Время скидок в Аду - Тэд Уильямс

Конечно, радоваться было некогда. Нилок и его стражи пробирались сквозь заросли на дне ущелья, совсем недалеко от меня.

Мне повезло: на самом деле это была не труба, а каменный туннель, созданный эрозией самого Ада, потому что я никак бы не смог пролезть через настоящий скользкий трубопровод, из которого хлещет вода. Но грубый камень и обломки стали отличной опорой для рук и ног. Мне нужно было лишь немного удачи, и вскоре мои друзья по «Циркулю» смогли бы щеголять в майках с надписью «Мой коллега побывал в Аду и привез мне только эту отвратительную футболку!»

Правда, в Аду ничто не случается «вскоре», кроме болевого рефлекса, и путешествие по мокрому туннелю оказалось не таким уж простым. Пару раз только кончики пальцев на ногах и когти на здоровой руке спасали меня от падения назад в болота Серых Лесов. Но наконец я добрался до верхушки водосброса и вывалился наружу в Аваддоне. Пару секунд я просто стоял там, насквозь промокший омерзительными липкими водами Кокит, пытаясь откашлять проглоченный осадок. Конечно, от кашля дыра в моей голове заболела. Я стоял по колено в воде одного из грязных ручьев, стекавшихся сюда, но что самое главное — я снова вернулся на тот уровень, где когда-то нашел малыша Гоба и начал свое путешествие, и это было так давно, что мне казалось, будто это случилось совсем с другим Бобби Долларом. И в каком-то смысле так это и было.

Я оказался в квартале, через который раньше проходил: тесные улочки между обваливающимися хибарами из глиняных кирпичей, полные изуродованных шаркающих созданий, где каждый вдох был полон красной пыли, а звуки насилия и страдания никогда не смолкали. Но Аваддон был первым слоем над Уровнями Наказания, что делало его свободным местам — по сравнению с тем, что находилось ниже, начиная с Леса Самоубийц, после которого становилось все хуже, хуже и хуже с каждым уровнем, вниз на который вы опускались. Здесь, в Аваддоне, существа страдали, потому что находились в Аду, но они не подвергались каким-то постоянным пыткам. Это были создания, которых представители адской знати принуждали становиться рабами, это были рабочие, выполнявшие самые отвратительные задания и служившие пушечным мясом (иногда буквально!) в армиях Ада. Во всей вселенной они бы считались низшими из низших, если бы не одно но: они все еще цеплялись за маленькие обломки свободы, все еще старались жить, окруженные всем этим ужасом. Некоторые из них, вроде Рипраша, даже считали, что однажды их будет ждать нечто лучшее, и мечтали о невероятном будущем, в котором мучениям придет конец, мечтали, возможно, о том, что когда-то узнают, что такое доброта. Живущие здесь создания были всего лишь проклятыми монстрами, но они также были и человеческими душами.

Как раз когда все шло к тому, что я едва не расчувствовался до слез, я услышал гудок, эхом отдающий от каменных стен, которому сопутствовал отдаленный, но все равно неприятный лай адских церберов. Должно быть, Комиссар и его армия вернулись сюда, увидев, что я сделал, и поспешили к станции, чтобы добраться до Аваддона на подъемнике. А это означало, что мое чувство облегчения — полная фигня: они опять были близко и готовы были поймать меня прежде, чем я доберусь до моста. Снова пора бежать.

По ощущениям моя голова напоминала разбитую дыню, и я мог поклясться, что в любой момент свалюсь с ног. В любых других обстоятельствах так бы и произошло, но я был не в том положении, когда можно просто взять и упасть. Я попытался вспомнить все то, что показывал мне Гоб, все уловки, с помощью которых можно быстро пробраться через Аваддон. Я пошел прямо через дома проклятых, я прыгал с крыши на крышу прямо как супергерой из комиксов — ну, как очень уставший, практически однорукий супергерой — и срезал углы там, где помнил кратчайший путь, включая то место, в котором я едва не сорвался с обрушивающейся стены, под которой разверзлась огромная яма, источающая огонь. Я-то думал, что под той стеной будет просто земля. Благодаря удаче и парочке сумасшедших обстоятельств я сумел достаточно оторваться от моих преследователей, и теперь вой церберов затих, хотя я знал, что это ненадолго.

