Оперативная деятельность и вопросы конспирации в работе спецслужб Т. 3 - Анатолий Евгеньевич Ивахин

Расхождение в суммах денег, получаемых и затрачиваемых кем-либо, могут стать причиной подозрений и расследования источника получения дополнительных доходов. В разведке такое поведение называется «неконспиративностью».

Если кто-либо из арестованных отпускается домой до окончания следствия или судебного разбирательства, это всегда считается признаком того, что этот человек стал провокатором или ему дают возможность «свободно» выйти на свои связи, чтобы потом всех арестовать.

В секретной службе привыкли во всем сомневаться и никому не доверять! Щедрый букет биографических достоинств очень напоминает всегда удачно смонтированную легенду.

Если член организации арестован с серьезными вещественными доказательствами и после этого выпущен на свободу, с ним не следует встречаться до выяснения всех обстоятельств его освобождения. Если он еще при этом пытается разыскивать кого-либо из подпольной организации, это лишний раз подтверждает, что он или является провокатором, или дал согласие на сотрудничество уже после ареста. Если он знает многое об организации и входящих в нее людях, он может быть использован противником для опознания членов организации из числа задержанных лиц. После тщательной проверки нельзя медлить, всех, кого он знал, необходимо обезопасить от возможного ареста, а после подтверждения подозрений в кратчайший срок его уничтожить.

Пример предложения своих услуг спецслужбе с планом работы по разработке подпольной организации:

— дать год или полтора свободы для того, чтобы действовать не оговором, а выдачей террористов из рук в руки;

— зная обычные пути движения, на Невском проспекте в Ленинграде, встретить гражданина X и проследить за ним, чтобы получить максимум информации;

— У, после ареста членов группы перешедший на нелегальное положение, дает через провокатора новую нить поиска;

— А В С Д и других столкнут с Е, через которую можно будет выйти на многие конспиративные квартиры;

— постоянные прогулки и обеды в местах питания и встреч членов подполья, вечерние чаепития в трактирах, а также слежка за квартирами общих знакомых наведет на столкновение с лицами, известными только по наружности.

Если противник точно выходит на квартиру своих идейных противников, знает, кто из них имеет оружие, а кто — нет, можно с уверенностью сказать, что противник имеет своего информатора в организации.

Если член подпольной организации замечен во встречах с сотрудниками спецслужбы противника, он должен однозначно рассматриваться как агент противника. До получения неопровержимых доказательств предательства его необходимо изолировать от общения с подпольем, заменить все явки, конспиративные и явочные квартиры, которые ему известны.

Если полиция хорошо осведомлена в делах подпольной организации, значит, в ее рядах имеется провокатор.

Если при каждом провале выясняется, что спецслужбе известно гораздо больше, чем могли дать наружное наблюдение и техническая разведка, значит, в подполье внедрился провокатор. Если в процессе следствия и судебного разбирательства всплывают факты, известные только узкому кругу нелегалов, можно однозначно считать, что они получены провокатором.

Если после встречи с конкретным членом организации вы попадаете под наружное наблюдение, которого ранее за собой не замечали, это может означать, что лицо, с которым вы встречались, либо находится под наружным наблюдением, либо является провокатором, с помощью которого устанавливают всех членов подпольной организации или разведывательной группы.

Если кто-либо действует под диктовку, он прежде чем что-либо сделать ждет чьих-то инструкций или указаний.

Иногда информация, полученная секретной службой через связи разрабатываемых, которые много говорят со своими связями о делах, может создать впечатление, что в организацию проник провокатор.

Признак провокатора на определенном уровне руководства партией: в обвинениях упоминается целый ряд обстоятельств, имен и предприятий, очень важных, но не известных подозреваемому или обвиняемому, то, что в каких-то донесениях фигурирует имя обвиняемого, а иногда это имя скромно умалчивается, может привести только к одному выводу или убеждению, что есть лицо, которое, чтобы отвлечь внимание от себя, пробует бросить тень на другого.

Если за всеми членами руководящего комитета подпольной организации ведется слежка, это является признаком внедрения в организацию агента-провокатора.

В легенде внедряемого в организацию агента все должно быть достоверно и при проверке находить логичное подтверждение. Если для внедрения используется «побег из-под стражи во время перевозки арестованного», необходимость перевозки должна быть реальна, обязательна, а используемые средства для побега возможными для приобретения в условиях места заключения, где содержится агент.

Боязнь попасть на предателя или на шпиона, желание обезопасить себя от агентуры противника, ужас перед возможными арестами являются не последними причинами, в результате которых любая организация и укрепление связей с кругами единомышленников наталкивается на большие трудности.

Завербованные агенты пробуют как-то разговорить свою жертву, выведать у нее необходимые сведения.

Карьерист по натуре, морально неустойчивый человек, тщеславный, болезненно самолюбивый, непомерная жажда к стяжательству, жадность и скупость предполагают, что не составляет особого труда завербовать такого человека.

Агент всегда ищет людей, которые могли бы стать для него источником нужной информации. Для этого он может использовать даже близкого друга, его сильные и слабые стороны характера.

У агента при выполнении задания на территории противника или в подпольной организации должен быть пароль-удостоверение спецслужбы, посылавшей его на задание. Это удостоверение может представлять собой кусочек материи, который вшивается в одежду агента.

Человек, предпринимающий попытки познакомиться с руководителем подпольной организации без наличия на то обоснованных причин, должен до выяснения обстоятельств рассматриваться как агент-провокатор.

Если устанавливается закономерность, при которой выступление отряда для нападения на тот или иной гарнизон постоянно совпадает с тревогами, поднимающими эти гарнизоны по тревоге, это говорит о том, что каждый раз кто-то предупреждает противника, и поэтому застать его врасплох не удается. Если эта жестокая закономерность начала проявляться после слияния отрядов или принятия в отряд новых бойцов, агента необходимо искать среди вновь прибывших бойцов. Опытность агента при этом подтверждается безошибочностью определения характера предстоящей операции. Если уходит весь отряд или почти весь, значит, намечается разгром крупного подразделения противника. Если же в путь снаряжается одна группа подрывников в составе нескольких человек в сопровождении автоматчиков — значит, идут взрывать крупный мост. Мелкие группы подрывников означают, что намечаются взрывы железнодорожных путей.

Если человек спешит узнать, с кем ему предстоит встретиться в другом городе или на явке, это типичный вопрос для подставленного агента без достаточного опыта или неправильно проинструктированного внедряющей спецслужбой агента.

Если при выяснении причин разгрома организации приходят к выводу, что есть какая-то закономерность в провале, что тайны организации стали известны противнику, это означает наличие в этой организации агента-провокатора. Или болтуна, который раскрыл тайну одной из своих связей, от которой информация попала к противнику. В первую очередь в проверку должны браться те члены организации, которые чаще других отлучаются из мест дислокации организации, имеют