Покушение - Елена Сенде

Он не знал толком грамоты, тем не менее отправил по морю многочисленные записки с координатами Кох Нанг Юань, которые срисовал с карты, висевшей в каюте начальника, но все напрасно. Ему удалось помочь трем детям сбежать, убедив всех, что они утонули. Это была небольшая, но уже победа. Третья попытка оказалась наиболее удачной: двое иностранцев отправились по указанному им следу. Возможно, другого такого шанса не будет…

Эраван думал о том, как сделать все быстро и эффективно. Он проник в лабораторию Супачая, обыскивая все подряд, потом повернул направо, привлеченный сильным запахом из питомника, и осторожно открыл дверь. Он вошел в темное помещение, где на него уставились сотни глаз.

Сердце его забилось быстрее. Он улыбнулся.

* * *

Рама Супачай схватил шприц и отодвинул волосы с затылка молодой женщины.

— Не двигайтесь. Сначала я «усыплю» кожу.

Он сделал укол в лоб Сириль и взял в руку краниотом, приготовившись услышать пронзительный визг прибора, как вдруг насторожился.

Исследователь поднял голову.

В помещении, где стоял томограф, появилось больше сотни крыс. За ними гнались четыре взъерошенных кота, а следом — пять истерически орущих макак, в головах которых торчали электроды. Процессию замыкал взрослый шимпанзе с отвисшими губами и злобной улыбкой. Слева у него на затылке не было кожи. За несколько секунд в помещении воцарился хаос.

— Не убивайте животных! Их нужно отловить! — вопил Рама в отчаянии.

Один из котов вспрыгнул на шкаф и зашипел, выставив когти. Другой, выгнув спину, напал на макаку, целясь ей в глаза. Животные взбирались на столики на колесиках, сбрасывали хирургические инструменты на пол. Ко всему этому добавились крики людей.

Это был настоящий ад… Супачай делал животным уколы. Макаки успокоились. Блейк оттолкнул крысу, которая пыталась напасть на него, другая тем временем укусила его за икру. Пытаясь спастись от мелкой живности, он не заметил, что шимпанзе готовится к нападению. Обезьяна такого же роста, как Бенуа, но раз в десять сильнее, нанесла мощнейший удар. Блейк упал на колени, пытаясь прикрыться. Зубы примата вонзились ему в левую руку, оторвав кусок рубашки и плоти. Он взвыл от боли. Вдруг обезьяна, закричав, ослабила хватку: это Рама всадил ей шприц между лопаток.

Супачай помог Бенуа встать и повернулся к охранникам:

— Отправьте животных в питомник.

Жюльен бросился к Сириль. Она выглядела слегка оглушенной.

— Что случилось?

— Нам помогла счастливая звезда. А теперь нужно бежать.

Сириль растерянно провела рукой по волосам, клейким от геля.

— Эй, отойди от нее! — закричал Бенуа.

Жюльен обернулся. Профессор Блейк твердо стоял на ногах, прижав травмированную руку к груди, а правой сжимая автомат, и со свистом втягивал спертый воздух помещения, который выходил затем через его раздутые ноздри.

Жюльен видел, что глаза Бенуа горят от гнева. Воспользовавшись моментом, он прыгнул, ухватился за ствол автомата и толкнул его вправо. Посыпался град пуль. Магнитное поле изменило траекторию их полета, и пули разлетались во все стороны, попадая в приборы и рикошетя в стены. Две из них угодили в монитор, который рассыпался на сотни осколков, напоминавших дождь из стекла. Фонарь под потолком раскачивался. Жюльен, перекатившись, оказался с другой стороны прибора. Рама Супачай, хрипло вскрикнув, рухнул на пол: пуля попала ему в бок. Сириль тоже опустилась на пол, не издав ни звука.

Бенуа, по-прежнему сжимая автомат в руке, приблизился к Жюльену. Собрав все силы, молодой человек рванулся вперед и, обхватив ноги Блейка, повалил его. Они катались по полу, но Бенуа был сильнее и тяжелее. Нанеся Жюльену несколько ударов, он подмял его под себя и уселся сверху, лишив всякой возможности сопротивляться. Потом резким движением ударил Жюльена прикладом в лицо. Еще раз. И еще.

Бенуа мстил. Собственная боль и кровь его не волновали. Скорее наоборот, прибавляли сил. Сейчас он держал оружие в нескольких миллиметрах от лица Жюльена и улыбался.

— А знаешь что? Я не буду спешить и сделаю с тобой то, что ты делал с котами. А потом займусь ею. Она забудет, что когда-то встретила тебя.

Их взгляды встретились. И вдруг Бенуа упал навзничь. В спине у него торчал шприц.

За ним оказался охранник, которого Жюльен раньше не заметил. На его левой руке не было пальцев.

— Я Эраван. Это я отправил видео, — объяснил он на английском языке с сильным тайским акцентом. — Это я помог вашей подруге освободиться и выпустил животных. Нам нужно быстро убираться отсюда.

Жюльен встал, оттолкнув Бенуа Блейка, который лежал без сознания.

— Спасибо за помощь, — сказал он Эравану. — Если бы не ты… Где остальные охранники?

— В лаборатории. Они в отключке. Но еще около десятка могут нагрянуть с минуты на минуту.

Жюльен бросился к томографу. Сердце его едва не выскакивало из груди.

— Сириль! — позвал он.

Наклонившись, Жюльен увидел темное пятно у нее на груди.

— Сириль…

Она побледнела, волосы прилипли ко лбу, губы приобрели фиолетовый оттенок. Но она дышала. Слабо, но все-таки дышала. Ей нужна была помощь, причем быстро. Жюльен обхватил ее и попытался поднять. Лицо Сириль скривилось от боли, с губ сорвался хрип.

— Оставь меня… — с трудом выговорила она.

Жюльену пришлось наклониться к самому ее лицу, чтобы расслышать эти слова.

У Сириль не осталось больше сил. Ее единственным желанием было умереть. Она не чувствовала своего тела, но какая разница… Парить в этом густом тумане было не так уже и неприятно…

Она приоткрыла глаза, и с ее губ сорвался подозрительный свист.

— Беги… предупреди полицию. Я могу подождать.

Жюльен внимательно посмотрел на нее. Сириль лгала.

Если ее немедленно не доставить в больницу, через несколько часов она умрет. Его руки вспотели.

— Очнись, Сириль!

Она приоткрыла глаза. Жюльен говорил довольно громко, четко произнося слова, чтобы проникнуть сквозь туман, окутывавший ее и уносивший в небытие.

— Посмотри на меня.

Сириль с трудом подняла веки. Ее глаза запали, губы еще больше посинели, кожа стала полупрозрачной. Жизнь покидала ее тело.

Жюльен, глядя ей прямо в глаза, начал говорить. Голос его слегка дрожал.

— Теперь твоя очередь выслушать меня. Почти двадцать лет назад я совершил худшее, что только мог сотворить. Знаешь, мать была для меня всем. И не только для меня. Она была опорой для многих несчастных, в жизни которых больше не было надежды. Она отдавала другим все, что могла. В тот день я не смог защитить ее, хотя должен был это сделать. Я оставил ее одну. Она столкнулась лицом к лицу со смертью. А я не вмешался. Я думал, что она будет достаточно сильной, ведь она всегда была сильной. Но она не смогла. Не в тот раз. А теперь ее больше нет.