее свободолюбивой и живой натурой, ее остроумием и ее восхитительным телом, вдохновляющим его на подвиги, на поиски совершенства в искусстве любви. Юноша стал для нее якорем в урагане чувств, вознося ее на вершину блаженства.