Ее андалузский друг - Александр Содерберг

Оглядев поле битвы, лужи крови и мертвые тела, он поколебался, но потом достал дрожащими пальцами свой мобильный телефон и набрал номер.

— Гетнц, — ответил на другом конце Роланд.

— Это Карлос… у которого ресторан в Стокгольме.

— Я слушаю.

— Тут валяются трупы…

— И что?

— Мне нужна ваша помощь. За это я могу вам кое-что дать.

— Что именно?

— Сказать, где находится Гектор.

— Мы это знаем.

— И где же?

— В Стокгольме.

— Нет.

— А где?

— Вы поможете мне?

— Возможно.

— Через несколько часов он будет в Малаге.

— Какая помощь тебе нужна, Карлос?

— Защита.

— От кого?

— От всех.

— Где ты сейчас?

— В Стокгольме.

— Найди укромное место, сиди и не высовывайся, позвони мне снова — я подумаю, что могу для тебя сделать. Ты сказал, что там трупы. Кто эти люди?

— Не знаю.

Гентц положил трубку. Вдали зазвучали полицейские сирены. Карлос покинул ресторан.

Дом был расположен на отшибе и походил скорее на дачу, чем на виллу комиссара полиции. Ларс только что разговаривал с ней по телефону — она находилась в конторе на Бархегатан. Он сказал, что искал Софию везде. Она попросила его приехать. Он сказал, что не может. Затем последовала пауза, и Гунилла спросила, чего он хочет.

— Просто отметиться, — ответил он.

Свою машину Ларс припарковал в нескольких кварталах от ее дома. Теперь он вошел в сад, прошел под яблонями, по газону, по узкой тропинке, ведущей к веранде.

На входной двери стоял современный замок с защитой от взлома. Пройдя вокруг дома, Ларс проверил окна — все закрыты изнутри на крючки. Затем он обнаружил лестницу, которая вела к двери подвала, расположенной ниже уровня земли, — солидной, но уединенной. В ней было старообразное окошко из обычного непрозрачного стекла и, по всей вероятности, поворотный замок внутри. Натянув на руку рукав, Ларс разбил стекло, запустил руку внутрь, ощупал дверь изнутри. Так и есть, обычный поворотный замок. Открыв дверь, он вошел в подвал.

Винге поспешил сквозь помещения подвала, внимательно оглядывая все на своем пути. Склад, кладовка, недавно установленная система обогрева с электрическим патроном, лестница на первый этаж дома. Преодолев ее в несколько прыжков, он открыл дверь и оказался в кухне, словно взятой целиком из английского журнала по дизайну интерьера. Современная плита в старинном стиле, лакированный деревянный пол из больших планок, красивый старинный шкаф. Пробежав кухню, Ларс миновал гостиную и направился прямо в кабинет. Письменный стол, лампа с зеленым стеклянным абажуром, металлический шкаф с документами — заперт. Он вскрыл замок при помощи отвертки, которую нашел в нижнем ящике в кухне. Эта операция создала шум, скрежет разрываемого металлического листа, но в конце концов дверцу удалось открыть. Внутри в ряд стояли папки с документами. Ларс стал перелистывать, ища имя Софии Бринкман, но ничего не обнаружил. Пальцы переместились на «г», Гектор Гусман — тоже ничего… Лишь масса имен полицейских, которые ему ничего не говорили. Все строго в алфавитном порядке… Он стал перелистывать дальше. Стоп, промелькнуло что-то знакомое… Берглунд. Ханс Берглунд. Фотография свиноподобного Хассе — копия фото на паспорте, свидетельства о его службе. Пометка карандашом в правом углу — «склонен к насилию». Ларс перелистывал папки дальше. Нашел Эву Кастро-Невес — здесь никаких пометок, только звездочка. Как учительница пишет в тетради ученика. Тогда он нашел «в», поискал самого себя. Вытащил папку, развернул. Старая фотография — та же, что на полицейском удостоверении. Слово, написанное карандашом в правом верхнем углу, поначалу не воспринималось мозгом, словно он его не понимал. «Лабилен» — было написано на его карточке.

Ларс закрыл папку, вернул ее на место. На мгновение внутри его воцарилась полная тишина; он стоял, глядя в пустоту. Потом снова очнулся, кинулся искать дальше.

