Стоя под радугой - Фэнни Флэгг

На ручки стеклянных дверей кинотеатра накручена цепь, изнутри к фрамуге прилеплена выгоревшая афиша последнего фильма, показанного в 1968 году. Господи, сколько часов он здесь провел, среди гомона детей и скрипа сидений. Зеленые плафоны на стенах гаснут, и наступает тьма, на время слепнешь, пока глаза не привыкнут и не станет заметна слабая подсветка на полу возле каждого ряда. Идешь по проходу, и все ближе экран с удивительной жизнью, полной волнующих возможностей. Внезапно он почти услышал гул в зале, почуял солоноватый, маслянистый вкус попкорна из красно-белого полосатого пакета. А проходя мимо аптеки, ощутил вкус коктейлей, и лимонной газировки, и малиновой, вот банановый сплит и дымящийся горячий фадж его детства.

Столько звуков, столько запахов. Наверно, я пьян, подумал Бобби. Он вернулся к машине и долго сидел внутри. Стояла осень, листья начали желтеть, и воспоминания затопили его.

То время. Те чувства. Что угодно бы отдал, чтобы вернуть их на день, даже на час, но это все равно что дым руками ловить. Если бы знать, что когда-то ты будешь завидовать самому себе. Почему никто не сказал ему: никогда в жизни ты не будешь счастливее. Зачем он столько времени потратил в мечтах о других местах? Впервые Бобби осознал: то, чего ему так не хватало, исчезло навсегда, без возврата, – и, осознав, заплакал. Он хотел вернуть детство. Хотел вернуться домой, залезть в старую кровать, чтобы проснуться – а его будущее лежит перед ним на красном ковре. Он хотел вернуть время, когда день длился целую вечность, поля за домом уводили в просторы волшебной страны и бассейн был широким и длинным, как озеро. Время, когда твой лучший друг становится кровным братом, а девочки считают тебя симпатичным. Что же случилось с мальчиком, который собирался водить самолеты, наняться юнгой на грузовой корабль, что держит путь в восточные страны, стать ковбоем и сделать столько всего чудесного?

Ничего ужасного. Он просто повзрослел.

Одно дело, когда за паршивым детством следует сносная взрослая жизнь, и совсем другое, когда за счастливым детством – несчастливая зрелость. Однако у Тот Хутен было вот как: вслед за ужасным детством черной псиной тащилась совершенно кошмарная взрослая жизнь. Тот была вечно без сил и ничего не замечала, но однажды вдруг огляделась и обнаружила, что для остальных-то людей жизнь – вовсе не сплошная битва. Они, похоже, наслаждаются и с нетерпением ждут нового дня.

Тут-то до нее и дошло, что если просыпаешься по утрам и по часу уговариваешь себя встать с постели, значит, что-то не так. За последние двадцать с лишним лет каждое утро она была сама для себя командой поддержки, которая подпрыгивает и скандирует: «Радуйся, что ты жива, жизнь прекрасна, тра-ля-ля… Трам-пам-пам! Скоро в гроб, не трать время понапрасну, подъем, подъем, подъем, солнышко светит, птички поют, новый день пришел» – и прочую белиберду. Но сегодня команда поддержки посидела-посидела, свесив ноги, да и повалилась обратно на кровать рядом с ней, бормоча:

– Знаешь, устала. Сдаюсь. Больше не могу.

День за днем Тот заботилась сначала о братьях и сестрах, потом о своих детях, о муже-алкоголике, выжившей из ума матери. Как слон, изнемогший от тяжелой поклажи, она упала и не смогла подняться. Бедняжка Тот не только не могла жить дальше, но и не хотела. Дети оказались сплошным разочарованием, и у нее ни разу в жизни не было нормального отпуска. Сейчас Дарлин была замужем в четвертый раз, и ее дочка, видать, пошла в мать – всего десять, а уже сходит с ума по парням на мотоциклах. В последний раз, когда Дуэйн Младший явился в гости, он стянул серебряные подсвечники – небось очередную дозу купить или выпивку своей девице с нарисованными бровями, которая смолит одну сигарету за другой. Где он ее нашел, даже подумать жутко.

И никто из детей ее не слушал. Только отмахивались:

– Сама-то за кого вышла.

И ведь не то чтобы она не пыталась с Дарлин. Послала ее в школу танцев к Дикси Кэхилл, но та отправила ее назад с запиской:

Дорогая Тот,

Дарлин путает, где право, где лево, и, боюсь, никогда не станет танцовщицей. Вам слишком трудно достаются деньги, чтобы тратить их на мои бесполезные уроки.

Искренне Ваша,

Дикси

Потом, после того как она долгие годы мыкалась с Джеймсом, умоляла и упрашивала бросить пить, его однажды нашли в гараже, совершенно никакого после очередного запоя. Врач сказал ему: «Еще раз напьешься – умрешь». Эта одна фраза сделала то, чего не смогли сделать годы пролитых слез и унижений Тот.

Он завязал и устроился на хорошую работу… Но недолго она радовалась. Скоро он сидел в гостиной и рассказывал, что влюбился. Сказал, глядя ей в глаза:

– Тот, впервые в жизни я люблю по-настоящему.

То есть вот она сидит перед ним, она, родившая ему двоих детей, терпевшая его пьянство больше тридцати двух лет, и у него хватает наглости говорить, что он впервые полюбил. Тогда-то она и поняла, почему люди иногда способны на убийство, и решила про себя не поддерживать смертную казнь.

Будь у нее силы – убила бы, но она не могла пошевелиться, а он разглагольствовал, что шанс найти родственную душу выпадает раз в жизни, это невероятное везение. Что он впервые с тех пор, как был мальчиком, снова может смеяться. Что мир снова кажется ему ярким и сверкающим. И как он полюбил детей этой своей новой крали, и что сейчас чувствует в себе силы стать лучшим отцом, чем прежде, поскольку теперь не пьет.

На этом он закончил свой доклад о любви и втором шансе.

– Не передать, насколько мне стало легче, когда я признался.

– Угу. Рада за тебя.

– Мой куратор сказал, что чем скорее я расскажу тебе, тем лучше для нас обоих.

– Рада, что он так считает, – сказала она.

– Теперь ты знаешь. И что ты предлагаешь с этим делать?

– Что я предлагаю?

– Да. – Он глянул на часы, словно опаздывал на встречу.

– Предлагаю позвонить этой бабе и сказать, что ты уже женат.

– Ой, Тот, ну брось, давай разумно. Джеки Сью я нужен, а тебе нет.

Тот не могла поверить своим ушам:

– Джеки Сью Поттс? Джеки Сью, которая переспала со всеми мужиками в городе?

– Тот, не говори того, о чем пожалеешь. Ты не знаешь, как туго ей пришлось.

– Ей туго пришлось?

– Тот, прошлое – это прошлое. Нужно жить настоящим, сегодняшним днем.

– Я тебе вот что скажу сегодняшним днем. Я дам тебе развод, но при одном условии. Забирай эту шлюху и валите как можно дальше, потому что я не собираюсь жить в одном городе с тобой и с ней, понял меня?

Тот чувствовала себя полной дурой. Не только потому, что та девица моложе ее дочери, но и потому, что все это время она колдовала над волосами Джеки Сью. Чтобы Джеки Сью хорошо выглядела, встречаясь с ее мужем!