Продолжение «Тысячи и одной ночи» - Жак Казот

— С присущим ему высокомерием и злобностью заперся в своем доме и никого к себе не пускает. Правда, это касается только жителей Ниневии{215}, к чужеземцам он по-прежнему радушен. Его посланцы каждый день скачут по дорогам в Персию и Египет.

— Чего он хочет? — обеспокоился Синкариб.

— Жажда снова управлять делами захватила старика целиком, — отвечал Надан, — и я не могу представить, как далеко он готов зайти. Это как болезнь, и она кажется мне неизлечимой, но ты, государь, можешь легко выяснить, чем он занимается. Я предупрежу тебя, когда очередной его посланник тронется в путь, ты прикажешь перехватить его и узнаешь, о чем этот старик пишет иноземцам.

— Я согласен, но пусть лучше всё выглядит так, будто гонца обворовали. Не то мы рискуем показаться слишком мнительными.

— Это весьма мудрое решение. Возможно, в письмах старика нет ничего, кроме бредовых измышлений, и, схватив его посланца, мы выкажем беспочвенную подозрительность.

Надан прекрасно знал, какого рода письма пишет его дядя. Хикар обменивался с некоторыми персидскими магами и жрецами Осириса{216} из Египта мыслями по поводу вопросов, которые ему хотелось прояснить для себя. Племяннику надо было очернить старика, и что сделал для этого коварный визирь? Он похитил печать Хикара и, умело подделав его почерк, сочинил от его имени письмо к царю Персии Акису{217} — самому опасному сопернику Синкариба. Бывший визирь якобы предлагал Акису захватить царство, притесняемое изнеженным тираном, которого ненавидит и презирает весь народ. Он убеждал вражеского правителя встать во главе отборных войск и явиться в долину Неррима, Хикар же вместе со своими стражниками выйдет ему на подмогу в первых числах месяца нирама{218}. Кроме того, старец уверял Акиса, что главные ворота города будут открыты и что народ и знать Ассирии охотно свергнут тирана и отдадут власть в руки победителя.

Надан составил текст так, будто это не единственное письмо Хикара к персидскому государю, что были и другие, в которых подсказывалось, какие средства надо пустить в ход, дабы подготовить переворот.

Дополнив этот насквозь лживый документ правдоподобными подробностями, Надан велел изготовить в точности такую же суму, как та, в которую гонцы Хикара прятали послания своего господина. Получив предупреждение о том, что один из них собрался в дорогу, визирь приказал своему подручному подстеречь посланца за воротами Ниневии. Тот легко разговорился с гонцом, зазвал его в ближайший трактир и вышел оттуда только после того, как подменил его суму на ту, что дал ему Надан.

Визирь поспешил к царю.

— О господин мой, — сказал он, — сегодня утром гонец Хикара направляется в Персию. Прикажи послать грабителей ему наперехват. Я останусь в стороне, ибо многим обязан родному дяде и приемному отцу. Суди его сам, если сочтешь необходимым, но в этом деле я служить тебе не смогу.

Синкариб оценил щепетильность Надана. Он велел пятерым стражникам переодеться и послал их вслед за гонцом, которого те вскоре настигли и узнали по суме, прикрепленной к поясу. Напав на посланца, они раздели его и бросили на дороге в точности так, как поступили бы настоящие грабители.

Синкариб, прочитав поддельное письмо Хикара, пришел в ярость неописуемую и приказал немедленно разыскать гонца. Тот укрылся в хижине неподалеку от места, где на него напали. Царские прислужники схватили его и доставили во дворец.

— Кому ты служишь, раб? — спросил повелитель.

— Хикару.

— Это письмо дал тебе он?

— Да, господин.

— Кому ты должен был его передать?

— Друзьям Хикара в Персии.

— О, гнусное вероломство! — вскричал Синкариб. — Человек, которого мой отец и я подняли на высоту недосягаемую, хочет изменить мне и отдать страну на разграбление врагу! Ступайте, приведите Хикара!

Стражники помчались во дворец бывшего визиря, а он в это самое время находился неподалеку от города, в своем уединенном домике на склоне горы.

Появление стражников встревожило Зефани. Поняв, что ее мужа обвиняют в измене, она воздела руки к небу, прося защиты у Господа, и, пока часть стражников отправилась за город на поимку Хикара, жена его устремилась во дворец своего племянника и упала ему в ноги. Синкариб поднял ее и сказал грозным голосом:

— Не проси меня о снисхождении, Зефани. У меня есть все доказательства ужасного заговора, который замыслил муж твой против меня и всей Ассирии. Кровь, что течет в твоих жилах, должна возмутиться против преступника, столь же отвратительного, сколь неблагодарного.

Зефани разузнала в подробностях, в чем обвиняется ее муж, и поняла, что ни в чем не повинного Хикара оболгали и подстроил всё Надан, ибо только он мог подделать почерк дяди и завладеть его печатью. Однако царь был ослеплен гневом, и женщина не стала попусту тешить себя надеждой, что ей удастся раскрыть ему глаза.

— Государь, — сказала она, — если ты считаешь своим долгом пожертвовать мужем моим ради своего удовлетворения и безопасности, то я попрошу тебя лишь об одной милости. Виновен он или нет, но его кровь для меня бесценна, и я хочу собрать ее всю, до последней капли. В свое время Хикар приказал выстроить гробницу, которая должна соединить нас навеки, позволь мне похоронить там его прах, и, оплакивая потерю того, с кем связал мою жизнь твой отец, я воздам хвалу справедливости твоей, которая послужит на благо страны. Не откажи мне, вели казнить мужа моего в его собственном дворце.

Синкариб не мог противиться просьбе Зефани. Он приказал своим людям отправиться во дворец Хикара и после казни принести ему голову изменника.

Зефани вернулась домой. В ожидании Хикара и его палачей женщина всеми силами постаралась подавить свою скорбь, дабы сохранить ясность мыслей посреди огромного сборища людей, которых она надеялась перехитрить. Она приказала накрыть столы, подать самые изысканные яства и напитки, зажечь в курильницах благовония, украсить дом душистыми цветами и всем, что может радовать глаз, а также нарядить шестьдесят прекраснейших рабынь. Посреди всего этого соблазнительного великолепия жена Хикара намеревалась встретить царских прислужников. И когда ловушка была полностью готова, Зефани вышла к воротам и стала ждать.

Наконец они прибыли.

— Я знаю, что привело вас сюда, — сказала жена Хикара. — Вы посланы волей царя, моего племянника. Но, прежде чем вы исполните суровый приговор, я хочу дать и государю, и вам доказательство того,