Братья. Джон Фостер Даллес, Аллен Даллес и их тайная мировая война - Stephen Kinzer

"Можем ли мы закрасить их номера?"

"Нет."

В поисках вариантов Берк спросил, разрешит ли Кеннеди артиллерийские удары по кубинским войскам с американских эсминцев. Ответ был один и тот же: "Нет".

Позже в тот же день Кеннеди сказал одному из помощников: "Я, вероятно, совершил ошибку, оставив Аллена Даллеса". К тому времени Аллен также осознал масштабы катастрофы. Он отправился в дом одного из своих старых друзей, Ричарда Никсона. Никсон сразу увидел, что Аллен находится в состоянии "сильного эмоционального стресса", и предложил ему выпить.

"Мне очень нужен один", - ответил Аллен. "Это худший день в моей жизни".

"Что случилось?"

"Все потеряно".

Так и случилось. Более ста захватчиков погибли. Большинство остальных были схвачены и посажены в тюрьму. Для Кастро это был высший, экстатический триумф. Кеннеди был ошеломлен.

"Как я мог быть таким глупым?" - размышлял он вслух.

Другие были не менее ошеломлены. Критика ЦРУ как в прессе, так и в Конгрессе достигла небывалого накала. Не обошли стороной и Аллена. Статья на обложке журнала Time, озаглавленная "Кубинская катастрофа", поставила под сомнение саму концепцию разведки.

"На прошлой неделе ЦРУ вновь оказалось в центре внимания - и, вероятно, останется там на некоторое время, пока не будет решен основной вопрос, который давно и горячо обсуждается", - пишет Time. "Должна ли любая организация, занимающаяся сбором разведывательной информации, нести также оперативную ответственность? Британцы долгое время говорили "нет", утверждая, что сочетание этих функций дает такой организации оперативную заинтересованность в том, чтобы доказать правильность своих разведданных. Эта двойная функция, по-видимому, и стала одной из причин кубинской трагедии".

Выступая перед журналистами в Белом доме, Кеннеди взял на себя "единоличную ответственность" за неудачу. "У победы сто отцов, а поражение - сирота", - размышлял он.

Аллен впал в шоковое состояние. Роберт Кеннеди позже писал, что он "выглядел как живая смерть... у него была подагра, ему было трудно ходить, и он постоянно опускал голову на руки". Однако в последующие недели его, как обычно, приглашали на встречи в Белый дом. Не было сказано ни одного резкого слова.

1 мая комитет по международным отношениям Сената провел закрытые слушания по поводу фиаско в заливе Свиней. Аллен настаивал на том, что в этом виноваты военные, а не ЦРУ. "Мы прислушались к самым высоким, самым лучшим военным советам, которые только могли получить", - заявил он. "В их число входили, конечно, офицеры, которые помогали разрабатывать планы, а также Объединенный комитет начальников штабов".

Высшее военное командование США было возмущено. Адмирал Берк резко осудил Аллена.

"Дело в том, что он просто не участвовал в этой операции", - сказал Берк. "Он появлялся на совещаниях и сидел там, покуривая свою трубку.... Я виню его за то, что его там не было".

Страсти улеглись, когда над Вашингтоном наступила весна. Аллен считал, что пережил бурю. Он стал околачиваться на строительной площадке в Лэнгли, где возводилась новая штаб-квартира ЦРУ. Выход на пенсию, говорил он друзьям, состоится через два года, когда ему исполнится семьдесят лет.

Если Аллен еще не осознал последствий катастрофы в заливе Свиней, то Кеннеди осознал. В частной беседе он проклинал "ублюдков из ЦРУ" за то, что они втянули его в это дело, и желал "расколоть ЦРУ на тысячу кусков и развеять их по ветру". Однажды в августе, решив, что прошел приличный промежуток времени, он вызвал Аллена в Белый дом.

"При парламентской системе правления именно я должен был бы покинуть свой пост", - сказал он Аллену. "Но при нашей системе уходить должны вы".

* * *

Кеннеди разрешил Аллену оставаться на своем посту до тех пор, пока не будет проведена церемония открытия новой штаб-квартиры в Лэнгли. Она была назначена на 28 ноября 1961 года. На церемонии присутствовали сотни сотрудников ЦРУ. Кеннеди выступил с легкомысленной речью.

"Ваши успехи не оглашаются, а о ваших неудачах трубят", - сказал он собравшимся. "Иногда я и сам испытываю такое чувство".

Рядом с Кеннеди сидел новый директор ЦРУ Джон Маккоун, бывший председатель Комиссии по атомной энергии. Ричард Бисселл, которого Кеннеди вместе с Алленом вывел из состава агентства, находился неподалеку. Это был момент залечивания семейных ран.

"Вы не могли бы выйти вперед, Аллен?" спросил Кеннеди, закончив свою речь.

Когда Аллен поднялся на трибуну, Кеннеди достал медаль "За национальную безопасность" - высшую награду для сотрудников американской разведки. Он прикрепил ее к лацкану Аллена и сказал: "Я не знаю ни одного человека, который бы с большим чувством личной преданности относился к своей работе, который бы меньше гордился своим постом, чем он".

Затем занавес откинулся, открыв высеченный в граните стих из Библии. Он и по сей день украшает стену у входа: "И познаете истину, и истина сделает вас свободными".

Через год Кастро освободил узников залива Свиней в обмен на продовольствие и медикаменты на сумму 52 млн. долл. Однако на этом эпизод не был исчерпан. Его последствия отразились в истории. Впервые ЦРУ было полностью разоблачено, пытаясь свергнуть лидера небольшой страны, преступление которого заключалось в неповиновении Соединенным Штатам. Это стало осуждаемым символом империалистической интервенции. По всему миру прокатилась новая волна антиамериканизма.

В 1965 г. два бывших помощника Кеннеди, Теодор Соренсен и Артур Шлезингер-младший, опубликовали статьи, в которых значительная часть вины за фиаско в Заливе Свиней возлагалась на Аллена. Соренсен писал, что Кеннеди спросил Аллена, уверен ли он в успехе вторжения, и Аллен ответил: "Я стоял прямо здесь, за столом Айка, и сказал ему, что уверен в успехе операции в Гватемале. И, господин президент, перспективы этого плана даже лучше, чем у того".

Аллен приступил к работе над резким опровержением под названием "Мой ответ на "Залив свиней"". "Миф о том, что президент Кеннеди был уверен в успехе кубинской операции, диаметрально противоположен фактам", - писал он. "У нас были шансы на успех, и не более. Такова была моя позиция по отношению к Кубе в высших советах нашего правительства".

Сестра Аллена Элеонора считала, что он "уже начал терять контроль над своей памятью и идеями", и убеждала его не публиковать эту статью. Она сохранилась - в виде мешанины машинописных и рукописных заметок - только в его личном архиве. В одной из них можно найти ответ на вопрос, почему он позволил осуществить вторжение в залив Свиней, несмотря на явные признаки его провала.

"Мы считали, что когда дело дойдет до кризиса - когда кризис возникнет в реальности, - любые действия, необходимые для достижения успеха, будут разрешены,