Убийца Войн - Брендон Сандерсон

– Но я полагаю, – сказал Синепалый, – прочность моего положения – меньшая из наших проблем.

Сири фыркнула:

– Не говорите, что моя безопасность тревожит вас больше, чем ваше место во дворце.

– Конечно нет, – согласился он, становясь на колени у ванны и понижая голос. – Но жизнь Бога-короля… да, она меня беспокоит.

– Стоп, – сказала Сири. – Я до сих пор не уразумела. Когда рождается наследник, Боги-короли расстаются с жизнью добровольно или по принуждению?

– Наверняка не скажу, – признал Синепалый. – Мои соотечественники рассказывают всякое о смерти последнего Бога-короля. Они говорят про мор, который тот остановил… ну, так его и в городе-то не было, когда произошло «исцеление». Я подозреваю, что его как-то убедили передать дохи сыну, и это его убило.

«Он не знает, – подумала Сири. – Ему неведомо, что Сьюзброн немой».

– Насколько вы приближены к Богу-королю?

Он пожал плечами:

– На грани святотатства для любого слуги. Мне нельзя ни прикасаться к нему, ни разговаривать с ним. Но я, королева, прослужил ему всю мою жизнь. Для меня он не бог, а нечто лучшее. Я думаю, что жрецы взирают на своих богов как на временщиков. На самом деле их не заботит, кто стоит у руля. Я же прослужил его величеству всю жизнь. Меня наняли во дворец еще подростком, и я помню детство Сьюзброна. Я прибирал в его апартаментах. Он мне не бог, но господин. А теперь духовенство замышляет его убить. – Он снова принялся ходить, заламывая руки. – Но ничего не поделать.

– Нет, сделать можно, – возразила Сири.

Он отмахнулся:

– Я вас предупредил, а вы меня проигнорировали. Я знаю, что вы исполняете супружеские обязанности. Возможно, мы изыщем верный способ не довести вашу беременность до конца.

– Я в жизни такого не сделаю! – вспыхнула Сири. – Это запрещено Остром.

– Даже ради спасения Бога-короля? Но… конечно. Кто он для вас? Поработитель и тюремщик. Да. Наверное, мои предостережения были бесполезны.

– Нет, мне не все равно, Синепалый, – сказала она. – И я считаю, что мы сможем остановить все это раньше, чем дело дойдет до беспокойства о наследнике. Я разговаривала с Богом-королем.

Синепалый застыл, уставившись на нее:

– Что?

– Я разговаривала с ним, – призналась Сири. – Он вовсе не так бессердечен, как можно счесть. Я не думаю, что все должно кончиться его смертью или изгнанием ваших соотечественников из дворца.

Синепалый рассматривал ее столь пристально, что она опять покраснела и глубже погрузилась в воду.

– Вижу, вы укрепили свое положение, – заметил он.

«Или, по крайней мере, так кажется со стороны», – уныло подумала она.

– Если все выйдет по-моему, я обещаю позаботиться о ваших соотечественниках.

– А что за это причитается с меня? – спросил Синепалый.

Набрав в грудь воздуха и внутренне содрогаясь, она ответила:

– Если дела пойдут не так, как мне хочется, вы выведете нас со Сьюзброном из дворца.

Молчание.

– Договорились, – наконец произнес он. – Но давайте постараемся, чтобы до этого не дошло. Бог-король знает, что ему угрожает опасность со стороны его же жрецов?

– Да, – солгала Сири. – Вообще-то, он узнал об этом раньше меня. Это он велел мне связаться с вами.

– Он так велел? – чуть нахмурился Синепалый.

– Да. Я буду поддерживать с вами связь, чтобы оборачивать ход событий в нашу пользу. Сейчас же мне будет приятно, если вы позволите мне вернуться к купанию.

Синепалый медленно кивнул и вышел. Однако Сири так и не смогла успокоиться. Она сомневалась, правильную ли заключила сделку. И все же, похоже, она что-то приобрела. Осталось лишь выяснить, как этим воспользоваться.

Вивенна очнулась вся разбитая. Она рванулась, но руки и ноги были связаны. Ей удалось только перекатиться в еще более неудобное положение.

Она лежала в темной комнате, с кляпом во рту, в страхе прижавшись лицом к занозистым половицам. Юбка осталась на ней – дорогая и заграничная, как те, на которые сетовал Дент. Руки скрутили за спиной.

В помещении был еще кто-то. Человек, обладавший множеством дохов. Она ощущала это, даже не напрягаясь. Извернувшись, Вивенна неловко перекатилась на спину. На фоне звездного неба виднелся силуэт. Человек стоял невдалеке, на балконе.

Это был он.

Неизвестный повернулся к ней лицом, неразличимым в темноте, и она сжалась от подступившей паники. Что он собрался с ней делать? На ум приходили всякие ужасы.

Мужчина тяжелыми шагами направился к ней, сотрясая пол. Он опустился подле нее на колени, схватил за волосы и приподнял голову.

– Я все еще не решил, принцесса, убить тебя или оставить в живых, – произнес он. – На твоем месте я бы поостерегся мне докучать.

Он говорил густым басом и с акцентом, который она не смогла распознать. Она, дрожа, застыла в его хватке. Волосы побелели. Он изучал ее, и звездный свет отражался в его глазах. Он отпустил волосы Вивенны, и ее голова снова ударилась о деревянный пол.

Вивенна застонала сквозь кляп, а незнакомец зажег фонарь и захлопнул балконные двери. Потянулся к поясу и извлек большой охотничий кинжал. Вивенну уколол страх, но пленитель лишь подошел и перерезал стягивавшую ее руки веревку.

Он отшвырнул кинжал, и тот с сочным чавканьем вонзился в дальнюю деревянную стену. Мужчина взял что-то с кровати. Свой огромный меч с черным эфесом.

Вивенна, теперь уже со свободными руками, отползла назад, собираясь выдернуть кляп и закричать. Похититель замахнулся мечом, не вынимая его из ножен, и она оледенела.

– Ты будешь молчать, – бросил он резко.

Она забилась в угол. «Почему это со мной происходит?» – подумала она. Давно надо было бежать в Идрис. Ее очень расстроило, когда Дент перебил в ресторане бандитов. Тогда-то и стало ясно, что она имеет дело с поистине опасными людьми и ситуациями.

И угораздило же уродиться настолько заносчивой, чтобы вообразить, будто она в силах что-либо совершить в этом городе! В чудовищном, громадном, ужасном городе. Она была никем. В лучшем случае – простофилей из глубинки. С чего она отважилась лезть в политику и интриги местного населения?

Вашер шагнул вперед. Он расстегнул ножны черного меча, и к горлу Вивенны подкатила острая и странная тошнота. Клинок курился тонкой струйкой черного дыма.

Подсвеченный со спины фонарем, Вашер приблизился, чиркая по полу зачехленным острием меча. Затем он бросил клинок на пол перед Вивенной.

– Возьми его, – приказал он.