Зеленый рыцарь - Айрис Мердок

Такси в пределах видимости не оказалось, и Клемент дошел до ближайшей станции метро. Выйдя на конечной остановке (а поезд оказался там довольно скоро), он обнаружил, что до парка можно быстро дойти пешком. Что его побудило в первую очередь отвезти «ролле»? Неужели ему хотелось поскорее «сбыть его с рук»? Все это попусту потраченное время пропавшая улика, возможно, лежала в кустах, ожидая, что ее обнаружат. Клемент ускорил шаг. Его скромный черный «фиат» стоял на месте (естественно, со штрафным талоном). Ослепительные лучи солнца то и дело прорывали стайки пухлых сероватых облачков, гонимых восточным ветром. Погода заметно улучшилась. На строительной площадке велись какие-то работы. Бетономешалка крутила свой раствор, рядом сновал небольшой бульдозер. Дальше, за гравиевой дорожкой, за кустами и чахлыми деревцами, возвышались гигантские секвойи. Атмосфера прояснилась. Место вчерашней трагедии вовсе не погрузилось навек в призрачную черноту небытия, его заливал яркий солнечный свет. Клемент почувствовал щемящую боль в груди. Он обязан найти эту биту, должен забрать и сжечь ее, превратить в неопознаваемый пепел, подвергнуть жестокой казни. Прижимая руку к разболевшемуся сердцу, он вошел под благословенную тень ветвистых деревьев. Вот оно, это место, маленькая поляна, та самая укромная лужайка, над которой невинные облака скрыли сейчас яркое солнце. Полянка была пуста. Клемент обыскал все, поднимал ветви, листья и даже выбивал комья земли. Неужели он рассчитывал первым обнаружить тут, на земле, окровавленную биту? Ох, почему он не пришел раньше? Где же теперь может быть эта ужасная бита? Он мог продолжать ждать, надеясь, что время покажет. Он хотел было поехать и поговорить с Лукасом, но такая перспектива его ужаснула. Медленно направившись обратно, Клемент выбрал другой, как ему показалось, более короткий путь. Выйдя на участок выкошенной травы, он заметил весело играющих с мячом детей. Поблизости сидела пара взрослых, присматривавших за ними. Мальчик лет двенадцати играл с двумя девочками, на вид слегка помладше его. Дети резвились с мячом: девочки подбрасывали его, а мальчик ловко отбивал мяч битой. Той самой битой? Клемент остановился. Да… точно, это она! Он подумал, что надо забрать эту злосчастную, проклятую вещь у детей, однако продолжал наблюдать за их развлечением, не двигаясь с места. Вдруг мяч, зеленоватый теннисный мячик, приземлился возле его ног. Он поднял и бросил его обратно. Дети приветливо помахали ему руками. Взрослые тоже махнули. И Клемент ответил на их приветствие. Он понаблюдал немного за игрой. Двое взрослых поднялись со скамейки и позвали детей. Смеясь и болтая, вся компания удалилась по аллее. Мальчик унес с собой найденный трофей. Выждав какое-то время, Клемент последовал за ними. Они вышли на улицу через калитку в ограде и сели в большую машину с бельгийским номером. Клемент провожал взглядом машину, пока она не скрылась из вида. Тогда он отправился на поиски своего «фиата». Забравшись в него, Клемент уронил голову на рулевое колесо. К глазам его подступили слезы.

Беллами стоял на подъездной аллее, глядя на дом Питера. После двух неудачных попыток он наконец дозвонился до Клемента, который сказал, что возвращал «ролле». Клемент также выдал ему адрес Питера. Беллами добрался туда на такси. Время близилось к одиннадцати. Беллами, как и Клемент, заметил задернутые шторы на окнах спальни верхнего этажа. Измученный и терзаемый страхами, он начал страдать еще оттого, что так долго не мог застать Клемента. Теперь же, увидев задернутые шторы, испытал настоящий ужас.