Сев за письменный стол, открыл ящики — бумага, скрепки, ручки, очки для чтения, сантиметровая лента… несколько купюр и монет. Нижний ящик был заперт, он вскрыл его. Бумаги, заметки, письма — все это он рассовал по карманам. В последний раз окинув взглядом комнату, снова вернулся в подвал. Там он обыскал все углы. Ему захотелось в туалет, он заторопился в своих поисках. В котельной обвел лучом фонарика стены, потолок, пол. Под лестницей — кладовка с принадлежностями для уборки: старый пылесос с подвешенным на крючок шлангом, ведро, швабра, тряпки и чистящие средства. Запах первой версии «Аякса», еще без отдушки, вызвал к жизни смутные воспоминания детства, которые Ларс тут же отогнал от себя.

Он ринулся в кладовку для хранения продуктов. С таким запасом она легко могла бы пережить ядерную войну. Свет фонарика обыскал потолок, Ларс присел и осветил пол… Поднялся и стал искать среди банок консервов на полках. И вдруг там, в глубине полки, что-то блеснуло. Он расчистил себе путь рукой, банки с консервами полетели во все стороны. Там он увидел то главное сокровище, которое искал — круглая ручка, похожая на руль, цифры на ней, солидная стальная дверца — старинный сейф размером тридцать на тридцать сантиметров, вмонтированный в стену. Но радость была недолгой. Как, черт подери, взломать эту дверцу? Быстрый взгляд на часы — возможно, у него в запасе час… или меньше. Чем ему заниматься все это время — вертеть ручку наугад? Он напряженно думал… заметки в кармане! Ларс сел на пол, разложил бумажки на полу перед собой, держа фонарик во рту. Он читал — множество слов и вопросов, он перелистывал, искал — нигде никаких цифровых комбинаций.

Тогда он снова взбежал по лестнице, ворвался в кабинет, вытащил из шкафа столько папок, сколько мог унести, снова спустился в подвал, разложил их на полу. Проделал это три раза. На четвертом круге прихватил с собой старые счета, лежавшие на столе, а из гостиной — торшер.

Ларс сидел на коленях, торшер освещал сейф в стене. Он порылся среди счетов, нашел ее личный регистрационный номер, поднялся, ввел личный номер — две первые цифры по часовой стрелке, две вторые — против часовой стрелки, и так до самого конца. Заперто. Он повторил операцию, но начал крутить против часовой стрелки. Заперто. Он проверил ее телефонный номер — заперто. Попробовал ввести ее телефонный номер и дату рождения… заперто. Время утекало. Ему по-прежнему хотелось в туалет. Он обливался холодным потом, руки дрожали от напряжения и усталости. Отвыкание от лекарственных препаратов шло медленно, зубы постоянно скрипели.

Ларс снова сел на пол, открыл первую папку, перелистал — там находилась информация о некоем полицейском по имени Свен. По поводу Свена была сделана пометка карандашом — «ретроград». Эту папку Ларс отложил в сторону. Он открывал папку за папкой — новые имена полицейских, инспекторов, стажеров, сотрудников криминальной полиции… крошечные фотографии из паспорта, на них — незнакомые ему лица. Пометки Гуниллы в правом верхнем углу карандашом: «одинок», «зависим от окружения», «склонен к пассивной агрессии». Все папки составлены на один манер: фотография в одном углу, выписка из личного дела, отметки и заключение о службе. Он прочел штук десять, пытаясь найти что-то выделяющееся — ничего. Снова вернулся к пометкам Гуниллы — ничего интересного. «Ничего не выйдет», — подумал Ларс. Он поднялся, отступил на шаг, оглядел папки. Направил на них свет торшера. В свете лампы он увидел, что они отличаются друг от друга. В шкафу все они казались коричневыми. Сейчас же Ларс стал различать оттенки цвета — судя по ним, папки имели разный возраст. Посветив на них, он выбрал ту папку, которая выглядела самой выцветшей. Открыл ее — она оказалась толще, чем другие. В этой папке хранилось множество вырезок из газет, отпечатанных на машинке страниц, побледневших от времени фотографий. Ларс прочел дату — август 1968-го. Прочел имена — Сив и Карл-Адам Страндберг, убиты в Норрботтене во время палаточного похода 19 августа 1968 года. Страндберги? Ее родители? Он попробовал покрутить ручку сейфа: 680819. Заперто. 19680819. Заперто. Ларс пытался крутить по часовой и против часовой, потом наоборот — сначала против часовой, потом по часовой. Закрыто. Он прочел личные идентификационные номера родителей, попробовал набрать их — время неслось вскачь, он пробыл в ее доме уже сорок минут, Гунилла может появиться в любой момент. Заперто, заперто, заперто…