Я наконец-то дошел до того места, где заканчивались улицы и начинались темные и пустые, более отдаленные проходы. У меня не было фонаря, но я уже долго находился в этих низинах, и мои глаза меня не подводили.

Я старался превратить эти узкие переулки в менее проходимые для моих преследователей, заваливая их камнями и разными обломками. Также признаюсь, что, когда погоня совсем затихла, я спустился в несколько боковых туннелей и пометил ложный след своей собственной мочой, а затем вернулся к исходной тропе.

Бегая по норам и открытым пространствам, словно напуганная крыса, я понял, в чем была одна из главных проблем нахождения в Аду: здесь ни на секунду нельзя было расслабиться или перестать обдумывать происходящее. На горьком опыте я научился этому в доме Веры, где я действительно расслабился именно тогда, когда надо было усиленно думать.

Да, я пришел сюда по своей воле, но точно не потому, что считал это забавным приключением. Стараясь на мгновение забыть о Каз, я попытался понять, что случилось и что я узнал — на тот ничтожный случай, если я выживу и смогу что-то предпринять.

Восставший из мертвых «улыбающийся убийца» рассказал, что получает приказы от самого или самой Кифы. Возможно ли это? Я-то думал, что это Элигор так рвется заставить меня замолчать, но теперь, поразмыслив об этом, я понял, что Кифе, как и Великому Герцогу, было что терять, если перо, знак секретной сделки между высшим ангелом и высшим демоном, попадет не в те руки. Но стало бы такое высокопоставленное ангельское лицо, как Кифа, пытаться уничтожить другого сотрудника Рая, пусть даже такого маловажного, как ваш покорный слуга? Опять же, я многие годы гадал, заставил ли моего старого наставника Лео, главного бойца Отряда ответного удара «Арфа», замолчать кто-то из боссов? Насколько сложно было представить, что это мое же начальство отправило жуткого убийцу по моему следу?

Но Кифа был всего лишь маской более могущественного ангела: я по-прежнему не знал, кто на самом деле мне враг. Какой смысл будет в том, чтобы выбраться из Ада и спасти Каз, если меня тут же уберут свои? Или, что еще хуже, припишут мне все дела Сэма с его Третьим путем? Мое досье и так выглядело не самым лучшим образом: оказалось, что мой лучший друг Сэммариэль все время работал на мятежников Третьего пути, но когда у меня появился шанс схватить Сэма, я его отпустил. Затем отправился на нелегальную экскурсию в самую настоящую Преисподнюю, чтобы спасти мою девушку-демона, и даже заключил сделку с Всадником Элигором, прямо в его собственном адском дворце. Правда, разве Кифе понадобится предвзято подать факты моей биографии, чтобы я оказался чертовски виновным по всем пунктам? Вряд ли.

Но если все это не было какой-то хитрой уловкой Элигора (хотя я все еще сомневался) и именно Кифа отправил за мной «улыбающегося убийцу» — не только на Земле, но и в место вечного наказания, как я мог с этим справиться? Пока я не узнаю, кто является противником в моем собственном стане, я остаюсь для него легкой мишенью.

Устало ковыляя по тусклому лабиринту на краю Аваддона, временами срываясь на отчаянный бег, когда я находил для этого силы, я понял еще кое-что. Это было очень страшное осознание — да, даже для человека, бегущего от адских церберов. Таинственный Кифа вполне может оказаться одним из пяти эфоров, расследующих дело Третьего пути, который так же внимательно и неодобрительно наблюдает за вашим покорным слугой. Конечно, я не был уверен в том, что Кифа действительно является одним из них — в конце концов, в высшей иерархии были буквально тысячи ангелов. Но будь яодним из важных архангелов, задумавших нечто серьезное и секретное, я бы не отказался состоять в комитете, разбирающем это дело: не только чтобы ненавязчиво вмешиваться в ход расследования, но и знать, подбираются ли остальные близко к разгадке.