«Как мне жить дальше, — подумал Беллами, — смогу ли я вынести весь кошмар случившегося, неужели всю оставшуюся жизнь мне предстоит терзаться тяжкими угрызениями совести? О господи, почему же я не остался с ним! Какой прок стучаться в эту дверь? Никто мне не ответит».

Под сияющими лучами солнца он медленно побрел к дому, прислушиваясь к громкому шуршанию собственных ботинок по мокрому от дождя гравию. Он остановился перед дверью, обнаружил звонок и нажал кнопку. Никакой реакции. Подождав немного, он позвонил еще раз, долго не отрывая палец от звенящей кнопки. Дверь распахнулась.

— О, Беллами, отлично, — приветливо произнес Питер Мир, — Я надеялся, что вы придете.

Не прошло и десяти минут, как Беллами уже сидел на кухне Питера, налегая на яичницу с ветчиной, которая сменилась тостами с джемом и восхитительным горячим кофе. Беллами, отказавшийся в числе прочих радостей жизни и от завтрака, действительно до недавнего времени питался исключительно хлебом и консервированной фасолью. Облегченно расслабившись, он то и дело невольно улыбался и восклицал: «О, боже мой!» или «Ах, ну кто бы мог подумать!» Признание, что Питер обрадовался его приходу, оживило Беллами. Он весь так и лучился каким-то теплым и ясным светом.

Питер, одетый по-домашнему — в брюки, рубашку и шлепанцы на босу ногу, — словно помолодел. Его красивые вьющиеся каштановые волосы гладкой, поблескивающей в солнечном свете волной падали сзади на шею, темно-серые глаза сверкали под широкими густыми бровями. Морщины на его высоком лбу разгладились, гладкие округлые щеки разрумянились, как наливные яблоки, его полные, красиво очерченные губы приоткрылись в улыбке и иногда подрагивали от каких-то скрытых эмоций. Стоя у противоположного конца стола и порой нависая над ним, Питер, вероятно неосознанно, слегка оторвал его от пола, продолжая посматривать на поглощающего завтрак Беллами. Согласно объяснениям, он встал поздно, но уже успел сходить за покупками, и его очень порадовало, что он не опоздал к приходу Беллами, хотя, безусловно, они в любом случае встретились бы в самое ближайшее время. За открытым кухонным окном темнели стволы высоких садовых деревьев, более того, все окна в доме, которые заметил Беллами, были распахнуты. Солнечные лучи освещали сад, они проникали и на кухню… И вдруг Беллами подумалось, что еще до их знакомства он видел Питера, только в каких-то сумрачных местах.

Разумеется, Беллами не стал рассказывать о своих тревогах, теперь совершенно развеянных и почти забытых, по поводу «спокойного сна» Питера и пугающе задернутых штор спальни.

Он пояснил, что пришел бы раньше, но не запомнил адрес, поведал, как он долго разыскивал телефонные будки, а потом все равно не мог застать Клемента, поскольку тот отправился возвращать «ролле». В приливе радостного настроения Беллами свободно и охотно болтал с улыбчивым хозяином, и от полноты чувств его слова то и дело сталкивались друг с другом, словно спешили сорваться с языка всей словесной гурьбой. «Я тараторю, — подумал он, — о каких-то глупостях, точно ребенок, пересказывающий события дня любящему отцу!» Наблюдая за Беллами, Питер продолжал посмеиваться, и наконец Беллами тоже рассмеялся.

— Вы знаете, — сказал он, — раньше я жил недалеко от вас, только ваш дом стоит в богатом квартале. Пожалуй, именно поэтому вы и нашли Анакса… он искал дорогу к моей старой квартире!

— Да, это была отличная находка, она открыла передо мной новые возможности. Я еще расскажу вам об этом позднее. Значит, вчера вечером все вы нормально вернулись по домам?

— О да…

— А Лукас, как он добрался, взял машину Клемента?