Песня сирены - Гапарон Гарсаров

– Я тоже, Игорь, я тоже.

– Лавра, ты должна меня простить… понять и простить, я так виноват перед тобой. – Селивёрстова сотряс кашель, и очередная порция крови выступила в уголках его рта. – Я не смог спасти тебя… не смог сдержать себя от… от того…

– Не извиняйся, ты ни в чём не виноват! Наша любовь сильная, я знала это, даже когда рассталась с тобой, даже когда тебя не было со мной рядом…

– Это Денис, – выдохнул Игорь и указал дрожащей рукой на то место, где недавно лежал Протей и где теперь осталась лишь чёрная лужица с обломком его трезубца. – Он хотел тебя заполучить, он тоже был влюблён в тебя… Я не понимаю, когда он успел… когда стал… злым, когда он… стал выходить из-под моего контроля… Он стал злым, он захотел власти…

Лавра впилась зубами в свою губу, лишь бы не разреветься и не упустить ни единого слова, которые теперь давались любимому с большим трудом.

– Это он помогал сиренам… Он превратил Аиду в… в русалку. Он научил их колдовать… и петь… Прости, прости, они перехитрили меня… Они захватили всё, что успели, и я уже не мог остановить их сам… Марк... он задумал… Он захотел…

Девушка прижалась к нему и заплакала, слушая, как сбивчиво стучит сердце Тритона. Он обнял её правой рукой, продолжая шептать и задыхаться.

– Мне жаль, что ты теперь… другая… Это моя вина. Мы были с тобой… той ночью, той первой ночью… мы любили друг друга, а это запрещено… не позволительно для тебя… и меня. Одной ночи хватило… Они поняли это и… утопили тебя.

– Я буду помнить ту ночь всю жизнь, Игорь, всю свою жизнь. И у нас будет ещё много таких ночей, обещаю. Ты выживешь, ты будешь жить. – Гербер в очередной раз закричала о помощи, но улицы оставались пустыми и беззвучными.

– Твоя жизнь теперь не твоя, – прохрипел Селивёрстов. – Прости… если сможешь, прости… Я поступил глупо… Я… не уберёг тебя… от… это-го… Я…

Он захлебнулся, вздрогнул, чуть сильнее прижал её к себе, замер на долю секунды и издал облегчённый протяжный вздох, долгий и последний. Лавра лежала на его груди, но звуков сердца уже не ощущала.

– Игорь?.. – встрепенулась она и толкнула любимого. – Игорь, Игорь, Игорь!..

Но он уже не ответил. Длинные седые локоны разом попадали с его головы и лица, открывая больше уродливых ран, оставленных безжалостными Валсеей и Ведой. Через мгновенье верхняя половина туловища Тритона приобрела человеческий облик. Хотя с такими ранами Игорь вовсе не был похож на человека.

– А-а-а!!! – вскричала Лавра, содрогаясь над телом убитого возлюбленного. – Не-е-ет!..

Она опять припала к нему и повнимательнее прислушалась к его груди, думая, что просто не разобрала пульса. Однако сердце на самом деле перестало биться, и бесполезно было ждать, что оно забьётся вновь.

– Пожалуйста, – повторяла Гербер, в истерике тормоша бездыханное тело, – прошу тебя. Пожалуйста…

Она хотела полностью выбраться на мост, поискать помощь, разбить окна в ближайших домах, как-то привлечь внимание людей, заставить их сделать что-нибудь, но споткнулась и ткнулась лицом о землю. Что-то помешало ей вылезти из воды, как будто к ногам была привязана ещё одна цепь. Повторив попытку, Лавра ничуть не преуспела и озлобленно оглянулась назад.

То, что предстало её глазам, не вписывалось ни в какие рамки, впрочем, как и весь этот вечер. Сомкнув на секунду веки, девушка надеялась, что иллюзия исчезнет. Только всё оставалось на месте.

