Профессиональный попаданец - Дмитрий Олегович Смекалин

— Именно, недопонимание, которое, я уверен, мы с вами быстро проясним. Вы все поймете и одобрите, ибо интересы у нас общие. Обстоятельства требовали немедленных действий, а вы, к сожалению, растворились где-то в просторах космоса даже для моей службы наблюдения.

Я молча сделал три глубоких вдоха и высказал, что я об этом думаю, пока только про себя.

— Хорошо, я вас слушаю.

Ситуация, со слов графа Дарви, и впрямь получалась унылая. Рыцари Пяста, монопольно занявшие все пространство вокруг регента, жаждали чинов и поместий. Однако объявленная всеобщая амнистия резко сократила "призовой фонд", ведь амнистированным их собственность приходилось возвращать. Нужно было найти новый источник конфискаций. По имевшейся у графа информации, в настоящее время канцлер Затонский готовил указ, согласно которому все министры прежнего кабинета будут обвинены во всех смертных грехах и сосланы (а не казнены, вот такой регент гуманный!) на дальние планеты. Простыми фермерами. А их имущество будет распределено между новыми фаворитами. Я в ранге министра успел побыть всего ничего, но графство Леолон у меня точно отберут. И действовать надо, пока этого не произошло.

Что делать? Естественно, свергать тирана и его клику.

На мое скептическое замечание, что один мятеж недавно уже был, а регент все-таки власть законная, так как правит при малолетнем сыне Карлоса — императоре Утере, жандарм ответил, что очень скоро это изменится. Его агенты доносят, что для большей убедительности обвинений в адрес бывших министров, Затонский готовит страшную провокацию. От их имени будет устроена попытка покушения на регента, которую доблестные пястцы быстро подавят. Но при этом успеют погибнуть все дети Карлоса, даже девочки. Тогда Олвер станет императором, Завладская срочно разведется с мужем и станет императрицей, а потом уж как-нибудь родит наследника. От кого — неважно, официально будет считаться, что от царственного супруга.

От таких перспектив я невольно скривился. Особенно возмутило даже не изъятие у меня графства, а планируемое циничное убийство детей. Нет, кидаться их спасать я не собирался, понимая бессмысленность этого занятия. То есть выкрасть и защитить хотя бы часть детей я смогу. Но сохранить за ними трон — нет. Это уже авторитетные в империи политики решать будут, за мной никаких сил, кроме меня самого, к сожалению, нет, а чтобы управлять государством, надо не самому сильным быть, а сильный аппарат чиновников иметь. У Дарви со Стептоном такой аппарат, возможно, и есть, но, судя по рассказанному, спасать принцев они не собираются. Понять их можно. Они детоубийство на регента навесят, небось, доказательствами уже запаслись, и стрелку народного возмущения переведут в нужную им сторону. Противно, но что от политиков ждать. Так что спасти, фактически незнакомых мне детей я смогу только для себя, огребая при этом массу проблем. Но не могу же я всех сирот мира усыновить! И не собираюсь этого делать.

На этом неприятные сюрпризы не окончились. Оказалось, что виденный мною в толпе встречавших младенец — сын Йелы и Карлоса. В принципе, я так и подозревал. Но главное, что он, хоть и незаконный сын, но сын официально отцом признанный. О чем он указ успел издать и пару графств, из конфискованных у Монти, за ним закрепил. То есть мама — баронесса, а сын — дважды граф, почти герцог. И, главное, родственники покойного Монти за ним эти земли готовы признать, так как он им тоже родня. Баронесса, правда, по женской линии, но приходилась мятежному герцогу двоюродной племянницей. А когда на кону корона, тут и не такое родство самым близким признаешь.

Дальше все понятно. Законные дети погибают от рук Олвера, но при грамотной агитации его авторитет упадет при этом до нуля. Право на престол немедленно оспорят от имени этого младенца, которого поддержат как соратники Карлоса, так и Монти. А заодно гвардия и все, кому детоубийца противен будет. То есть пястцев они, как муху, прихлопнут.

Замечательно. А я им зачем понадобился?

Недавний фаворит Карлоса, к тому же единственный холостой из его министров. То, что официального брака между мной и Текмессой в архивах Империи не зафиксировано, жандарм уже проверил. А браки по обычаям амазонок — их личное дело, так что на Йеле могу спокойно жениться. Тогда младенец станет уже графом Пэн, Сеттон и Леолон, то есть может быть объявлен законным герцогом Монти-младшим. Для восстания это очень важно.

Мне же о своем графстве беспокоиться нечего, его у меня никто не отнимет, наоборот, при дележе не забудут и еще добавят. (Интересно, чего? Люлей?)

В общем, попал я капитально. Даже не знаю, кто мне более противен, Олвер с Затонским или Стептон с Дарви? На фига мне Йела в качестве жены? Я пока жениться не собирался (я имею в виду по-настоящему), но когда буду это делать, хотел бы нормальную семью иметь. И зачем я этой будущей королеве-матери? Хотя, ее, похоже, тоже не спросили. Политическая целесообразность. Во-первых, графство Леолон. Во-вторых, выдавать мать малолетнего императора за кого-то с влиятельной родней — опасно, за неродовитого — неприлично, а оставлять незамужней — только откладывать решение проблемы. Я лучшей кандидатурой получаюсь. Родни нет, зато сильнейший эмпат-пилот Империи, вроде как первый рыцарь, если по-старому. Во, влип!

Скверно то, что при любом результате мне в Империи жить делается неуютно. Правда, с Олвером — совсем никак, а тут еще варианты остаются. Но ухо востро держать надо.

В общем, поблагодарил я графа за высокое доверие, правда, радостного энтузиазма в голос подпускать не стал. Сказал, что есть над чем подумать, да и время осознать требуется. Хотя, в целом, я их поддерживаю.

Вот жандарм на лице радость изобразил очень натурально. Но я ведь немного и эмоции чувствую, а там у него было что-то пакостное. Я что, по его мнению, должен был от радости до потолка прыгать? Перебьется. С гнильцой у него товар.

— Знаете, что я бы вам посоветовал? — сказал он в конце нашей беседы: — Сегодня, я думаю, у вас найдется чем заняться. В финансах разобраться, например. А то вы Джету с Эрфином прилюдно попугали, нехорошо будет, если вы о ревизии забудете. А вот завтра — слетайте-ка к своей малой планете. Вы ведь собирались это сделать? Обещаю, будет очень познавательно. Только сделайте это пораньше с утра, чтобы не очень поздно вернуться, во второй половине дня очень надо вас с нужными людьми познакомить. Договорились?

Странно, что он моим распорядком дня озаботился. Впрочем, я