Моя темная Ванесса - Кейт Элизабет Расселл

Раньше я никогда не замечала, насколько она ранима, – ни когда мы сидели в кофейне, ни когда я читала ее посты в интернете. Теперь я вижу то, что должна была заметить с самого начала: что она чувствовала себя потерянной и пыталась все это понять: его, себя, то, что он сделал и почему такая, казалось бы, мелочь до сих пор значит так много. Я так и слышу, как Стрейн нетерпеливо и нагло задает вопрос, который, должно быть, до сих пор звенит у нее в ушах: «Когда ты уже это переживешь? Я всего лишь дотронулся до твоей ноги».

Тейлор смотрит на меня:

– Мы хотя бы пытаемся, правда?

Кажется, сейчас самое время заключить ее в объятия, начать относиться к ней, как к сестре. Может, это бы и произошло, если бы наши истории были больше похожи, если бы я была добрее, – хотя мне кажется абсурдным ожидать, что две женщины полюбят друг друга только потому, что их лапал один и тот же мужчина. Должен же наступить момент, когда тебя начнет характеризовать что-то кроме того, что он с тобой сделал.

Перед уходом Тейлор снова треплет Джо за ушами, а мне смущенно машет рукой.

Я смотрю, как она идет прочь, – не слух, а настоящий человек, женщина, которая когда-то была девочкой. Я тоже настоящая. Думала ли я о себе когда-то настолько откровенно? Это такое маленькое открытие. Джо дергает за поводок, и я впервые представляю, каково, наверное, не принадлежать ему, не быть им. Ощущать, что, может быть, я могу быть хорошей.

Когда солнце светит мне в лицо, а рядом собака, я чувствую в себе столько способности к добру.

Не остается ничего, кроме как начать с этого, с мягкого натяжения поводка в своей руке, с позвякивания металла и царапанья когтей по кирпичу. Руби говорит, что для того, чтобы по-настоящему измениться, нужно время, что мне нужно дать себе шанс смотреть на мир, не думая о нем. Я уже начинаю чувствовать разницу. Появилась ясность, легкость.

Мы с Джо приходим на пустой в холодный сезон пляж, и она зарывается носом в песок.

– Ты когда-нибудь купалась в океане? – спрашиваю я, и она, навострив уши, поднимает на меня глаза.

Я отстегиваю поводок. Сначала она не понимает, не осознает, но, когда я похлопываю ее по холке и говорю: «Давай же», она пускается бежать по песку к воде, лает на омывающие ей лапы волны. Она игнорирует меня, когда я пытаюсь ее подозвать, еще не выучила свою кличку, но, когда видит, как я сажусь на землю, прибегает с высунутым языком и диким взглядом. Она плюхается у моих ног, пыхтя и радостно поскуливая.

Мы идем домой под бледным зимним небом. Вернувшись в квартиру, она обходит все комнаты, проверяет каждый угол. Она по-прежнему привыкает к свободе и пространству. Я лежу на диване, и она смотрит на пустое место рядом с моими ногами.

– Можно, – говорю я, и она прыгает на диван, сворачивается бубликом и вздыхает.

– Он никогда с тобой не познакомится, – говорю я.

Это суровая правда, которая несет с собой горе и радость. Джо открывает глаза, не поднимая морды, наблюдает за мной. Она постоянно следит за моим лицом и интонациями, замечает все, что со мной связано. Когда я начинаю засыпать, ее хвост бьет о диванную подушку, как барабанная дробь, биение сердца, ритм заземления. «Ты здесь, – говорит она. – Ты здесь. Ты здесь».

Прежде всего я должна поблагодарить своего агента Хиллари Джейкобсон и своего издателя Джессику Уильямс – двух выдающихся женщин, чья поддержка и любовь к этому роману продолжают меня изумлять.

Спасибо тем, благодаря кому этот роман увидел свет: всем в William Morrow/HarperCollins, Анне Келли и всем в 4th Estate/HarperCollins UK, Каролине Саттон, Софи Бейкер и Джоди Фаббри из Curtis Brown UK.

Спасибо Стивену Кингу за то, что сразу меня поддержал и согласился, когда мой папа спросил: «Эй, Стив, может, прочтешь роман моей дочки?»

Спасибо Лоре Мориарти, которая читала рукопись за рукописью и чья щедрость и поощрение помогли превратить эту мою пространную, бесформенную историю в роман.

Спасибо программам писательского мастерства Университета Мэна в Фармингтоне, Индианского и Канзасского университетов за то, что дали мне возможность учиться и писать. Я глубоко благодарна друзьям, которых встретила на этих программах и которые прочли и полюбили ранние версии Ванессы: Чаду Андерсону, Кэти (Баум) О’Доннелл, Хармони Хэнсон, Крису Джонсону и Эшли Раттер. Отдельное спасибо моему студенческому куратору Патришии О’Доннелл, которая в две тысячи третьем году сделала на полях рассказа, написанного мной о девушке и ее учителе, следующую запись: «Кейт, этот рассказ заставил меня почувствовать, что я читаю настоящую литературу». Впервые меня всерьез восприняли в качестве писательницы, и это отношение изменило мою жизнь.

Спасибо моим родителям за то, что никогда не советовали мне сдаться и найти «настоящую работу», спасибо моему папе, который, услышав, что я продала книгу, немедленно ответил: «Я ни секунды в тебе не сомневался», спасибо моей маме, которая наполнила наш дом книгами, так что я выросла в окружении слов.

Спасибо Таллуле, которая придала мне уверенности в себе и спасла мне жизнь.

Спасибо Остину. Здесь я становлюсь в тупик, потому что, что можно сказать такому хорошему, всегда готовому прийти на помощь партнеру? «За все» – это лучшее, на что я способна.

Спасибо моим интернет-товарищам, которые всегда были моими первыми читателями, поддерживали и вдохновляли меня все восемнадцать лет, что я работала над «Моей Ванессой». С некоторыми из них мы по-прежнему близки, с другими жизнь нас развела, но я благодарна всем им за годы легкомыслия, ранимости и жестокости из лучших побуждений. Вы мои самые лучшие, любимые друзья.

Особое спасибо блестящей поэтессе, названой сестре и лучшей писательнице, которую я знаю, – Еве Делла Лана, которая была для меня постоянным источником вдохновения и поддержки всю нашу дружбу. Мы познакомились, будучи девочками-подростками, блуждающими по собственным темным лабиринтам, и выбрались из них невредимыми, сохранив свои голоса, гений и сердца – представляешь ли ты, Ева, какое это чудо, какая редкость?

И наконец, спасибо вам, самопровозглашенные нимфетки, с которыми я познакомилась за эти годы, Лолиты, пережившие похожие истории насилия, принимаемого за любовь, и видящие в себе Долорес Гейз. Эта книга написана только для вас.