Всю вторую половину тела Лавры, начиная от талии, сменил гладкий, украшенный двумя полосами крупной чёрной чешуи рыбий хвост. Ошеломлению не было предела. Гербер вновь и вновь закрывала глаза и убеждала себя, что это очередной кошмарный сон, в который её затянули чары сирен. Она оборачивалась на мёртвого Игоря, смотрела на плывущие по небу тучи и в который раз приходила в ужас от собственного внезапного перевоплощения. Что это значило? Откуда взялся плавник?! Неужели русалки исполнили свою клятву и, утопив, придали ей новую внешность? Внешность, схожую с их?!! Внешность русалки???

Лавра принялась ощупывать копчик и скрытые под толстым слоем белужьей кожи ягодицы. Нет, это происходит не с ней, это какая-то фантастика, обман зрения, галлюцинация, что угодно, но не реальность! Она не русалка, она просто не может быть ею!..

Озарение застало её врасплох. Теперь стали ясными и действия сирен, и извинения Игоря, и сны, которые преследовали всю минувшую неделю. Только спросить об этом было уже не у кого.

Выбравшись на мост, Лавра нерешительно согнула обретённый хвост, чтобы сесть. Это далось с большим трудом. Ощущать себя русалкой было самым сильным кошмаром в жизни. А ещё хуже было то, что это не галлюцинация. Лавра превратилась в чудовище, и тому имелось объяснение. Та ночь, в которую она была близка с Игорем, определила всё, поэтому любимый так трепетно вспоминал её и винил себя в тогдашней слабости.

Прерывистый вой катеров береговой охраны раздался столь же внезапно, как и пропал полчаса назад. Вот-вот стражи порядка будут здесь и застанут мёртвого Тритона со стонущей русалкой. Вряд ли это обрадует их. Встретив такого монстра, как Лавра, они, скорее всего, пожелают застрелить её. И если Игорю уже ничего не грозило, то вот ей…

– Лавра, – прошептал кто-то со стороны перекрёстка. – Лавра… Лавра…

Девушка дрогнула и прижала Селивёрстова к себе. Если кто посмеет забрать его исковерканное тело, то тому придётся иметь дело с ней. Отдавать она ничего не собиралась, уже настраивая себя на то, что придётся прятаться вместе с ним под водой от приближающихся легавых.

– Лавра, – повторил голос, и теперь она вспомнила о своём преследователе, который хоть и получил массу всяких травм, но умирать ещё не торопился. Он лежал за каменными столбами, украшавшими разломанный мост при въезде с набережной.

Если сирены не добили Брона, если Тритон не покарал его, как сделал это враждебный Протей, то кому как не Лавре положить ему конец. Тем более его кинжал, испачканный кровью, лежал неподалёку вместе с обломками чугунной ограды.

В темноте вдруг что-то зажглось зелёным огоньком, и Лавра увидела дрожащую руку Арсена Урсуловича, сжимающую сотовый телефон.

– П-позвони… – прохрипел мужчина, ёрзая на тротуаре. С такими ранами, как у него, не живут, а значит, и он вот-вот испустит дух, не успев сказать что-то важное.

Лавра отпустила мёртвого Игоря, перекатилась к чёрным лужицам, оставшимся от Краснова, и тронула Брона за плечо.

– Т-ты д-должна п-позвонить… – заикаясь, вымолвил он, и мобильник упал на асфальт, мигая зелёным экраном. – В-вызов-ви К-к-керка… Он п-пом-может…

– Сюда с минуту на минуту прибудет милиция, – возразила Лавра, но телефон взяла.

– Н-нет, – почему-то засмеялся Арсен. – Р-русалки з-зав-валили д-дорогу д-дер-ревьями… Р-река слишком у-узкая… Поб-быс-стрей!..

Мужчина выплюнул кровавый сгусток и принялся биться в конвульсиях. Его смерть была совсем близко.